— Как интересно, — протянул я, смотря сверху вниз на молодого парнишку. — Так кому и когда там придёт конец. Кого вы там решили спалить? Отвечай. — Надавил я палкой на ключицу гимназиста.
— Катись к чёрту высоко рожденный ублюдок. Когда за тобой придут, сам узнаешь. — Жалобно простонал неожиданно расхрабрившийся парнишка.
— Ох, — выдохнул я, и врезал ногой в грудь парню, от чего он упал на спину. — Я не люблю неожиданных гостей, знаешь ли. — Быстро приблизился я к гимназисту, после чего сел уму на грудь, прижав при этом своими ногами ему руки и, в придачу коленями зафиксировал его голову. — Придётся тебе узнать, что такое полевой допрос, без подручных средств.
Гимназист, которого я оседлал, дёрнулся всем телом, но не смог должным образом пошевелиться, а на его лице проступил страх.
Я же положил палку в сторону, и словно делал это сотни раз, стал выполнять то, чему меня так же учили бывшие разведчики.
Конечно в моей прошлой жизни, методы получения информации через пытки, мне, скорее всего не пригодились бы. Однако бывшие чекисты, словно воспитывали во мне свои замены, передавая все знания до последних крупиц.
Большие пальцы моих рук легли на глаза молодого паренька, лишая пока его просто зрения, а колени ещё сильнее сжали его голову.
— Кто ваш руководитель? — Начал я с простого вопроса, для начала.
— Ничего тебе не скажу гнида! — Взвыл гимназист.
— Хорошо. — Поджал я губы и нажал на глазные яблоки, слегка вдавливая их в глазницы.
Испуганный крик, вырвался из уст парня, а я ещё слегка утопил в глазницах свои пальцы, после чего вновь вернул их в обычное положение.
— Имя? — Ровным голосом без эмоций произнёс я.
— Будто сам не знаешь. — Шипел гимназист дрожащим голосом.
Я вновь нажал на глаза, но в этот раз куда сильней, и получи очередной вопль.
— Я задаю вопрос. Ты отвечаешь. Понял? — Ослабил я давление на глаза, но не отвел до исходного положения пальцы.
— Да. — Тяжело дыша, произнёс гимназист.
— Имя? — Вновь повторил я вопрос, на который знал ответ.
— Граф Брилов. — Произнёс парень, словно боясь своих слов.
— Ещё есть тут руководители вашего кружка? — Сразу задал я вопрос.
— Нет, — протянул пытаемый мной гимназист.
— Точно? — Слегка нажал я на и так нажатые глазные яблоки.
— Точно, — испуганно изверг из себя парнишка. В гимназии больше нет, — затараторил парень, под нажатием пальцев. — Я не знаю. Хватит. Аааа больно.
Я ослабил нажим и сразу задал следующий вопрос:
— Что нужно от вас Брилову?
Гимназист, у которого пошли сопли и слёзы, дрожащим голосом протянул:
— Обучить нас сражаться с такими как вы.
— Не верю. — С силой нажал я на глаза. — Мне некогда с тобой тут лясы точить. Хочешь с глазами остаться говори начистоту.
— Аааа, нет. Не надо. Пощадите. Мы должны тайно по мере сил помогать, когда придёт час, нашим товарищам в городах.
— Суть помощи?
— Я не знаю. Только не дави. Нам сказали, всё скажут, когда мы будем готовы. Я честно не знаю. Пощади меня.
— Кого вы хотите сжечь?
— Я не знаю, — сучил ногами по снегу, оставляя чуть заметные борозды от сапог гимназист, от того что я вновь нажал на глазные яблоки, уже более сильно. — Больно. Не надо. Знать. Прогнившую знать. Нам сказали, что когда придёт время, предательская знать будет гореть.
— Что потом? — Вновь ослабил я нажим.
— Я не знаю. Я честно не знаю больше нечего, — захлёбываясь воздухом, стонал паренёк. — Нам говорили, что мы избраны. Что с нашей помощью очистят империю от гнилых крохоборов в знати, которые ведут её к разрушению. Что все мы будем вознаграждены за общий вклад. Нам вернут титулы, которые принадлежат нам по праву рождения. А те, кто мешает этому, притесняя и не признавая нас, будут сожжены праведным огнём. Пощади.
