Гермиона отшатывается при виде крупной фигуры, несущейся к деревьям, и её рука с палочкой замирает, прежде чем швырнуть заклинание в землю перед ногами этого человека. Он оборачивается, как того и добивалась Гермиона, и она опускает оружие, разглядев лицо Фина. Сила его напора такова, что если бы не расстояние между ними, то любое выпущенное в её сторону заклинание задело бы Гермиону, не используй она свою палочку. Гермиона выставляет щит скорее инстинктивно, чем из опасений, что он атакует не кого-то за её спиной.

Но его магия предназначена не невидимому врагу, а врезается прямо в выставленный Гермионой барьер, да ещё так мощно, что она валится на спину. От удара действие её защитных чар заканчивается, и луч проносится над её распростёртым телом, как комета в беззвёздном небе. Гермиона делает глубокий вдох, восстанавливая сбитое дыхание, в голове вертится куча мыслей, ни одну из которых она не может ухватить. Она вскакивает как раз в тот момент, когда в её сторону вылетает ещё одно заклятие. Гермиона твёрдо упирается ногами в почву, но когда луч вонзается в её щит, каблуки ботинок оставляют в грязи заметные борозды. Ей приходится вцепиться в запястье рабочей руки, чтобы не допустить дрожи, она стискивает зубы, пока поток магии не начинает слабеть.

— Ты что творишь? — кричит она, но Фин не обращает на это никакого внимания, его лицо искажено гневом.

Он снова атакует её, и она кричит сквозь зубы, будто этот звук может помочь придать сил её напряжённым мускулам и усилить поток магии в крови. Всё прекращается настолько внезапно, что Гермиона спотыкается, одна её рука взлетает для сохранения равновесия, а вторая падает вдоль тела, налившись свинцовой тяжестью. Она с силой поднимает конечность, пытаясь проморгаться от струящегося пота, который пропитывает одежду.

Но это лишь Драко, шагающий прямо к ней, и она не может не признать, что её сердце резко дёрнулось, когда она увидела, что до Малфоя не добрались ни пламя, ни зелёные лучи. Кара неподвижно стоит за его спиной — её палочка нацелена на Гермиону, и ей кажется, что она очутилась в параллельной вселенной.

— Бросай палочку.

Глаза Гермионы расширяются — Кара делает в её сторону три шага и наклоняет подбородок, не спуская отражающих пламя глаз с её руки.

— Он атаковал меня, и если ты не заметила, я использовала только оборонительные заклинания.

— Значит, они все аппарировали, — замечает Данфли и проходит мимо неё к кромке леса.

Драко обходит тела и поворачивается спиной к пожару, осматривает порез на её щеке, но ничего не говорит. Его взгляд напоминает Гермионе о том, как она выглядит: будто нырнула в бассейн с потом, а потом вывалялась в грязи, но его собственная кожа блестит, а волосы от влаги стали соломенными. Его мантия порвана у локтя, а кисть в крови, но когда он подхватывает упавшую палочку, то даже не морщится от боли.

— Фин не стал бы предателем, даже если бы его запытали до смерти, выясняя расположение министерских туалетов, не говоря уж о том, чтобы выдать нас. А теперь бросай св…

— Если он не предатель, то тогда думал, что предатель я из-за… Я не могла разглядеть его повязку, он бежал в другом направлении, так что я выпустила заклинание ему под ноги, чтобы он обернулся. Но было ясно, что в него я не целилась.

— Кто это сделал? — спрашивает Кара, кивая в сторону тел.

— Я, — рявкает Гермиона: обвинения в предательстве — самый простой способ вывести её из себя. Драко снова оборачивается и ловит её сердитый взгляд, так что ей даже не надо ничего говорить, чтобы он нахмурился ещё сильнее.

— Кара, это Гермиона Грейнджер, — замечает Плакинсон, и та фыркает, но палочку опускает — скорее потому, что никто её не поддержал, а не потому, что она поверила Гермионе.

— Малфой, я снимаю твоё Оглушающее.

Кажется, Драко слишком занят тихим разговором с Хенли, чтобы обращать на Кару внимание. Гермиона видит, как та колеблется пару секунд, прежде чем прекратить действие заклинания. На всякий случай Гермиона чуть крепче стискивает свою палочку, но поднимающийся с земли Фин даже не смотрит на неё.

