Едва боль начинает отступать, Гермиона старается прорваться в реальность. Она открывает глаза, смаргивая пелену агонии и слёзы, проталкивает кислород по измученному криком горлу. Конвульсии стихают, возвращается способность чувствовать, и в поле зрения появляется лицо в маске. Это первый Пожиратель Смерти, он обнажает зубы, хватая Гермиону за рубашку и дёргая вверх. Она поднимает руку для удара, но конечность кажется слишком тяжёлой и плохо слушается, так что она едва мажет запястьем по его виску. Он выпускает над её головой Режущее заклинание, всплеск адреналина помогает Гермионе справиться со свирепой нутряной болью, и её кулак впечатывается в лицо неприятеля.

— Гермиона, — кто-то кричит так надрывно, на разрыв аорты, и она уверена, что слышит Гарри. И в этот момент мир исчезает.

Куда бы они ни аппарировали, тут темно, и Гермиона знает, что будет дальше. Тюремная камера, пытки и в конечном итоге смерть. В голове грохочет голос Грюма, напоминающий: никогда нельзя допускать, чтобы они забрали её оттуда, где её нашли. «Если же этого не удалось избежать, — говорил он, — делай всё возможное, чтобы выбраться до того, как тебя запрут. Как только они это сделают, шансов почти не останется».

Нет шанса, нет шанса. Нет шанса. У него её палочка, и если она не может заполучить её, то доберётся до его оружия. Пусть оно совершенно не подходит Гермионе, но она сможет как-нибудь использовать эту палочку, сломает её, а затем расправится с хозяином. Будет биться, пока в руках остаётся сила и пока она ещё в состоянии бороться.

Гермиона подаётся назад, и он дёргает её на себя, но она выбрасывает вперёд кулак, чувствуя, как задевает костяшками его зубы. Боль пронзает конечность до самого локтя, Пожиратель приглушённо вскрикивает, и Гермиона ощущает его горячее дыхание на своей коже. Его ладонь впечатывается в её скулу — голова откидывается назад, но она со всей силы наступает парню на ногу. И тут же вскидывает колено, чтобы хоть куда-нибудь ударить, её пальцы вцепляются в его горло всего на секунду позже, чем мужская ладонь стискивает её собственное.

Пожиратель пытается произнести заклинание, но Гермиона отпихивает его локоть и впивается ногтями в шею. Он тут же снова поднимает руку, и на этот раз Гермиона хватается за его палочку — чужая магия отзывается в животе тошнотой. Она не может дышать из-за давления его пальцев, от адреналина начинает кружиться голова, и ей остаётся только надеяться, что её собственная рука на шее Пожирателя не даст ему выговорить новое заклятие. От перенесённой пытки реакции её тела притуплены, мышцы кажутся негнущимися и тяжёлыми. Гермиону колотит дрожь, когда она пытается направить палочку на парня, а он вдавливает её в стену, несмотря на все старания не сдвинуться с места.

Выживание, выживание, Гермиона чувствует, как палочка начинает выскальзывать из его ладони, но Пожиратель отводит руку в сторону. Его кулак врезается ей в висок, голова дёргается в сторону, челюсть клацает о стену. От нехватки кислорода Гермиона вот-вот потеряет сознание, но понимание того, что это её последняя попытка, придаёт ей сил: она быстро вскидывает колено и обхватывает мужское запястье прежде, чем парень успевает что-то наколдовать. Он отшатывается — его горло сокращается под её пальцами — и выпускает её шею. Гермиона резко и рвано втягивает воздух и продолжает делать вдохи, перемежающиеся кашлем, пока Пожиратель пытается отодрать её ладонь от себя. Она сгибает пальцы, царапая кожу ногтями, и пинает врага ногой.

— Ступефай!

Гермиона машинально пригибается: красный луч врезается в стену возле её плеча. И ей требуется секунда на осознание того, что это заклинание выпустил отнюдь не борющийся с ней Пожиратель. Она выбрасывает вперёд кулак и бьёт парня прямо в живот. Чувствует резкий и болезненный рывок за волосы и падает на бок.