Я, выслушав сбивчивую тираду гимназиста, только хмыкнув про себя, ещё раз слегка надавил на глаза, и произнёс:
— Смотри у меня. Если соврал или утаил что-либо от меня, я приду и повторю всё вновь, только на этот раз доведу дело до конца. И передай графу Брилову, чтобы он впредь не переходил нам дорогу. И не думал, что он тут, что-то из себя стоит. Иначе всё так просто не кончится. Понял? — Слегка надавил я на глаза парнишке.
— Да. Да, я всё понял. — Ответил на мои слова гимназист.
— Чудно. — Вновь надавил я на глазные яблоки пареньку, и под его крик, быстро убрал руки, слезая с тела допрашиваемого, после чего шагнул в ближайшую тень и, сотворив печать, очутился на исходной точке за поляной.
А дальше несколькими распальцовками развеяв техники снежного барьера и дерева, быстро зашагал прочь от этого места, начиная путать следы.
Уже, будучи в своей комнате, лёжа под одеялом, имитируя сон, хотя до отбоя ещё оставалось время, я размышлял над неожиданно полученной информацией.
То, что я услащал от курносого парнишки, давало много пищи для размышлений.
Во-первых, их вербовали сродни непризнанных не принятых обществом верных империи отчизников. Мол, есть прогнившая прослойка знати, которая ведёт страну к краху и смутам. Они то и пропагандируют политику непринятия, таких молодых дарований как они. Они то и мешают их признанию в титулах и правах.
А есть правильные аристократы. Которые так не думают, и готовы их признать и восстановить их права и свободы. Дать покровительство и прочее.
Эти самые верные сыны отчизны, и борются с гнилью во всех эшелонах власти, защищая империю. Но пока только тайно. Однако вскоре всё изменится и, тогда придёт их время.
Уж больно такой подход напоминал мне вербовку в тайную царскую канцелярию. Тут тебе и помощь, и светлая благая цель, а также дополнительные боевые знания. Ну и по итогу за доблестную службу своей стране, возврат титула и какая никакая роль во власти.
Да и создание такой подпольной ячейки под носом у Ехитова, который член тайной канцелярии, мало вероятно. Да и речи очень схожи.
Во-вторых, если подумать и представить, что тут не замешан ТЦК, то они навряд ли ни могут не знать о таком формировании. Но с приходом в гимназию комиссаров, которые ввели дополнительные занятия, на которых если посмотреть глубже и без мишуры, учат как раз ведению боёв в городских застройках и правовому взаимодействию с гражданским населением. То опрометчиво взращивать тех, кто пойдёт против их самих с оружием в руках.
Куда легче точечно отдалить их от таких знаний, и наработки боевых навыков, чтобы в случае чего, было проще с ними справиться.
Но нет. Обучают всех, кто мало-мальски умеет пользоваться родовой силой.
Отсюда напрашивается несколько выводов.
Неужели граф Брилов работает на Ехитова, но выполняет роль куратора террористической ячейки, которая выгодна тайной канцелярии? С чьей помощью можно выполнять грязную работу. После чего, если потребуется без ущерба организации, устранить данное никаким боком не принадлежавшее к ним формирование.
Тогда Ехитов вербует людей в отдел, а Брилов в бандформирование, под полным зелёным светом тайной царской канцелярии.
Если всё сложить в едино, то получается весьма интересная картина, которая хоть пока и не полная и не совсем точная, но какая есть.
Если взять в учёт, что негласные занятия рассчитаны до апреля, после чего начинается практика, которая составляет срок в полтора месяца. То если представить образно время на прибытие на распределённые места, плюс небольшая акклиматизация и адаптация. Получается, что некие события, к которым тут все тайно готовятся, начнутся в конце апреля, начале мая.
Если взять опять в учёт слова пытаемого мной гимназиста, то получается, что как выразился курносый прогнившая, аристократия готовит на это время некие перемены в империи, которые не устраивают многих наверху.
Под эту лавочку, если брать наши негласные занятия, готовят смуту крестьян, под шумок которой будут устранены, скорее всего, сторонники нововведений, а также конкуренты во власти.
