Джинни поёжилась то ли от холодного сквозняка, тянущегося из открытого окна, то ли от замелькавших образов. Странно. Она уже очень давно не вспоминала его; заперла в своём подсознании так далеко, насколько это было возможно. Том Марволо Риддл… её самая большая ошибка и самое большое разочарование. Человек, который стал ей самым близким другом, а потом безжалостно использовал, предал и попытался убить. Пусть она и была маленькой тогда и почти ничего не запомнила, потому что находилась длительное время под внушением, боль от предательства не утихала долгие годы.
Девушка тряхнула головой, коря себя за нахлынувшие мысли. И правда — с чего она опять вдруг погрузилась в воспоминания? Ей понадобилось несколько лет, чтобы перестать винить себя и начать жить дальше. Не хватало ещё в моменты личных переживаний накручивать себя из-за ошибок прошлого. Пытаясь отвлечься, она открыла тетрадь, которую держала всё это время в руках. Обычная рабочая тетрадка по заклинаниям, ничего особенного. Джинни бездумно листала старые конспекты, как вдруг наткнулась на какой-то лист, аккуратно сложенный вдвое. Он был явно не из этой тетради — пожелтевший пергамент казался старым и чужеродным на фоне белых страниц. Она задумчиво нахмурилась и раскрыла его.
Пусто.
Лишь странное покалывание на кончиках пальцев и смутное волнение не дали ей положить его обратно.
«Бред какой-то…» — подумала девушка, опуская пергамент на столешницу. Это было словно наваждение. Джинни закусила губу и, ведомая непонятным предчувствием, взяла перо и баночку с почти засохшими чернилами. Капнув в неё каплю воды, появившуюся на кончике волшебной палочки, она обмакнула кончик пера, а после — вывела на пергаменте несколько слов.
Джинни Поттер — неудачница.
Слова застыли на пергаменте на мгновение, а затем их словно затянуло внутрь. Совсем как… мысль не успела оформиться до конца — на листке появилась надпись.
Привет, малышка Джинни. Я скучал.
Джинни резко вскочила с места, опрокидывая стул и чувствуя, как внутри поднимается паника. Сердце бешено заколотилось в груди, а дыхание то и дело сбивалось на хрипы.
Это листок из дневника! Как он здесь оказался?! Гарри уничтожил его! Ведь так? Неужели много лет назад она каким-то образом в момент помутнения вырвала из него страницу и спрятала в случайную тетрадь? Что теперь делать?
Первым и самым разумным желанием было срочно связаться с Гарри и рассказать об этом. И Джинни уже почти занесла палочку, чтобы вызвать Патронус, когда внутри что-то царапнулось. Маленькая, но настойчивая мысль — неужели ей опять придётся пройти через это? Чувствовать липкие сочувствующие взгляды, за которыми скрывается осуждение, ведь это именно она открыла Тайную комнату и натравила Василиска на студентов. Конечно, тогда никто ей ничего не сказал — что взять с маленькой глупой девочки? Но она знала: они все считали её виноватой. Она сама себя таковой считала. А что же теперь — окажется, что её вина не закончилась? Ведь, получается, она вновь всех подвела, вырвав долбаный листок из дневника и тем самым не дав уничтожить крестраж!
Ей вдруг овладело едкое чувство стыда, а злость поднялась по шее холодным ознобом. Позвать Гарри — значит признаться в очередной ошибке, которых и так было слишком много в её жизни. Что он скажет ей? Неужели она вновь позволит ему упасть в этот ад бесконечной борьбы? Да и к тому же она давно не маленькая наивная девочка — ей двадцать, она прошла войну и стала куда сильнее. Она сможет решить эту проблему сама. Она справится.
Медленно выдохнув и подойдя обратно к столу, Джинни посмотрела на пергамент, который уже снова был чист. На секунду ей даже захотелось поверить, что злосчастная надпись ей привиделась, но тяжёлая аура, исходившая от листа на столе, не могла быть игрой воображения. Сжав палочку вспотевшей рукой, она села на стул и вновь взяла перо. Капля чернил упала на листок, и пока девушка судорожно пыталась придумать, что написать, вместо того чтобы исчезнуть, клякса начала разрастаться и светиться. Джинни успела лишь испуганно ахнуть, после чего её затянуло куда-то в темноту.
