— Эт… — они оба вскидывают головы к потолку — сверху слышится громкий шум, а потом крик Лаванды.

Гермиона и Драко бросаются к лестнице. Гарольд уже поднялся и заворачивает за угол. Всклокоченный, с дикой гримасой, перепрыгивая через две ступеньки, несётся Джастин.

— Путь расчищен.

Джастин и Малфой спотыкаются о тело, лежащее прямо за углом. Гермиона перепрыгивает препятствие, но тут какое-то предчувствие заставляет её обернуться. Шестое чувство, выпестованное на этой войне, жизнью на грани смерти.

— Авада Кедавра! — не думая, кричит Гермиона. Сердце замирает и, едва только знакомая темнота захлёстывает с головой, тут же взрывается чередой бешеных толчков.

Драко выдыхает так резко, что волосы на шее у Гермионы встают дыбом. И этому, наверное, есть две причины: во-первых, Малфой забыл о своей обычной предосторожности, и как минимум двое (включая его самого) были бы уже мертвы, а во-вторых, в доме начинается пожар. Языки пламени облизывают стены, потолок, ступени лестницы. Женщина, обнаружившая себя после смерти своего соратника, яростно кричит, швыряется огнём, и заворачивает обратно за угол.

Кто-то пытается бороться с пламенем, Гермиона же поднимает руку и прижимает её к лицу тем самым движением, над которым подшучивал её отец во время их подушечных боев (О, всё что угодно, только не хорошенькая мордашка, да? Только не это!). Драко плечом задевает ей спину, и они оба стонут от боли. Гермиона влетает в стену, отскакивает и устремляется вслед за Малфоем.

— Нам нужно выбираться! — кричит сзади Лаванда. Хватает Гермиону за локоть, но та вырывается и продолжает бег.

Драко отпрыгивает от угла как раз вовремя — зелёный луч проносится мимо, исчезает в пожирающем стену пламени и взрывается зелёным фейерверком.

— Драко, у неё преимущество, не получится…

— Ребята, уходим! — орёт Джастин.

Малфой снова пытается повернуть, но Гермиона вцепляется в его плечо, всем весом подаваясь назад. С губ срывается крик боли — на порезе на спине расходится кожа, но, упав на пол, Гермиона замолкает под тяжестью Драко. Он быстро переворачивается, странно двигая плечом, — похоже, она потревожила и его раны тоже.

— Какого хера ты творишь? — от такой ярости в его голосе её внутренности обычно стягивает петлёй от страха — бешенство будто бы обдирает его горло, оседая на языке.

— Загадал последнее желание? — рявкает Гермиона в ответ — она больше не боится Драко Малфоя.

— Вся лестница в огне. Нам сейчас же нужно выбираться, — паникует Гарольд, пот льёт с него ручьём — настолько невыносимым становится жар.

— Драко, она собирается спалить весь дом вместе с собой…

Малфой рывком поднимает её на ноги, дёргая за одежду так, что трещит воротник.

Гермиона прикрывает веки от боли, Драко помогает ей выпрямиться: его потная ладонь скользит по её окровавленной руке. Она зло впивается в него ногтями, но это ничто по сравнению с выражением его глаз.

— Именно! Если она хочет сгореть заживо, значит, у неё есть какая-то информация… Твою мать!

Сожаление и гнев. Малфой знает: уже слишком поздно и нет никаких шансов что-то сделать.

Он подталкивает Гермиону вперёд и бежит по ступенькам вслед за ней — Джастин вздыхает с облегчением. Гермиона расшвыривает по сторонам охлаждающие чары — они не сбивают пламя полностью, но хотя бы дают возможность пробраться к выходу. Гарольд, Лаванда и Симус стоят на улице, когда остальная троица выскакивает через главный вход. До Гермионы доносится хлоп-хлоп-хлоп-хлоп — звук лопающейся на заднем крыльце кукурузы, слышащийся сквозь треск древесины и гул пламени.

— Гермиона… — начинает Лаванда.

— Я в порядке.

— Только выкини такое ещё раз!

— Драко? Успокойся, — осаживает его Гермиона — ей слишком больно, к тому же она очень беспокоится за Малфоя.

— Я?.. — в нём снова закипает ярость.

