И вот теперь она осознала, какие преимущества можно из этого извлечь.

День: 1380; Время: 16

— Мне кажется, я заблудилась. Как будто… будто я больше не знаю, где в этом мире моё место. Я каким-то образом всегда чувствовала, где я и с кем. А теперь я просто… дрейфую. И не имею ни малейшего понятия, что думать и чувствовать.

Гермиона старается отмахнуться от мысли о том, что она плачет, да ещё и перед Драко Малфоем, но эмоции захлёстывают её, и едва он подходит к раковине, у которой она стоит, разражается потоком слов. Она не понимает, что именно на неё нашло: наверное, всё дело в том, что у неё никак не получается избавиться от терзающих мыслей, а ещё в приближающихся месячных.

Ей нужен Гарри. Точнее, Рон. Тот самый раскрепощённый, эмоциональный Рон, который обнимается лучше всех на свете — когда его порыв спонтанен. Сейчас Гермионе необходимо хоть что-то, что поможет восстановить равновесие — нечто бо́льшее, нежели простая опора под ногами. Ей требуются тепло и сила, чтобы как можно быстрее взять себя в руки — ведь это совершенно неподходящее время для таких срывов. Для них никогда нет подобающего момента.

Малфой удивляет её: потянувшись, он неловко обнимает её напряжённой рукой за шею и тянет на себя. И Гермиона зарывается лицом в его плечо, цепляясь пальцами за рубашку. Ничего похожего на Рона — но это идеально. Как раз то, что ей сейчас нужно.

Малфой ждёт, пока дыхание Гермионы выровняется и она расцепит свою хватку. Он дёргает плечом, в которое она уткнулась, — Гермиона поднимает голову, и Драко наклоняется и медленно целует её обветренными губами, стараясь успокоить так, как умеет.

День: 1382; Время: 18

Гермиона проходит километр по лесу и долине, злясь, что такое происходит с ней именно в день женского недомогания. Физическая нагрузка усугубляется усталостью и спазмами внизу живота, и она очень близка к тому, чтобы спалить дотла весь этот дом, в который они прибыли и который оказался совершенно пустым. Ни людей, ни домовых эльфов. Ни единого клочка пергамента. Лишь кое-что из мебели, да чашка с остатками какой-то жижи на столе. Гермиону слишком достало участвовать в неудачных операциях.

День: 1390; Время: 2

Она пытается написать письмо Гарри и Рону, но, просидев час, вынуждена признать, что понятия не имеет, о чём рассказать друзьям. В свёрнутом пергаменте, который она на следующий день вручает Люпину, содержится всего три абзаца, но это уже хоть что-то.

День: 1396; Время: 17

Услышав скрип входной двери, Гермиона резко оборачивается. Она притворяется, будто в течение последних двух дней не проверяла, не появится ли Малфой, всякий раз с надеждой оглядывая входящего. Она приходит к выводу, что теперь просто не может долго не видеть Драко — ведь тот всегда был где-то поблизости.

Как Гермиона и подозревала, в этот раз это действительно он. Несколько часов назад вернулся Симус, сквозь зубы поминающий блондина нелестными словами, так что она догадалась: эти двое были чем-то заняты вместе. Малфой расстёгивает мантию, стряхивает её с плеч и замирает, едва увидев что-то на полу. Гермиона прослеживает его взгляд: Драко пялится на её поношенные тапочки, притулившиеся у дивана. Он продолжает раздеваться, но медленнее, занятый изучением её обуви. Малфой бросает тяжёлую хламиду на спинку стула, и Гермионе приходит в голову мысль: а не лучше ли убраться в коридор, пока он её не заметил? Хотя, он, в любом случае, обратит на неё внимание — слишком уж громко стонут и трещат доски под ногами.

Оглядев комнату, он встречается с Гермионой глазами и закусывает губу.

— Привет.

— Привет, — откликается она, ерошит волосы и тупо пялится на настольную лампу, стоящую на уровне его бедра.

— Кто ещё здесь?

— Симус, Анджелина, Джинни и Тонкс. Проф… МакГонагалл заходила поговорить с Тонкс, но уже ушла.

Малфой хмурится, недовольно чешет затылок, и Гермиона улыбается — теперь его волосы в полном беспорядке.

— Я вынужден попросить тебя об одолжении.

