Мария нахмурилась.

— Ты же сказал, что победил.

— В том то и дело. Когда отец в очередной раз отвлёкся и отошёл на пару минут к себе в кабинет, я не выдержал. Меня так достали бесконечные проигрыши, что я не смог сдержаться.

— И?

Уинстон смотрел на него, подперев голову рукой.

— И я сдвинул одного из своих слонов в сторону на одну клетку.

— Так ты сжульничал, — фыркнул Мак’Найт.

Райн лишь развёл руки в стороны. Мария же лишь покачала головой, спрятав улыбку за чашкой.

— Честно говоря, я ожидала какого-то хитрого тактического хода.

— А что мне ещё оставалось. Меня тогда настолько достали эти бесконечные поражения, что я не выдержал. Говорю же. И самое смешное, что отец ничего не заметил. Когда он вернулся и мы продолжили играть, я до последнего не верил в то, что он не видит этого. Но нет. Он действительно не заметил. И в итоге, через три хода я наконец смог поставить ему мат. Впервые в жизни.

Том откинулся в кресле и принялся массировать левое плечо.

— У него было такое удивлённое и радостное лицо от того, что я наконец смог побить его. Это надо было видеть. Правда я потом не выдержал и всё же рассказал ему об этом.

— Что, совесть заела?

— Можно сказать и так капитан. Я думал, что он рассердится на меня. Да, знаю что это глупо, но мне почему-то казалось, что его расстроит моя нечестная игра. Но вместо этого он наоборот похвалил меня.

Уинстон хмыкнул и сделал ещё один глоток из чашки. Поморщился и убрал её в сторону.

— Серьёзно?

— Да. Сказал, что я поступил совершенно правильно. Я как сейчас помню его слова: Если ты не жульничаешь, то значит, что ты не очень-то и стараешься победить.

— Справедливые слова, — заметил Уинстон и Райн с ним согласился.

— Да. Он тогда ещё сказал, что никогда не стоит забывать про возможность обмана. Ведь мы сражаемся против точно таких же людей... — Том замолчал, обдумывая пришедшую ему в голову мысль. Ему потребовалось пол минуты, на то, что бы сформировать свою идею. — А знаете, он ведь был абсолютно прав.

Мак’Найт и Рамез вопросительно посмотрели на него.

— Ты сейчас о чём?

— На флоте часто забывают об этом, но наш противник это не просто военный корабль. Не точка на экране. То есть я понимаю, что не совсем точно выразился, но отец тогда сказал, что никогда не стоит забывать о том, что в первую очередь нашим противником является именно человек...

Том осёкся, так и не закончив предложение.

В его памяти всплыли события двух с половиной летней давности. Воспоминания о госпитале и лежащим на больничной койке человеке. Он вновь почувствовал шершавое покрытие рукояти пистолета, который сжимал в тот момент, направив ствол в голову лежащего на больничной койке мужчины. Тогда он так и не нажал на спуск. Даже самому себе он не хотел признаваться в том, что просто не мог этого сделать. Нажать на курок и холоднокровно выстрелить. Он был уверен, что сможет, но это оказалось не так просто, как он внутренне надеялся. Поэтому он поступил иначе. Гораздо более жестоко, как ему тогда показалось.

Это был очень тяжёлый период в жизни Тома, из за собственных ошибок потерявшего опору под ногами и уверенность в самом себе. Тяжело стоять на капитанском мостике, когда каждое твоё решение кажется тебе ошибочным. Когда каждый твой поступок повлечёт за собой смерть людей. Других людей, но не тебя. И всё, что тебе останется после этого, это кошмары, в которых погибшие будут обвинять тебя. Когда не испытываешь уверенности в собственных силах то теряешь способность принимать верные решения. Тот момент слабости едва не стоил Райну жизни. Мерзкое проявление трусости и жалости к себе. Но что было ещё хуже, из за внутренних разногласий с самим собой он чуть не подверг смертельной опасности других.