Зрение вернулось к ней не сразу. Вначале она не видела ничего, только чувствовала. Ей казалось, будто она застыла в густой вязкой темноте, которая словно ощупывала её, изучала. Это не было неприятно, но сковавший тело ужас не давал расслабиться, то и дело вызывая неконтролируемую дрожь. Джинни не знала, сколько это продолжалось, но затем по тьме прошло колебание, как будто она… усмехнулась? Глаза девушки уловили размытые цвета, которые с каждой секундой обретали форму. Спустя мгновение Джинни обнаружила себя стоящей в центре незнакомого помещения.
Это, определённо, было не похоже на её комнату. На подземелье Василиска тоже — самая обычная комната, не очень большая, довольно уютная: несколько свечей под потолком освещали книжный шкаф, рядом находился камин, глубокое кресло, чуть дальше дубовый письменный стол с какими-то свитками на нём. Помещение не казалось знакомым, и Джинни растерянно пыталась найти хоть какую-то подсказку, чтобы понять, где находится.
Краем глаза она заметила движение в левом углу и резко развернулась, вскидывая по инерции руку, но та оказалась пуста — палочки не было. Тень в углу хмыкнула, а затем словно колыхнулась, и из неё на свет выступил… Мерлин…
— Ты! — выдохнула Джинни, чувствуя, что от страха подгибаются колени.
Том Риддл стоял прямо перед ней, почти такой же, каким она запомнила его в детстве. Разве что эта версия казалась удивительным образом более взрослой. Перед ней находился уже не подросток времён Хогвартса — молодой мужчина примерно её возраста. Забыв на секунду о страхе, она склонила голову набок, рассматривая того и непонимающе хмурясь.
— Здравствуй, малышка Джинни, — его губы растянулись в холодной улыбке, а глаза насмешливо следили за ошарашенным выражением на лице девушки.
— Почему ты выглядишь таким… — она сделала неопределённый жест рукой, пытаясь подобрать слова.
— Взрослым? — спросил Том, улыбаясь шире. — Ты тоже уже не ребёнок, Джинни Уизли. Или правильнее будет сказать — Поттер?
Он сделал шаг вперёд, но Джинни отступила, озираясь по сторонам. Том цокнул языком и остановился.
— Всё такая же недоверчивая, — он покачал головой.
Джинни зло вскинулась.
— С чего мне тебе доверять? Ты пытался меня убить!
Странным образом страх, который девушка испытывала вначале, куда-то исчез, сменившись злой обидой и неуместным волнением, что настигало Джинни и раньше в компании Тома. Он будто оказывал на неё какое-то особое влияние, отравляя своим присутствием и затуманивая разум.
Мужчина поднял руки, словно признавая ошибку.
— Каюсь, это было довольно грубо, — его бровь лукаво изогнулась. — Обещаю больше так не делать.
Джинни неверяще рассмеялась.
— Вот так просто? Слово Тёмного Лорда?
Риддл скривился на эту неприкрытую насмешку, но сдержался.
— Слово… Тёмного Лорда.
Джинни немного расслабилась и отошла к книжному шкафу, не отводя взгляд от мужчины. Нет, конечно, она не настолько наивна, чтобы поверить ему, но в данный момент ничего не могла противопоставить — у неё не было палочки и она до сих пор не понимала, где оказалось, а главное — как отсюда выбраться. Поэтому вместо открытой борьбы, которую она, вероятно, сразу проиграет, решила вступить в диалог и попробовать выпытать ответы.
Том словно почувствовал настрой девушки, поэтому, скрестив руки за спиной, прошёл к противоположному концу комнаты и остановился рядом с письменным столом. Какое-то время он молчал, разглядывая Джинни из-под полуопущенных ресниц, та же, в свою очередь, буравила его прямым взглядом в ответ. Риддл действительно смотрелся взрослее — стал выше, шире в плечах, из-под закатанных рукавов белой рубашки виднелись сильные руки с выступающими венами, а на лице проглядывала лёгкая щетина. Он был… красив. Но уже не той юношеской красотой, которая одурачила маленькую Джинни на первом курсе, а настоящей мужской — той, от которой невольно перехватывало дыхание.
