Так как занятия по этикету, не были официально затребованы комиссарами, и групп для изучения этого никто делать не собирался, проблему Мария Павловна и граф Бланский, решили радикально и просто.
С восьми вечера в течение часа или двух, я буду постигать это под руководством княжны в отведённом ей здании. То есть в женском общежитии.
У меня и так в гимназии дела с коммуникацией были не сахар, а после того как прознали, что я каждый день буду ходить в женскую общагу, да ещё на ночь глядя, всё стало вообще хренова.
Конечно, меня и раньше считали заумным выскочкой, водящим дружбу с дворянами, а также зазнавшимся от этого уродом, на которого все девушки смотрят как на кусок мяса, который надо урвать.
А после этой такой новости, я и вовсе стал сродни врагу рода человеческого, но только мужского пола.
Однако, из-за того, что я уже прочно стоял ногами за чертой серого круга родового дара, и слухам, что я уже освоил базу стихийного круга, и в придачу, что все кто со мной дрался, огребли по полной, привели к тому, что прямых столкновений не было. Однако злые взгляды, в которых так и читалось моё уничтожение, теперь сопровождали меня постоянно, как в принципе и девушки, которые словно на вешалке пытались висеть на мне, где бы я теперь не находился.
Но как говорится, нет худа без добра.
Вместе с занятиями по дворянскому этикету в женском общежитии, где на меня уже вначале ноября девушки стали устраивать чуть ли засады, мне с барского плеча, а точнее с княжеского, свалился тренировочный зал при общежитии.
Мария Павловна, за одним из разговоров со мной о негласных уроках по фехтованию и родовому дару, в котором я сказал, что из-за общего плана, нацеленного на всю собранную ученическую аудиторию, теряется индивидуальный прогресс в угоду ровного среднего показателя группы, предложила мне зал, если мне не хватает тренировок.
Я от такого подарка не мог отказаться, ведь на тот момент уже наступали холода, и на улице, особенно поздними вечерами больно-то не потренируешься.
Да и была ещё она причина моего согласия. Ещё в библиотеки Негиной, я расшифровывая тайные знания Остроговых, поднял целый пласт знаний про родовые техники связанные с оружием.
Так как на тот момент, у меня не было возможности изучать фехтование в полном объеме, да и времени на это всё не было, я просто запечатлел эти знания, и убрал на задворки памяти до поры до времени.
И вот теперь, когда я как несколько сотен гимназистов машу после основных уроков саблей, изучая техники фехтования серого круга родового дара. Эти знания вновь стали напоминать о себе.
А тут такая удача. Мне дают возможность тренироваться вдали от посторонних глаз.
Однако, всё что происходило эти практически два месяца в Николаевской гимназии, меня наталкивало на странные мысли.
Как я узнал у Степана, который был ещё тем болтуном. Такого масштабного мероприятия по практике не было ни разу.
Как поведали моему знакомому старшеклассники, всё в основном сводилось к комиссии, и распределению по местам на основании написанных характеристик учителями, да табеля успеваемости.
Тупой, значит подальше куда-то, а если нет, то место получше выдавали. Ведь на деле после окончания гимназии распределяли, ни туда куда хочешь, а туда куда требуется. И не всегда образование совпадало с местом работы.
Наблюдая за всем со стороны, у меня на фоне всего увиденного, складывалась весьма интересная картина.
Если сложить воедино, все события, которые тут происходили и, прибавить к ним внеклассные занятия, которые ввели комиссары, то получалось.
Всех готовили словно в военную полицию, которая должна была проявить себя не на полях сражений, а в городских застройках, где полно мирного населения.
На такие выводы наталкивали занятия по уголовному и административному праву, которое на войне как по таковому не нужно.
Обучение владению саблей, пусть и с проявлением родовой силы, но всё же обычным оружием. Могло значить, что нужно было понизить урон и сделать его узконаправленным. Что также говорило о минимизирование разрушений при боевом столкновении.
На чужой территории о таком не думают, а вот на своей более чем. Ремонт это деньги и время.
