— Ничего, — ответила я.

— Ты жалкая, глупая и омерзительная, Цубаса, — начал Горо.

— Ты так говоришь, потому что продул своё счастье.

— Я?

— Ну не я же.

— Я думал, ты поумнеешь, но ты осталась такой, же дурной, как и была.

— С местью жить приятно.

— Ты эгоистка!

— У таких жизнь проще.

— Я тебя ненавижу!

— Всё-таки правильно, что я не стала добиваться твоей никчёмной любви. Ты такой самоуверенный дурак, Горо.

— Ты не в моём вкусе.

— Ах, да! Я же забыла, что в твоём вкусе, это валяться с разными бабами на диване. Помнишь? И это не единственный раз.

— А ты что святая?!

— Вся в тебя!

— Заткнись!

— Тебе не давит кольцо? — усмехнулась я.

В тот день Горо снова поссорился с женой и снял обручальное кольцо.

— Закройся! — Горо ударил по столу.

— Прими свою никчёмную жизнь, она у тебя уже не изменится!

— Говорят, ты уже со всеми была из отдела, — грубо сказал Горо.

— Какая жалость, со всеми, но не с тобой. Жаба душит?

— Стерва!

— Такие мужчинам нравятся, — я выпила стакан с сакэ.

— Может, всем покажешь, как ты ночью на шесте крутишься? А? Или как ты там ночью зарабатываешь? Чего молчишь?

— Так вот где ты ночами пропадаешь. На чужих женщин ходишь, глазеешь?

— Горо, прекратите, — тихо сказал Кин.

— Чего стоишь? Раздевайся!

Я встала из-за стола и пошла к выходу.

— Иди, иди, потоскуха! — крикнул Горо.

Возле забора стояла коробка с петардами для праздничного салюта. Взяв одну, я вернулась обратно за стол. Спрятав петарду за спину, я поднесла к ней зажигалку.

— Удачи этой ночью с потоскухами, — сказала я и кинула петарду на стол.

— Что ты творишь! — кричал Горо мне вслед.

Пак догнал меня и схватил за плечи.

— Отпусти! — дерзко ответила я.

— Цубаса! Пожалуйста, ответь мне честно. Кем ты работаешь в ночном баре?

— Горо всё и так за столом сказал.

— Это правда?

В глазах у Пака появились слёзы.

— А ты что думал, все святые по Токио ходят. У всех свои странности. Отстаньте от меня все! — я побежала от Пака. Он стоял неподвижно. Я забежала в метро и поехала к себе домой.

От этого вчера мне было так противно. Не доехав до своего дома, я вышла на станции, где находился крупнейший бар.

Возле вывески "Dior" у меня в кроссовки попал камень, я стала его вытряхивать.

— Ты была идеальна сегодня, — сказал "Токийский маньяк".

— Вали отсюда, задолбал. Не толку, не пользы от тебя!

— Мне нравится твоя агрессия, — он поцеловал меня в губы.

Мы находились в какой-то красной комнате. Именно в тот момент я поняла, что уже он и я были полностью без одежды.

Я резко поднялась с кровати, посмотрев по сторонам, стало ясно, что я нахожусь в своей квартире.

Видимо я, так устала вчера, что даже не помню, как добралась до дома. Встав с кровати, я приняла прохладный душ. На улице было жарко, и дома с ночи скопилась духота. Завтракать совсем не хотелось. Я почистила зубы и выпила чёрный крепкий чай со льдом. Из лёгкой одежды в моём шкафу были шорты и футболка. Я шустро одела их. Открыв во всех комнатах окна и закрыв дверь на ключ, я вышла из дома.

На небе ни одного облака, солнце беспощадно сжигало мою кожу. Я зашла в аптеку и купила крем от ожогов. Намазала все обнажённые места, надела очки, и пошла пешком.

— Цубаса!

Я обернулась.

— Цубаса, зачем ты уехала в Токио?

Это был Дори.

— Какого ты здесь? — удивилась я.

— Цубаса, поехали обратно домой. Пожалуйста.

— Нет.

— Я же люблю тебя.

— Нет.

— Я больше никогда тебе не буду изменять, обещаю.

— Я тебе не верю.

— Хорошо. Я дурак. Прости меня.

— Нет.

— Извини, — Дори попытался взять меня за руку.

— Твоё "извини", больше не помогает, Дори.

— Стой! — он схватил меня за плечи.

— Отпусти!