— Да, конечно, — Гермиона пожимает плечами и делает вид, будто ничего особенного в его словах нет. Малфой никогда никого не просил об услуге — по его собственному утверждению он ненавидит быть у кого-то в долгу.

— В столе у Грюма лежит ключ. Он мой. Грюм пообещал вернуть его, когда всё закончится, но мне он нужен сейчас. Я бы сам попросил его об этом, но он ушёл, и я понятия не имею, когда вернётся.

— Ты разговаривал с Люпином? У него есть доступ в кабинет Грюма… На всякий случай.

— Да. Но Люпин заявил, что я могу подождать, и когда я постарался объяснить, что не могу, он не стал меня слушать.

— Так ты хочешь, чтобы я вломилась в кабинет?

Малфой со смешком выдыхает и смотрит на Гермиону с тем странным выражением, которое она уже видела на других лицах, но на этом — никогда.

— Для той, кто терпеть не может нарушать правила, эта мысль слишком часто приходит в твою голову первой.

Гермиона бы не пережила своё детство, не обладай она таким своеобразным инстинктом самосохранения.

— А что тогда ты предлагаешь?

— Попросить его? Я в курсе, что ты знаешь его гораздо лучше. Люпин хорошо относится к тебе из-за Поттера. И вот я подумал: не могла бы ты немного этим воспользоваться?

Она подпирает щёку, наклоняет голову в сторону и пожимает плечами — у неё нет уверенности, что это сработает.

— Даже не знаю.

Малфой тут же замыкается в себе — он делает так постоянно, хотя Гермионе это ужасно не нравится.

— Тогда забудь о моей просьбе.

— Успокойся. Я не сказала нет, а лишь заметила, что не уверена, поможет ли это.

— Я придумаю что-нибудь другое.

— Ну, мы могли бы…

— Я имел в виду, я придумаю что-нибудь другое.

Она сверлит Драко взглядом, злясь на то, что он сердится, несмотря на её старания помочь ему.

— Малфой, прекрати вести себя как скотина. Я помогу, только не знаю, с какой стороны за это взяться.

Он шумно выдыхает, подносит ладонь к голове и с усилием трёт лоб.

— Всё, что от тебя требуется, это попросить его. Скажи, что ключ мне нужен и что Грюм знает — он мой.

— Люпин захочет убедиться. От чего этот ключ?

Снова это бесстрастное выражение, настороженность во взгляде, напряжённая поза. Иногда Гермионе кажется, что у неё никогда не получится найти с Малфоем общий язык, но чаще всего она думает, всё дело просто в её дурацком характере, раз она пробует снова и снова.

— Это не твоё дело.

— Малфой, не вижу причин не ответить, если только этот ключ не отпирает дверь комнаты с твоими тайными тёмными секретами.

— Причины есть — тебе не надо об этом знать. А ты опять копаешься в поисках информации, лишь бы утолить своё неуёмное любопытство.

— Вообще-то, — огрызается Гермиона, — я лишь пытаюсь найти способ помочь тебе…

— Повторяю ещё раз: забудь.

— Да что в этом такого? — она раздражённо всплёскивает руками.

— Зачем тебе это знать?

— Если Люпин спросит, я бы могла…

— Люпин в курсе, что ключ мой. Он даже может знать, от чего он. Так что твоя осведомлённость не играет никакой роли.

— А ты не мог мне объяснить это с самого начала?

— Можно подумать, это бы остудило твой интерес.

— Пока ты не начал разводить таинственность — конечно! А теперь я не могу перестать думать о том, что же ты прячешь!

— Эксклюзивные приспособления для пыток магглорождённых, Грейнджер. Хочешь испробовать? Да какое это вообще имеет значение?

— Я…

— Забудь о моей просьбе.

— Нет. Я…

— Я сказал, неважно.

И это конец разговора: Драко разворачивается и выходит за дверь прежде, чем Гермиона успевает сказать хоть слово. Она сердито сверлит взглядом сначала створку, затем малфоевскую мантию и отправляется на кухню.

День: 1397; Время: 1

Дверь открывается с низким протяжным скрипом, и Гермиона тут же поднимает веки. Она впивается глазами в створку, но стоит ей разглядеть в темноте какую-то фигуру, удивление сменяется любопытством.