Она поворачивает голову, оглядывается по сторонам, поскальзываясь, с ворчанием поднимается на ноги и стискивает палочку.

День: 1568; Время: 4

— Я не понимаю, — хрипит Жабьен и вытирает рот только затем, чтобы опять начать давиться, едва Сэма выворачивает на его кроссовки.

Жёлтая, тонкая нитка желчи. От этих воспоминаний Гермиона чувствует обжигающее першение в груди и в горле. Красные руки Сэма трясутся, похоже, он не замечает, что только размазывает грязь по щекам и носу, смахивая влагу, которая кажется ему гораздо неуместней. Эти слёзы то ли следствие самого момента, то ли результат потуг во время рвоты. Они все делают вид, что дело именно в последнем или же этих капель и вовсе не было.

— Что за чё… Авроры теперь проходят хоть какое-нибудь обучение? — презрительно фыркает Драко, отпрыгивая от очередной струи.

Жабьен прикрывает глаза, дышит и мотает головой. Трясёт ею так, словно пытается избавиться от воспоминаний. На земле лежит аврор, у которого нет половины лица, а ноги оторваны. Такое невозможно забыть… без помощи сильной магии.

— Я не понимаю, почему только три заклятия считаются Непростительными, — Жабьен снова качает головой и вытирает лицо, стараясь продышаться.

— Просто не смотри на это, — голос Гарри тих и ровен, но уже в следующее мгновение он хватает Гермиону за рубашку и дёргает на себя.

Сэм тут же цепляется за Гарри, оттаскивает его назад, и все трое спотыкаются и валятся на землю. Драко уворачивается от выпущенных в них проклятий — футболка Жабьена трещит у него в кулаке, — и все пятеро одновременно ударяют ответными заклинаниями.

— Я должен уничтожить, — Малфой даже не дёргается, когда Гермиона направляет на него палочку и выпускает поверх его плеча луч.

— Меня? — Жабьен кашляет, потирая то место, где воротник впился ему в шею.

— Что? — Гермиона смотрит на Драко — тот изучает небо.

— Катакомбы, — он крайне раздражён, Гермиона следит глазами за его взглядом и замечает, как черты Гарри искажаются сомнением и пониманием. — Там есть туннель, Поттер. У меня приказ.

— Мы отправимся с тобой.

— Я иду один.

— Мы проводим тебя, — поправляется Гарри, и Драко хмурится.

День: 1568; Время: 5

Гермиона с глухим стоном ударяется о землю, её бок опаляет жар. Она прижимает ладонь к повреждённому месту — влажно, — перекатывается по траве и вскакивает на ноги, уворачиваясь от яркого луча, который прожигает землю в том месте, где она только что лежала. Она рывком выпускает заклинание в большую фигуру справа, сбивая ту с ног. Ответное проклятие рассеивается в воздухе, но Гермиона не успевает увернуться от голубого луча, выпущенного ещё одним Пожирателем сбоку от неё.

Она кричит сквозь стиснутые зубы: боль пронзает плечо, отзывается в висках и затапливает грудь. Наполняет всю левую руку, пока не начинает казаться, что этой конечностью невозможно пошевелить. Гермиона создает щит: слова магической формулы больше похожи на всхлип. Два луча врезаются в преграду, отталкивая Гермиону назад; правая рука дрожит, пока она пытается дышать, превозмогая боль. Она не смеет взглянуть на своё плечо, кровь струится по коже.

Гермиона подаётся вперёд, с её палочки срывается зелёный луч, и она падает на колени: один из противников валится на землю, но над её головой пролетает ответное заклятие. Ей кажется, будто половина оставшейся у неё энергии покинула её тело вместе с наколдованным Убивающим: от плеча вниз по позвоночнику расползается странное опустошение.

Пожиратель Смерти ранен: согнувшись, он зажимает живот одной рукой, в другой дрожит его палочка. Гермиона защищается, атакует, отбивается и, стиснув зубы, поднимается на ноги. Следующая Авада наверняка выпьет все её силы, но у неё нет выбора — она одна, а в любую секунду могут появиться новые противники, которые справятся с Ослепляющим и Оглушающим заклинаниями и убьют её.

— Авада Кедавра! — кричит она, что-то впечатывается ей в бедро, и она летит спиной вперёд.

Она с треском и звуком «хах» врезается во что-то неподвижное и изо всех сил прикусывает губу, чтобы не заорать от боли: рот наполняется кровью. Она ощущает неимоверное давление, сделать вдох трудно, кожу жжёт.