Гермиона лягается, её ступня попадает по его коленной чашечке, и Убивающее заклятие с зелёными брызгами врезается в потолок. Пожиратель целил в ту сторону, откуда прилетело Оглушающее, и это может означать только то, что Грейнджер больше не одна. Штукатурка обваливается кусками и обдаёт пылью, парень пригибается и плюхается прямо на Гермиону, в то время, как ещё один зелёный луч попадает в стену как раз туда, где только что была его грудь. У Гермионы нет времени размышлять, что она только что спасла ему жизнь, — новая Авада попадает в кладку в сантиметре от её носа, и она кричит. Бьёт парня в голову, едва его ладонь снова приближается к её горлу, и ловит его отставленную руку: Пожиратель отправляет Убивающее заклятие в сторону тех, кто, как она надеется, сражается на её стороне.

Секунду спустя он безвольно затихает, его макушка стукается о её подбородок, и окружающие их тени разгоняет свет. На какой-то момент она слепнет, но, проморгавшись, сквозь туман различает Люпина и Драко, стоящих на лестнице. Малфой давится слогом «Кед» во втором слове заклятия, и голову Гермионы заполняет странная тишина. Она спихивает с себя мёртвого Пожирателя Смерти, зыркает на шокировано уставившихся на неё мужчин и отползает от лёгкой, но необратимой смерти. Её тело трясёт и колотит, каждый мускул полнится болью. Но Гермиона сейчас не может думать об этом или прислушиваться к себе, поэтому уповает на адреналин. Он вызывает онемение, которое, впрочем, скоро пройдёт, а ей ещё нужно кое-что сделать.

— Гре… Какого чёрта ты не назвала своё имя? — рявкает Драко, выбирая самый важный для него вопрос из всех тех, что можно было задать. — Я же мог… Я же мог убить тебя, ты…

— Тебя захватили в плен? — Люпин перебивает беснующегося Малфоя, оглядывая помещение.

— Да, — хрипит Гермиона. — Здесь пусто?

— Пока да. Мы получили информацию, что с площади Пожиратели Смерти отправятся сюда. Ты…

— Грейнджер, ты понима…

— Именно там я и была. Сняла охранные чары, чтобы пробралось подкрепление. Допустим, они аппарировали с поля сражения, тогда, скорее всего, вернутся сюда — если, конечно, ничего не заподозрят, — Гермиона говорит с трудом, повреждённое горло пересохло.

— Ты хоть понимаешь, как это было глупо? — встревает Драко, прежде чем его смогут снова перебить. Его голос полон ярости, а глаза сверкают.

— Драко, я была немного занята!

— Значит, должна была подумать! А ты явно этого не сделала. Очевидно, ты совсем не соображала. Хотела, чтобы я тебя убил? Ты…

— Хватит. Нам нужно расставить людей на случай, если Пожиратели вернутся. Сколько… Ты в порядке?

Гермионе требуется пара секунд, чтобы поднять взгляд на Люпина.

— Я в норме. Мне надо вернуться.

— Её приложили Круциатусом, — Драко до сих пор зол, и Гермиона не сомневается, что в иной ситуации он бы всё ещё орал на неё.

Ведь Малфой мог убить её. Действительно мог. Он или Люпин промазали всего на сантиметр.

— Гермиона, тебе стоит аппар…

— Я же сказала, я в норме! — она тоже раздражается, потому что столько раз за сегодня сглупила, и теперь злится на себя. Злится на перехитрившую её девчонку, и будь Гермиона другой, она могла бы до сих пор злиться на этого парня, чей труп сейчас переворачивает.

Она не замечала, как сильно её трясёт, пока не начала разрывать мантию, стараясь нащупать внутренний карман, куда — она видела — Пожиратель убрал её палочку. Гермиона старается не смотреть ему в лицо или в глаза, ведь тогда в голове будет слишком много мыслей.

— Я не уверен, что ты в состоянии…

Гермиона вскидывает голову, смотря мимо Драко на Дина. На ступеньках стоят ещё три человека, и все пялятся на неё, как на какое-то шоу. Она вытаскивает палочку, чувствуя, как та дрожит в её кулаке, и выдыхает. Покачиваясь, выпрямляется — Люпин и Драко протягивают руки, несмотря на то, что Гермиона стоит слишком далеко, чтобы они смогли её поймать.

Она закрывает глаза, концентрируясь и готовясь. Усилием воли заставляет ладони не трястись и аппарирует под звук своей фамилии, которую рычит Драко.

День: 1501; Время: 19

— Как продвигаются дела с… терапией? Вместе с Роном? — шепчет Гермиона, засовывая в рот ещё один кусочек шоколада.