— Они общались между собой, — заявляет Хенли. — Все они носили вот такие кольца, — он вскидывает голову в сторону леса, затем переводит взгляд на горящий дом. — Наверняка у них были наблюдатели, которые передали таким образом информацию о нашем появлении.

— В этом больше смысла, чем в обвинениях Фина.

— Или меня, — огрызается Гермиона, но Кара не сводит глаз с Драко.

— Я не догнал тех, кто убегал, если только это не они, — говорит Фин, и Гермиона вспоминает о клочке бумаги в кармане.

— Кажется, они. Что случилось с её лицом?

— Этот мёртв.

— Их тут только четверо, — говорит Гермиона, разворачивая находку достаточно, чтобы опознать в ней карту.

— Трое… О!

— У кого это было? — спрашивает Хенли.

Драко протягивает руку, и Гермиона, поколебавшись, вручает ему пергамент. Наверное, было бы слишком мелочным не отдавать ему карту, раз он не удосужился сказать ей ни слова. Не то чтобы она нуждалась в его защите, но ей было неприятно, что Малфой хранил молчание, пока какая-то девица первой начала выдвигать неправдоподобные теории. Гермиона бы хотела знать, что это за карта, но понимает, что ей нельзя её видеть. Она сомневается, что хоть у кого-то из них есть такой доступ.

— Тот, что справа.

— Оглушён. Отлично.

Гермиона поднимает глаза на Хенли, затем переводит их на ноги того, кого обыскивает Джейкоб, — этого Пожирателя никуда не заберут, в отличие от двух остальных; у них хватает забот со своими погибшими, чтобы беспокоиться о трупах из другого лагеря. Фин поднимает девушку с окровавленным лицом, и Гермиона размышляет: возможно ли, что когда-нибудь она пройдёт мимо неё в министерском коридоре и её слюна полетит ей на ботинок.

— Грейнджер.

Она переводит взгляд на Драко, удивлённая тем, что её вдруг вырвали из мыслей, а затем опускает глаза на двустороннюю открывашку, служащую портключом.

— Они хотят поговорить с тобой.

Гермиона просовывает палец в кольцо, Малфой быстро выдёргивает полоску ткани и цепляется пальцем за другую дужку. Она делает глубокий вдох, прикрывает глаза от серо-золотого мельтешения, и мир вокруг начинает кружиться, кружиться, кружиться.

День: 1508; Время: 20

Она складывает письмо от Люпина, разглаживая края пергамента пальцами. Министерство Магии пришло к соглашению с маггловским министерством по поводу… угона автомобиля. Благодаря тому, что это было залогом успеха операции, её простили. К сожалению, ей придётся покрыть маггловскому министерству расходы за компенсацию повреждений салона той девушке. Можно подумать, грязь могла нанести большой ущерб. Гермиона хотела бы их уведомить, что она всё выплатит, как только получит свою следующую зарплату, через год или лет этак через десять.

— Что это за хрень?

Гермиона прекращает пощипывать переносицу и при виде Драко улыбается.

— Это называется рэп.

— Такой вид маггловской пытки? Если он повторит «секс на день рождения» ещё хоть раз, я сойду с ума.

Гермиона усмехается и пожимает плечами, скатываясь к Малфою, когда подушки прогибаются под его весом.

— Энтони нравится. Думаю, под такое хорошо танцевать.

— Как именно танцевать под такое? Не представляю, как пара может скользить по бальному залу под «потряси задницей» или…

Гермиона смеётся — по-настоящему смеётся, в голос, закрыв глаза и откинув голову назад. Есть что-то восхитительно смешное в том, как эти строчки звучат в исполнении Драко, да ещё вкупе с образами чистокровных, отплясывающих в вечерних нарядах под рэп.

Драко кривовато улыбается ей, и её захлёстывает желание его поцеловать, но она этого не делает.

— В следующий раз мы должны поискать на телевизоре музыкальный канал. Ты сам должен это увидеть.

— Покажи мне.

— Что? Нет.

— Грейнджер, если это так смешно, я хочу на это посмотреть.

— Это не настолько смешно, и уверяю тебя, если попробую изобразить я, это будет смущающе и нелепо. И делать этого я, кстати, не собираюсь.