Но, нашлись люди, которые смогли увидеть пожиравшую его изнутри проблему. Увидеть и помочь преодолеть её. Том с грустью вспомнил Лизу и ту жёсткую трёпку, которую она ему устроила в разрушенном офицерском клубе. Он до сих пор помнил жестокое выражение её лица, когда она приставила пистолет к его голове. Кто-то мог бы подумать, что она блефовала. Но это было не так. Том помнил её взгляд. Наполненные презрение изумрудные глаза, что смотрели на него так, как смотрят на больного смертельной болезнью человека, которому уже нельзя помочь. Уж проще оборвать его страдания и не позволить ему потянуть за собой других.

Но всё же... Тогда он хотел жить. Хотел этого куда больше, чем казалось ему самому. И Лиза спасла его.

А теперь, её больше не нет. Воспоминания о любимой девушке болью пронзили сердце. Боль была столь же сильной и острой, как и всегда, когда он вспоминал о ней, вместо того, чтобы нагружать себя работой до беспамятства или до предела выматывать тело в зале до такого состояния, чтобы засыпать едва голова касалась подушки.

— Том?

Райн вздрогнул и повернул голову. Мария смотрел на него с толикой беспокойства в глазах. Должно быть что-то из нахлынувших эмоция всё же прорвалось наружу и отразилось на его лице. Том встряхнулся и помассировал пальцами правой руки переносицу.

— Да, простите. Я немного задумался.

— Так к чему ты вёл? — спросил Уинстон, наконец поднявшись с кресла и пройдя через кают-компанию к столику где стоял кофейник с автоматическим подогревом.

— Через сколько корабли «Бандита два» пройдут мимо нас?

Мария задумалась, после чего коснулась сенсорной поверхности стола. Вмонтированный в потолок голографический проектор моментально сформировал в воздухе схематическое изображение системы Нормандия. Курс второго рейнского соединения пролегал выше относительно плоскости эклиптики.

— Через час и пятьдесят семь минут.

— Если ничего не произойдёт, то они пройдут почти в полной световой минуте от нас. Есть шансы на то, что они нас заметят?

Мария покачала головой, смотря на висящую над столом проекцию.

— Без шансов. Здесь столько этих долбанных скал в пространстве вращается, что даже наши сенсоры с трудом разбираются в этой каше. Мы и сенсорные данные то получаем через ретрансляторы.

— К чему ты ведёшь Райн?

— Я знаю, что нам делать.

На то, чтобы рассказать придуманный план ему потребовалось всего несколько минут. Том почти закончил, когда Мак’Найт подняв руку остановил его.

— Нет. Нет Том, это не сработает.

— Ну, на самом деле идея не такая уж и плохая, — осторожно заметила Мария, прокручивая предложенный план у себя в голове.

— Это дерьмовая идея, — не выдержал Уинстон и тут же усилие воли заставил себя успокоиться. — Простите. Резко прозвучало, но это так. Если мы это сделаем, а они не купятся, то у нас не хватит скорости чтобы догнать их. Они не такие идиоты, Том.

— Так в этом то и дело. Не нужно считать их идиотами, сэр. Они профессионалы. Рейнцы пришли сюда для того, чтобы выполнить определённое задание. И мы уже знаем, что их первоочерёдной целью является орбитальная инфраструктура Нового Руана. Иначе бы их первое соединение уже атаковало корабли адмирала Пайка. Им не нужны неожиданности, которые могут помешать выполнению их задания. Иначе они не прочёсывали бы системы с таким старанием. Сколько их беспилотников уже выбили наши корветы? Тридцать? Сорок?

— Пятьдесят семь, — подсказала Рамез, глянув на проекцию.

— Спасибо, — Том кивнул ей в знак благодарности. — Они засыпают нас ими, стараясь провести максимально полную разведку системы. Почему? Потому что они до сих пор не знают, какие силы у нас есть в системе. И вот, они часами занимаются тем, что швыряют беспилотные платформы в космос и ничего не находят...

— Это потому, что искать нечего, — язвительно произнёс Мак’Найт.

— Верно. Но это мы это знаем, сэр. Для них же, это всё равно что идти по тёмному ночному лесу и чётко осознавать. Голодные хищники где-то рядом. Они могут не видеть их, но вряд ли перестанут о них думать.

Уинстон потёр лицо ладонями. В каюте повисла тишина, пока коммодор ещё раз обдумывал предложенный план.