Она хнычет, втягивает в лёгкие кислород и поднимает свою палочку, на случай если атака помешала ей поразить цель. В клубах дыма она замечает какое-то быстрое движение; Гермиона подтягивает ноги, стискивает челюсти, сжимает зубы и опирается на что-то за её спиной, пытаясь подняться.

Как только бело-серая дымка тает у лица появившегося человека, ей требуется мгновение, чтобы узнать его. Драко замечает её через секунду, по его щеке и шее течёт кровь, пачкая руку, в которой он держит палочку, — он отводит оружие в сторону. На краткий миг Гермионе хочется осесть на землю от облегчения, но мимолётная слабость исчезает, прежде чем она успевает её осознать.

Малфой сканирует взглядом пространство слева от них, Гермиона прицеливается…

Её дыхание клокочет в горле, зрение и слух ухудшаются, сейчас для неё существует только биение собственного сердца в ушах. Гермиона приваливается к стене, её ботинки едут вперёд, и она бы наверняка упала, не схвати её Драко за руку. Он вздёргивает её, тянет в сторону, и, споткнувшись о дерево, она утыкается ему в спину. Хрюкает от боли, которой не достаточно, чтобы заглушить грохочущие в голове слова. Моя палочка, моя палочка, мояпалочкамояпалочкамояпалочка. Дыхание ускоряется, быстреебыстрее, и Гермиону вот-вот захлестнёт истерика.

— Моя палочка, — шепчет она, опускаясь на колени около Малфоя.

Рука Драко зажимает ей рот, грязь с его ладони размазывается по её щекам. Он бормочет Дезиллюминационное заклинание, а Гермиона ногтями впивается себе в кожу. На мгновение прикрывает веки, она и не думала, что они такие тяжёлые: поднять их при звуке треска древесины нелегко.

О боже.

Она стоит не шелохнувшись, выравнивая дыхание, пока яркая вспышка, выпущенная Пожирателем Смерти, крушит беседку. Гермиона вскидывает палочку, но та бесполезна. Разломана, и совершенно бесполезна. Владей Гермиона сейчас всеми силами этого мира, всеми умениями и знаниями, превосходящими таланты противника, без своей палочки она почти что труп.

Её палочка. Именно эта. Бесполезная и безвозвратно сломанная.

Пожиратель Смерти уходит, она пялится на расщеплённый кончик, и Драко отодвигается в сторону. Она знает: ей стоит положить эту деревяшку в карман, она больше ничем не может ей помочь, но Гермиона не в силах разжать пальцы.

Ей нужна палочка. О случившемся она подумает позже. Ей просто нужно что-то, что будет работать, пусть от утраты собственной палочки кажется, будто сердце готово перестать биться. Да, вот и всё. Операции, планы действий, маршруты отступления. В случае поломки, которую нельзя устранить, необходимо искать другой путь.

Пожиратели Смерти, лежавшие на земле, пропали, а если она попытается призвать палочку какого-нибудь бойца из только что прошедшей мимо группы, нет никакой гарантии, что чужая магия её послушается, зато можно устроить Драко бой с пятью противниками.

Похоже, в этой части поместья, где они оказались, Пожиратели обосновались плотно и сформировали отряды: одни зачищают территорию, другие расширяют границы. В темноте и дыму Гермиону оттеснили от товарищей, Гарри исчез вместе с несколькими аврорами, а Драко — с Сэмом. Бросившись на крик Жабьена, Гермиона наткнулась на Пожирателей Смерти. Она понятия не имеет, где они сейчас, но не может надеяться только на Драко, пока ищет на земле какое-нибудь тело и рабочую палочку.

— Хорошо, — шепчет Драко, кажется, он с силой выталкивает слова из глотки. — Тебе надо идти.

Тебе? Не нам? Не… Он ставит Гермиону на ноги и поворачивает к двери, но она инстинктивно тянется в противоположную сторону.

Она видит, как рассвет, разбавляя и вытесняя черноту, озаряет край неба. Теперь слышно меньше криков, неистовство сражающихся притупилось, но бой ведётся всё так же яростно. Даже воздух вокруг пропитан невыносимой усталостью, но жажда победить по-прежнему сильна. Похоже, с первыми проблесками солнца она стала лишь отчаяннее: будто все они хотят предстать победителями перед ликом светила.