Аня оставила дверь открытой и, наспех раздевшись, побрела на кухню. Ее бросило в жар, потому что она оказалась совершенно не готова так тесно контактировать со Здоровяком после пяти дней его отсутствия в ее жизни. Набрав воды, щелкнула чайник скорее для виду, чем для дела. Она уставилась в окно, рассматривая пустой двор и занесенные снегом горки и скамейки.

Входная дверь едва слышно захлопнулась, а следом послышались шаги, тихие, но различимые. Аня обхватила себя за плечи, потому что после улицы еще немного подмораживало, а не потому что ей нужна была моральная поддержка, а опереться Левкоева могла только на свое не очень сильное плечо.

— Ань, я не мастер долгих речей и не знаю, что ты там себе придумала, когда увидела меня с Кристиной, — начал Здоровяк, а Аня только вздохнула, боясь обернуться. Отчего-то страх сидел в душе, хотя чутье подозрительно молчало. — С Кристиной у меня ничего нет, она споткнулась и чуть не упала, я ее поймал. На этом все.

— Саш, ты не должен передо мной оправдываться, — спрятав счастливую улыбку, тихо ответила Левкоева и повернулась лицом к Здоровяку. — Мы ведь…

— Об этом! — перебил ее Здоровяк. Он тяжело вздохнул, потер пальцами переносицу и, качнув головой, посмотрел Ане прямо в глаза. — Ань, мне ты нравишься, а не остальные девушки, — Саша протянул к девушке руки, намереваясь придержать, потому что Аня, казалось, готова была рухнуть в обморок здесь и сейчас, но остановился, заметив ее испуг. В конце концов, на что можно было рассчитывать, если признание прозвучало в самых непредназначенных для него обстоятельствах? На то, что она бросится с ответными симпатиями? Здоровяку этого, конечно, хотелось, но реакция Ани была вполне адекватной, а Саше оставалось только подбирать слова, чтобы окончательно все не испортить. Чайник за спиной клацнул слишком громко в оглушающей тишине.

— И чего сразу не сказал? — нахмурилась и поджала губы обиженно. Здоровяк усмехнулся, считывая каждую эмоцию с лица Левкоевой. Он ей тут в симпатиях признавался, а она, как истинная девушка, обижалась, что раньше этого не сделал.

— Думал, — честно признался и угрюмо свел брови к переносице. — Но как тут тебе скажешь? Сначала бывший твой отирался под боком, потом решили, что друзья, а дальше ты вообще от меня пряталась.

— Я не пряталась! — фыркнула, все же улыбаясь.

— Еще как пряталась, — по-доброму рассмеялся Здоровяк. — Ань, мы ж живем под боком друг у друга. Не мог я сразу, пойми. А если у нас через два свидания все кончится? Будем косо смотреть друг на друга всю оставшуюся жизнь.

С сожалением Левкоева поняла, что Саша прав. Да и она всегда тяжело сходилась с потенциальными ухажерами, а тут еще и сосед, с которым придется иногда пересекаться, даже если ничего не сложится. Но мешало Ане не только это: после неудачных отношений было страшно броситься в омут с головой. Поэтому она и не флиртовала со Здоровяком, поэтому и предложила дружбу — сама ведь оценивала мужчину, хоть подобная мысль ей и претила (Аня была убеждена, что в любви не место рыночным отношениям).

— То есть, ты ко мне присматривался? — брови поползли вверх. — И что высмотрел? — Аня уже сменила гнев и страх на милость, потому что вид растерянного Здоровяка был слишком умилительным.

— Если скажу, что самую лучшую девушку, буду оправдан?

— По всем фронтам, — кивнула Аня, потому что по плечам и груди уже побежали счастливые мурашки. Было приятно, что симпатия, в которой она так и не призналась Здоровяку, оказалась взаимной. Теперь расставаться с соседом слишком быстро не хотелось, а все те дни, что Левкоева намеренно и по стечению обстоятельств избегала его, казались глупостью наивной дурочки. — Может, все же чаю?

Саша хмыкнул и заметно расслабился. Ему нравилась такая реакция девушки, даже слишком. То, что Аня больше не пряталась от него, а охотно шла на контакт, давало надежду и на ее зарождающуюся симпатию.

— Давай. И фильмец посмотрим?

— Ага.

