Элиота пробрала дрожь, он повернулся к человеку в сером, — Что это? Вы издеваетесь?
— Сэр, мы, не...
— Убрать убранство, поместить женщин и детей, сколько позволяет пространство, я поеду с кучером.
Взгляд человека в сером дрогнули, чувства смешались, некий порыв гордости чувствовался в них, он посмотрел совершенно по-другому, — Так точно, владыка! — сказал он твёрдо, а после удалился выполнять приказ.
Элиот облокотиться на стену транспорта, он сложил руки на крест и закрыл глаза.
Он начал проваливаться в лёгкую дрёму, вечным почти не нужен сон, но они тоже способны уставать. Человеческий мозг расходует серотонин во сне, он нужен для запоминания, хорошего настроения и чувства отдыха, без него сон будет невероятно мучителен. Он наступит только после полного износа в почти автоматическом режиме, более того, человеку будет плохо после пробуждения. У Вечных, мозг бесполезный атрибут, но их кровь обладает подобным механизмом, именно в ней хранится воспоминания, примерно, как у осьминогов с Земли, всё их тело является мозгом. Поэтому вечные тоже спят, или скорее медетируют, почти полностью выключив организм.
«Сон»
Элиот открыл глаза, он стоял на поляне, которая полнилась красным маком, на дворе стояла глубокая весна, лето уже стучало в её двери.
По его глазам бежали красные слёзы, которые падали, разбиваясь о лепестки мака.
Нежные руки обняли его спину, — Не стоит так себя мучить, — сказал заботливый женский голос.
— К нам идёт смерть, а я, ничего не могу сделать, и куда подевалась моя храбрость? — Элиот не понимал, чей это голос, но он успокаивал, ему хотелось говорить.
— Она живёт в тебе, просто сейчас, она не нужна, есть события, которые невозможно изменить, или повлиять на них. Что кажется худшим исходом сейчас, не всегда приносит плохие плоды в будущем, — Элиот попытался повернуться, дабы взглянуть в лицо женщины, но сон распался на пол дороге к цели, и он проснулся.
— Всё готово сэр, мы ждём вашей команды, — Элиот оглянулся, людей погрузили в транспорт, напуганные и молчаливые, — Поехал, — Элиот запрыгнул к молчаливому кучеру, а после достал дневник из боковой сумки, которая всегда была с ним, в ней он хранил небольшой портрет жены и дочери, пару печатей, а также дневник.
Транспорт тронулся.
«Невзрачный Молот»
Через три дня.
— Они приближаются, в трёх километрах, мы скоро окажемся в полукольце, — говорил человек в тяжёлых чёрных доспехах, с треугольным забралом, оно закрывало всё лицо, только вырезы для глаз сверкали красным светом.
— Я по-твоему, что совсем слепой? Прекрасно вижу это, — сказал Самсар.
— Ну мало ли, ты ведь больше учёный, нежели военный, никогда не думал, что придётся погибать бок обок с представителем Безумного клана, не скажу, что это честь, но лучше чем одному, — сухо произнёс человек, сверкая красными глазами.
Лицо Самсара искажалось, все черты изменились, пасть разверзлась, оголяя острейшие ряды зубов, его тело набухало, он стал на пол метра выше, по огромному животу пошли кубики мускулов, да и само тело наливалось силой, руки увеличились.
Он разрезал ногтем ладонь, от туда потекла немного чёрная кровь, она образовывала очертания палки, виток за витком, слой за слоем в руках его матерелизовывался огромный молот, одна сторона полностью тупая и широкая, другая в форме шипа, — Не волнуйся, убивать я прекрасно умею! Я Самсар Невзрачный Молот, это моё боевое прозвище, — грубо говорил он искажённым голосом ненависти.
— О! Ну так, чести стало куда больше, сейчас посмотрим на работу твоего орудия смерти, — жестоко сказал человек в доспехах.
К ним подошёл человек в строгой серой форме, — Почти всех жителей передислоцировали на окраину, нам нужно два дня, — человек замялся при виде наступающего войска, — Нет один...
— Мы попробуем, — с улыбкой произнёс человек в тяжёлых доспехах.