— Лестница на чердак была охвачена пламенем, та сумасшедшая стояла наверху, желая умереть и намереваясь выпустить Аваду, стоит тебе только показаться из-за угла! Драко, и ты ещё что-то говоришь о самоубийственной операции гриффиндорцев! Ты бы не смог выбраться оттуда живым. Собирался рискнуть своей жизнью, имея лишь ничтожный шанс на спасение? — она и не знала, что разозлилась настолько сильно, пока не начала орать.

Драко сердито смотрит в ответ, но его губы сжаты в тонкую линию, и Гермиона знает: на этот раз она победила. Наконец-то. На улице вспыхивают огни, и они с запозданием замечают, что свет зажигается по всему кварталу. Джастин переводит шальной взгляд с Гермионы на соседние дома, и Симус чертыхается сквозь зубы.

— Министерство и соседи скоро будут здесь, — констатирует Лаванда, но они уже бегут по улице, и гнев Гермионы постепенно стихает.

День: 1445; Время: 5

Они скрываются в лесу в течение пяти часов. Драко с ней не разговаривает, если не считать короткого «Сядь». Скатав и просунув куртку Гермионы между её спиной и деревом, он заставил её откинуться и зафиксировать этот валик плечом. О лечащих чарах вопрос даже не стоит — единственное, что они могут сейчас сделать, это остановить кровотечение. Драко сердито косится на Гермиону, заметив, что его рана снова открылась, — то ли из-за того, что она его дёрнула, то ли из-за того, как именно это произошло.

Бесконечная игра в шарады между Драко Малфоем и Гермионой Грейнджер вновь продолжается.

Самое значимое последствие битвы обнаруживается тогда, когда они углубляются в лес и Джастин наконец отвечает на вопрос, почему же они не воспользовались портключами. Кажется, Драко хватит удар, едва Джастин признаётся, что он потерял сумку в доме. У них остались портключи только в Министерство и больницу Святого Мунго, и все пять часов в лесу пропитаны злобой.

Гермиона старается заснуть, но адреналина в крови чересчур много, и каждый раз, закрывая веки, она видит глаза того маленького мальчика, что смотрит прямо на неё. К тому же ей по-прежнему не дают покоя те мысли, что было жизненно необходимо выплеснуть во время бега по улицам. Маленький мальчик, обнажённый юноша не старше семнадцати лет в коридоре, мучительный холод Убивающего заклятия, беременная женщина, вероятность гибели Драко, опоздай Гермиона хоть на секунду и не отпрыгни Малфой так быстро от того чёртового угла. Кто-то мог бы решить, что она уже привыкла к возможным смертям. Но Гермиона считает, что свыкнуться с подобным невозможно.

Они выбираются из леса, когда рассветает. Лаванда и Джастин трясутся от холода, хорошо отдохнувший Гарольд снова улыбается. Не говорящий ни слова Симус вышагивает впереди. Драко выглядит столь же уставшим, сколь измученной чувствует себя сама Гермиона — заходя в отель, она только и может, что жадно смотреть на рекламу завтрака.

— Две комнаты с двуспальными кроватями, пожалуйста, — голос Гермионы слишком дрожит, и сотрудник отеля за стойкой долго изучает её измождённое лицо и куртку Драко на её плечах.

Интересно, как он отреагирует, если она ему расскажет, что они только что пять часов подряд прятались в лесу после сражения, во время которого Гермиона убила человека Авадой, выпущенной вот из этой безобидной палки? Что на неё напал маленький мальчик, и она вся залита кровью — именно поэтому этот высокий статный парень одолжил ей свою куртку. Интересно, что сделает этот мужчина, если она скажет, что это всё и ради него тоже? Ради этого мира. И он никогда ни о чём не узнает.

— Путешествуете? — улыбается служащий, что-то печатая на компьютере, и Гермиона буквально чувствует, как Драко прикусывает себе язык.

— Да. Заснули в поезде и пропустили остановку, — Гермиона улыбается в ответ, а Драко окидывает её резким взглядом. Она не понимает причины этого, пока мужчина снова не подаёт голос. И Гермиона теряется, вспоминая, почему Драко считает, что ей нужно завязывать с враньём. Навсегда.

— А куда направлялись?

Она понятия не имеет, кто тянул её за язык, — нервничая, она перестаралась. В глазах мужчины любопытство сменяется подозрительностью.