В долю секунды я поймал его, так небрежно выставленные пальцы правой руку, и слегка вывернул их, заставив тем самым самого ретивого из них, скривится от боли и, слегка согнуться под моим движением.

— Негодяй! — Взвыл от боли в пойманных пальцах паренёк, а парень, с которым я говорил, тут же дёрнулся на меня, но резко остановился, смотря как край учебника, точно упирался ему в горло, который я сжимал левой рукой.

— Право вам судари, — без тени страха в голосе, произнёс я. — Я думаю беседа того не стоит. И я бы настоятельно рекомендовал вам, её немедля закончить, и разойтись по своим делам.

Низкий и рукастый, стояли неподвижно, смотря то на паренька, который слегка склонялся к земле от болевого на свои пальцы, то на второго, который сделал шаг назад, отдаляя свою шею от моего учебника. Явно ожидая команды, к какому либо действию.

— Думаю после того как вы отпустите Николая, мы, так и поступим Григорий. — Выдавил белокурый гимназист, пряча нотки злости за нейтральным тоном.

— Рад слышать благоразумные слова, — улыбнулся я парню, и непринужденно отпустил пальцы пойманного мной школяра. — На этом и закончим.

На меня смотрели четыре злых пары глаз, а также Степан, который явно был рад такому исходу событий.

Когда четвёрка гимназистов, испепеляя нас взглядами, отошла от нас на пару метров, Стёпа нарушил молчание, под изучающие мою персону взгляды гимназисток:

— Гриш спасибо тебе, — хлопнул он меня по-свойски по плечу. — Если б не ты, то пришлось бы кулаками махать. Ах, да. Позволь тебе представить сударынь, — опомнился мой друг. — Это Мария Михайловна, — взглядом указал он на слегка пышную девушку с красными щеками, и выдающимся бюстом, который даже строгое платье скрыть и утянуть не могло.

Девушка с русой косой до лопаток слегка присела, словно в реверансе, в знак знакомства.

— Елена Андреевна. — Указал мой друг на низенькую и милую девушку лет семнадцати с носом пуговкой и огромными пушистыми ресницами.

Девушка, услышав своё имя, так же сделала этикетное па. Смотря при этом своими большими карими глазами на меня снизу вверх, словно заискивая ответа.

— Марфа Олеговна. — Представил мне последнюю девушку Степан, которая была и высока и хорошо сложена, а также имела более аристократические черты лица, чем остальные. — А это сударыни Григорий Александрович, — уже представил меня Степан девушкам. — Я про него вам уже рассказывал ранее.

Я же кивнул в знак знакомства, и произнёс:

— Дамы.

— Так вот вы какой, Григорий Александрович, — улыбнулась мне Марфа. — Рада, наконец, познакомится с вами лично. Надеюсь, вы не спешите, и сможете составить нам компанию на прогулке Григорий Александрович.

Я улыбнулся собеседнице, и под, словно умоляющий меня взгляд Степана произнёс:

— Приму за радость, сопроводить вас в вашей прогулке.

— Григорий Александрович, — обратилась ко мне Елена. — А это правда, что вы параллельно изучаете как Французский, так и Немецкий языки, а на военных уроках, вы первый смогли воспользоваться высвобождением дара?

— Елена Андреевна, — вместо меня обратился к ней Степан. — Поверьте мне. Григорий великолепно говорит на обоих языках, словно они для него родные. Да и пишет на них без задумчивости и надрыва.

— Значит Григорий Александрович, достоин той славы гения, что бежит впереди него. — Поравнялась со мной Марфа Олеговна.

— Думаю эти слухи, преувеличены. — Сдержанно произнёс я.

— О, вы ко всему прочему, ещё и скромны сударь. — Звонко засмеялась Марфа, чем вызвала улыбки у остальных девушек.

А слухи по Николаевской гимназии действительно ползли и здравствовали. Так уж вышло, что моя роль отщепенца, которого призирали как не до аристократы, так и бывшие крепостные, а также ТЦК, меня в корне не устраивала. От чего я решил быть сам по себе, и превзойти их всех своими силами и знаниями.