— Цубаса, мне тебя долго ждать? — сказал Кин.

Его машина стояла в пяти шагах от меня.

Он спустил с переносицы чёрные очки и высунул руку из окна.

— Кто это? — спросил Дори.

— Boyfriend, — Кин неряшливо улыбнулся.

— Что?! — Дори отпустил меня.

Я быстро села к Кину на первое сиденье.

— Кто этот парень? — он развернул автомобиль.

— Мой бывший парень.

— Что ему надо?

— Хотел, чтобы я с ним обратно уехала.

— А ты?

— Не хочу. Мне тут нравится.

— Зачем вчера устроила цирк на дне рождения начальника?

Я промолчала.

— Ладно. Я понял. Всё-же Горо подонок.

— Да? — я посмотрела на Кина.

— Да. Он же бросил тебя. Я не имею в виду, что вы были парой, но бросить неопытного подростка в этот жестокий мир, Горо поступил плохо. На его месте я бы остановил тебя.

— Если бы не Горо, то возможно, я бы не стала следователем.

— Хочешь сказать, что всё это время тобой двигала месть к нему?

— Именно.

— Довольна?

— Нет.

— Почему?

— Что толку.

— Я б гордился.

— Не чем.

— Я так не думаю.

— У тебя тоже всё хорошо.

— С какой стороны?

— С любой.

— Одержимость одиночеством даёт наслаждение, но потом ранит больнее пули.

— Ты же счастлив.

— Из меня плохой романтик, но я всегда хотел назвать свою девушку "моя леди". Дарить ей цветы без повода, целовать каждое утро, вместе гулять по ночам.

— Почему девушку не нашёл?

— Поздно, — Кин слегка улыбнулся. — Сколько ошибок я уже совершил, ни одна не простит. Надо забыть и дальше жить.

— Дело принципа.

— Ошибки прошлого?

— Меня бесит фраза "Все, что было в прошлом надо забыть и жить дальше", такую фразу используют люди, у которых, есть тёмные пятна в прошлом. А у меня их нет. Вот представьте себе. Нет их.

— Нет пятен?

— Нет.

— Тебе 25 лет и у тебя нет ошибок?

— Неа.

— А Дори? Это разве не ошибка?

— Ошибки, это сожаление своих поступков в прошлом. Я не сожалею, поэтому, Дори, не считается ошибкой.

— А ссора с родителями?

— Семейные дела.

— Как насчёт встречи с Горо?

— Только месть.

— Логично.

Кин посмотрел на экран своего телефона и прибавил скорости.

— Кем ты в баре работаешь?

— Бармен.

— Горо соврал вчера?

— Да.

— Пак сильно нервничал. Ты ему нравишься, — Кин остановил машину.

Я посмотрела на него и открыла дверь.

Мы вместе зашли в отдел. Горо окинул нас косым взглядом. Рондо читал мангу и не обращал внимания. Пак резко выбежал из кабинета.

— Что с ним? — спросила я.

— Будто не знаешь, — ответил Горо.

— А вы сегодня вместе на работу пришли, да и ещё, на одной машине, — улыбнулся Рондо.

— Да. Но это ничего не значит, — Кин слегка повернул голову в его сторону.

— Хасэгава сан просил, чтобы Кумаги зашла к нему, когда придёт на работу, — сказал Рондо и сделал глоток кофе.

Я, молча, вышла из кабинета, в дверях я столкнулась с Паком.

— Нам нужно срочно поговорить! — он прижал меня к стене.

— Я спешу к Хасэгава сану, — одним движением я выскользнула из его рук.

— Буду ждать, — ответил Пак.

— Можно? — я постучалась в дверь к начальнику.

— Заходи, Кумаги.

— Доброе утро, Хасэгава сан, — я поклонилась.

— За такое поведение я должен уволить вас.

— Я знаю.

— Но не могу. Потому что с твоим приходом в наш отдел. Дела, которые лежали несколько лет, стали раскрываться. Вы хороший работник и заслуживаете премии, но в этом месяце я лишаю вас этого вознаграждения.

— Хорошо. Можно идти?

— К деньгам нельзя так холодно относится.

— Когда их нет, то и относится, к ним можно как угодно.

— Иди. Но больше чтоб без выкрутасов!

— Ясно! — я вышла из кабинета.

Пак уже ждал меня внизу.

— Садись в машину, сегодня нам нужно ехать в городскую школу, — сказал он.