Да и тот факт, что сгребали в эти внеклассные занятия всех кто встал на серый круг силы, также об этом говорило.
В общем как я понимал, что-то в скором времени могло случиться в самой стране, от чего и понадобится огромное количество людей способных сражаться и урегулировать конфликты в уголовном и правовом поле.
— Григорий, — улыбнулась мне Мария Павловна, сидя в своём кресле за письменным столом. — Вы удивительно быстро схватываете мои уроки. На сегодня я думаю, с теорией хватит. Пора заняться немного практикой.
Я слегка удивлённо приподнял брови, смотря на пожилую княжну.
— Вы удивлены? — откинулась на массивную спинку кресла женщина. — Знания этикета и норм общества, это только часть обучения. Вы же умный молодой человек Григорий. И умеете располагать к себе. Хотя старательно избегаете этого. Вы же понимаете, чем больше шагов вы намерены сделать по карьерной лестнице, тем больше эти ступени будут вести вас в светские круги. А там двери ведут на званые вечера, балы и празднества.
Светские мероприятия также важны в карьере. Ведь там собирается свет империи. А вы дорогой мой юноша, должны быть к этому готовы. Поэтому сейчас мы пройдём в малый балетный зал, где приступим к изучению вальса, котильона, мазурки, и прочих танцев.
Я поджал губы и только тяжело выдохнул.
— Как пожелает княжна. Приму за честь быть вашим партнером по танцам, и прошу по первой не судить меня строго.
Мария расплылась в улыбке, и произнесла:
— Я рада, что вы хотели бы закружить меня в вихре вальса, но для этого у вас будет другой партнер. Мои подопечные как узнали, что вам понадобится партнерша по танцам. Буквально выстроились в очередь, чуть дело до смуты не дошло, — ухмыльнулась Худалова. — Поэтому, пришлось слегка поменять подход к занятиям. У вас будет одна основная партнерша. Очень способная девушка. С ней вы и будете постигать уроки, а отрабатывать их уже будите на остальных гимназистках. Разные партнерши по танцам, дадут вам невероятную базу и опыт. Так что пойдёмте в зал. Я познакомлю вас с вашей танцевальной парой. И я бы рекомендовала вам не быть таким сухарём.
Я встал со стула, и слегка помедлив, произнёс, смотря, как княжна обошла стол, и направилась к выходу из своего кабинета:
— Мария Павловна. Не сочтите за грубость, но я немного не понял вас.
Женщина остановилась у двери, взявшись за ручку, после чего повернулась ко мне вполоборота и произнесла:
— Просто ваша пора настолько безмятежна, что грех этим не пользоваться. Ведь пребывание в гимназии не вечно, а молодость, увы, скоротечна Григорий. Да и холостым вам быть не постоянно. Просто не подавляйте в себе то, что можно просто контролировать. Вас же никто ни к чему не обязывает. Да и как я наслышана от Дарьи Филипповны, в вопросах определённого контроля вы невероятны.
Я словно баран уставился на княжну как на новые ворота, а Худалова расплывшись в снисходительной улыбке, больше ни говоря не слова, открыла дверь, и вышла в коридор.
Мне же ничего не оставалось делать, как пойти за княжной Худаловой, при этом думая над словами пожилой женщины.
Пройдя несколько коридоров и один лестничный пролёт, который вёл на первый этаж, мы немного ещё поблуждали по коридорам, постоянно встречая на своём пути девушек этого общежития.
Гимназистки в свою очередь кто явно, а кто и не очень, кидали на меня взгляды, проходя мимо нас, а уже через десять минут мы вошли в двустворчатую дверь, и очутились в просторном хоть и небольшом зале.
Стоило нам войти, как на нас обернулась стройная черноволосая девушка, которая явно была меня слегка старше.
Незнакомка, завидев княжну, вежливо поклонилась, а на её утонченном лице с большими карими глазами, и весьма притягивающими взгляд губами, проявилась мимолётная улыбка.