После такого решения, я пересмотрел свой план тренировок, проанализировал все знания, которые вложили в меня за время моей подготовки в институте, и приступил к воплощению задуманного.

Первым делом я поменял свой план по тренировкам боевых искусств. Каратэ и ушу, а также цыгун помогали мне только медитативными практиками, а их боевой аспект, который был долог в отработке и наработке, отошёл на второй план. На его место пришли две боевые системы, которые куда лучше подходили в данной ситуации, и несли куда более мощный боевой потенциал.

Ими стали Крав-мага и Пенчак селат, чьи техники я и начал нарабатывать в качестве ведущего стиля боя.

В плане учёбы я учтиво и лаконично, начал показывать свой ум, чем добился похвалы всех учителей, а вскоре и вовсе прослыл одаренным, и лучшим на данный момент гимназистом первого года обучения.

По окончанию первой учебной недели, я вновь столкнулся с Петром и его другом Афанасием. После непродолжительной стычки, они ретировались, оставив мне разбитую губу, унося при этом с собой синяки под глазами, а также разбитые носы.

Да, как выяснилось, драки тут не возбранялись, если не приводили к тяжёлым последствиям. И как я понял учебный совет даже был за то, чтобы не до дворяне, прессинговали бывших крепостных, напоминая их место в иерархии.

В начале второй неделе, я первым из всех первогодок смог высвободить родовую силу.

Не буду скромен, это я уже умел, просто не показывал.

Высвобождение родовой силы, было не что иное, как первая ступень серого круга, которую должны были пройти все, чтобы в дальнейшем изучать уже всё остальное.

Заключалась это в том, что гимназист должен был научиться чувствовать и хоть как-то направлять энергию из центров в различные части тела, что позволяло человеку встать на ступень выше во всём, над обычным человеком.

Увеличивалась физическая сила, скорость, а также регенерация, и производные физических умений. Будь то прыжки с места или бег. И чем выше был постоянный контроль центров, который нужно было выработать до автоматизма, тем сильнее считался гимназист. А остальное уже зависело от дара и запаса энергии в теле.

Так вот, я стал первым, кто встал на эту ступень, показав только самое малое, чему я научился сам, без помощи учителей, довольствуясь только учебником, выданным на первый год обучения.

Но и этого хватило, чтобы меня окрестили гением первого года, не спросив при этом мен.

Интересно как бы они меня назвали, если бы видели первичные техники серого круга в моём исполнении.

Однако как говорил мой учитель из разведки. Никогда не раскрывай своей истинной силы и знаний. Пусть восхищаются верхушкой айсберга, ведь если люди будут думать, что тебе это не доступно, то и при использовании этого недоступного, не смогут провести параллель с тобой.

Вот и получалось, что мои недруги в лице Петра и Арсения, пока залегли на дно, ведь я уже встал на ступень выше, чем они, а противопоставить этому им было нечего. Так что желающих со мной подраться просто не стало, стоило, кому-либо узнать, кто перед ними стоит, как конфликт на данном этапе сам собой разрешался. Я же этому всячески содействовал, выбирая не грубую силу как аргумент, а переговоры.

— Григорий Александрович, могу я вас попросить об услуге? — Всё не унималась Марфа Олеговна, оттеснив полностью от меня Степана, и идя уже в самой близости со мной, под многочисленные взгляды гимназистов проходящих по аллее.

Я учтиво улыбнулся, посмотрев в лицо девушке, от чего она даже бровью не повела.

— Чем я могу быть полезен?

Гимназистка, сделав слегка смущённое лицо, произнесла:

— Сударь, не могли бы вы после уроков уделить мне час своего времени, и объяснить правила французского языка, а заодно, прогуляться со мной по дубовой аллее? Вблизи нашего общежития.

— Да, конечно Марфа Олеговна. Я заканчиваю занятия в семь вечера.

— Замечательно Григорий Александрович. Я буду ждать вас там в это время. — Расплылась в улыбке девушка, после чего мы ещё с десять минут побродили по дорожкам, выходя к центральным зданиям, и разошлись по разным сторонам.