За Аней всегда ухаживали долго и методично. Все бывшие поклонники упороно завоевывали внимание Левкоевой цветами, подарками и романтичными свиданиями. Но сейчас все это оказалось неважным. Ей самой хотелось залезть Здоровяку на руки и остаться там, а не строить из себя гордую и неприступную, самой хотелось отдавать щемящую нежность.

Поэтому, наверное, она и не подумала отказаться, даже первой предложила Саше остаться, а теперь смущалась присутствия мужчины, который сосредоточенно чистил мандарины, устроившись на ее диване и заняв больше половины. Она так и остановилась с двумя чашками чая в дверях комнаты, разглядывая Здоровяка и не веря, что он достался ей вот так просто. Без долгих страданий, слез в подушку и скандалов. Что стоило только протянуть руку — и она оказалась в теплых медвежьих объятиях.

— Не горячо? — насмешливо поинтересовался сосед — давать ему другой статус Аня не решилась, хотя мысли витали, пока она разливала по кружкам кипяток.

— Нормально, — кивнула и все-таки подошла ближе. — Разбери столик, он с той стороны дивана, — вздернула подбородок, указывая на пространство между подлокотником и стеной.

— Момент, — Здоровяк широко улыбался, занимаясь полезным делом, и на душе Ани невольно теплело. Он быстро справился с ножками и придержал их, пока Левкоева ставила кружки. — Сядешь?

— М-м-м, нет, схожу за кексами, — Аня смутилась, поймав странный взгляд Саши, и замерла, думая, что с ней произошло, раз теперь глаза Здоровяка смущенно бегали. Вроде испачкаться нигде не успела, внезапно расстегнувшихся пуговиц тем более не было, так что поводы для таких гляделок отсутствовали, хотя, несомненно, были немного приятными. — Что? — решилась спросить.

Она видела, как Здоровяк замялся и поджал губы. Может, торопила события?

— Красивая ты, Анютка, очень, — признался, теперь уже уверенно глядя на девушку. — Иди сюда, а? Фиг с ними, с кексами.

Конечно, стоило для приличия посомневаться, немного пожеманничать и, может, даже повертеть хвостом, но протянутая широкая ладонь манила теплом, и Аня забыла совершенно обо всем. Забралась на диван, подтянула колени к груди и включила, наконец, фильм, правда внутри свербело от странной неловкости.

Кино проходило мимо, потому что все это время Левкоева думала, что теперь будет. Здоровяк об отношениях не говорил, а Аня себе уже все дофантазировала. Он ее даже на свидание не позвал! Просто фильм смотрели и то не слишком уж романтично: ели мандарины и даже не обсуждали интересные моменты. А про объятия и поцелуи заикаться, казалось, вообще не стоило. Она нахмурилась, думая, все ли идет правильно, но чутье устало молчало, больше не желая ввязываться в мыслительный процесс, поэтому решать что-то нужно было самой.

Отвлекшись от экрана на секунду, Аня вдруг поняла, что Здоровяк какое-то время наблюдал за ней. Но вместо того, чтобы теперь отвести взгляд, продолжал гипнотизировать ее. Левкоева смутилась, поджала губы и судорожно выдохнула. Близость волновала, а Саша с каждой секундой незначительно сокращал расстояние между ними.

Аня вдруг захотела сама прижаться к губам, упереться ладошками в мужскую грудь, почувствовать тепло Здоровяка (в том, что он очень теплый, Левкоева ни капли не сомневалась). Сердце забилось быстрее, в ускоренном темпе разгоняя кровь, жар и адреналин, следом за которым пришел и страх. Маленький, но ощутимый. Испугавшись, Аня отпрянула от Саши, но тот не дал ей уползти в другой угол разобранного дивана — обхватил запястье небольно, но крепко.

— Хватит уже от меня бегать, все равно догоню.

— Я немножко, — пискнула она, пойманная с поличным. — Просто… — замялась, думая, говорить или нет, но потом махнула рукой и поняла, что уже девочка взрослая, так что пора научиться обсуждать проблемы «словами через рот», как любит говорить Машка. — Просто страшно, хотя о-о-очень хочется. Как с парашютом прыгать, знаешь? Вроде и думаешь, что не раскроется, да и высота пугает, но желание ощутить вкус свободы сильнее.