Он развернулся в сторону города. Сотни тысяч вечных стояли кучными рядами в боевых построениях, постройки занимали маги, и отряды поддержки. Почти весь город оборудовали под одно большое укрепление. На стенах стояли орудия, маги, всё было усеяно манопушками, арбалета с кристаллическими стрелами, метательными машинами, даже люди с баллонами за спиной и длинными трубками в руках имелись, они были одетые в красное облачённые.
Человек в тяжёлых доспехах взял магический рупор, он же обычный усилитель голоса, — Сегодня славный день, славный день, нашей боевой смерти! Не буду таить, МЫ СЕГОДНЯ УМРЁМ! Но не напрасно, с честью и гордостью! Мы встали на защиту своих земель, своих семей, своих жён и детей... Я клянусь своей честью, генерал Орсон, погибнет вместе свами, я клянусь отомстить за смерть своего брата, Отто! Закалим же сердца и покажем им, что такое Вечные!
Незримые нити асур переплетали судьбы всех воинов на поле боя, они подпаливали им сердца, укрепляли душу и вызывали жажду крови.
За речью последовали боевые кличи, удары оружием о щиты! Воины кричали, вони ликовали, они создавали настроение на гордую смерть. Настроение топило город, создавало давление, которое заставляло трепетать.
Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп, — послышался громогласный гул хлопков ладошек, он значительно остудил атмосферу, — Не видел ещё такой рьяной тяги к смерти, ха-ха-ха, — говорил наглый голос, он насмехался прямиком в головы многочисленной армии.
— Битва будет слишком скучна без должной мотивации! — Великая магия слова, малый обет, — Огонь, отвари небесную твердью и ляг уголёк, ляг на тела, — Фигура в сверкающих золотом доспехах направила тяжёлый меч в небо, на острее меча, закрутился шарик оранжевого цвета, он излучал волны жары, так и пылал энергией — шар взлетел в небо и с гулом взорвался, испустив кольца оранжевого света на многие метры. В центре взрыва открылся разлом, из которого виднелся громадный пылающий огненными венами камень, целая гора! Словно вытолкнутая из пушки, гора полетела в город, послышался рокот, земля пошла ходуном, здания сотрясались, и сердца воинов, сотрясались. От эпицентра взрыва пошли ударные волны, они сметали здания, поджигали обломки.
Взрыв пришёлся по кварталам с мирным населением, они истлели даже не поняв этого. Остался только огромный кратер в котором невидно дна, лишь оплавленная земля тихо текла вовнутрь.
— АРГХХ — Самсар выкрикнул скованный крик полный боли, из его глаз полились слёзы. Руки его обхватили молот, так крепко, что кровь захрустела, а с ней и зубы захрустели, два крыла пробили его спину, слоновьи ноги напряглись — Самсар оттолкнулся от стены, по полу пошла паутина трещин — преогромнейшее тело обрушились в самоё сердце стана врага, и гордо он встал, как без мантии судья, молот ударил в землю, попутно стерев первую жертву, он удара всколыхнулась земля, кровь из молота потекла в землю, из-под неё пробились тысячи кровавых шипов!
Руки закрутили молот над головой, и был он быстрее крыльев птиц небесных, каждый оборот срывал голосу с печей, размазывая череп, вылетали глаза! Голова молота, крушила черепа — на новом обороте, он добавил силы рукам и ударил пехотинца в грудь, грудь разнесло, от молота пошли щупальца, они врезались в тела врага, нанизывая каждую цель на себя, пронзённые солдаты мигом высыхали: их кровь выпита до дна.
Ходил дрын, от тела к телу, ходил. Крепко молотил, из тел выбивал кровавый дим.
Тучное тело, словно облако поплыло, огромная рука схватила голову первого попавшегося скакуна, кулаки сжался, а с ним и голова, и больше нету головы у скакуна — оборот тучного тела, взмах на наотмашь молота и, десяток жизней стёрли без следа.
Копья пробивали тело Самсара, мечи мимолётом резали его плоть, но он наступал неотвратимым судебным приговором, выписывал он молотом, как пером приговор прокуратора сурового, и приговор был один: на смерть.
Ботинки топтали мёртвую плоть, ноги стойкие, как сама земля, молот, как древняя речка проплывал по стану врага, огромная фигура всё ещё не подбита, не коснулось плоти пуля с ружья, лишь царапала плоть, которая за миг заживала, не оставляя и следа.
