Она всегда любила слушать дождь сквозь открытое окно, наблюдать за тем, как беснуется стихия. Сейчас всё иначе: уже почти сгустились сумерки, грязь налипла на ноги, а тело, промокшее под сильным дождём и теперь мёрзнущее под порывами холодного ветра, колотит крупная дрожь. Гермиона прислушивается к окружающим её шорохам, стараясь привыкнуть к шелесту природы, чтобы, в случае чего, различить посторонний звук. Последнее, что ей сейчас нужно, это начать палить по каплям.
Она замечает сквозь листву птицу, устремляющуюся в бело-голубую даль. Туман, укрывающий поросший лесом холм, приближается по мере их продвижения вперёд. Они шумят, подобно надвигающейся грозе: шуршание ткани, шёпот листвы, хлюпанье и чавканье грязи под ногами, хруст сучков, скрип отодвигаемых ветвей, шумные вдохи. Все эти звуки синхронизировались, сливаясь в какой-то древний ритм, предвещающий скорый потоп, и нарастая вместе со жжением в бёдрах.
Дин бежит рядом с ней, и всякий раз, когда она на него смотрит, то видит шрам от своего неумелого лечения. Когда-нибудь она привыкнет, но сейчас думает лишь о Симусе, о том, как Дин оттащил её от края бездны, и как, потеряв надежду, они оба стояли в коридоре. Гермионе постоянно хочет сжать его в объятиях. Ты помнишь ту минуту, когда мы были уверены, что умрём вместе, когда мы остались одни и больше не за что было держаться? Ты помнишь? Хотя она знает, что Дин никогда об этом не забудет, так же, как и она сама. Гермиона частенько оказывалась в опасных ситуациях, приближалась к смерти. Застывала в секунде от неё. В сантиметре.
Но в тот день всё было иначе. В том самом коридоре она попрощалась и с ним, и со своей жизнью, всё шло к тому, что это должно было стать её последним переживанием. И пусть однажды они окажутся совсем чужими друг другу, что-то будет притягивать её к Дину всю оставшуюся жизнь. Именно эта непонятная эмоция заставляет Гермиону испытывать потребность обнять его при каждый встрече и улыбнуться, словно говоря, смотри, мы живы.
Лес заканчивается внезапно, и ей приходится вцепиться в деревце, чтобы не свалиться с холма. Дерево молодое, пальцы почти полностью обхватывают его ствол, но древесина трескается, когда Гермиона уже относительно твёрдо стоит на ногах. Брызги грязи обдают её одежду, но она не обращает на это внимания и разжимает руку, едва за дерево хватается аврор — и под его пальцами ствол ломается. Мужчина валится на бок и с оханьем ударяется спиной о склон. У подножия уже стоят, покрытые грязью и смущённые, три члена их группы.
— Когда мы умудрились пересечь границу маггловского мира? — Дин тяжело дышит и, оглядываясь, хватается ладонью за её плечо, будто в случае падения она сможет удержать их обоих.
Гермиона переводит взгляд на Драко, который слишком занят вытаскиванием карты из кармана, чтобы отвечать на вопросы. Где-то внизу раздаётся какой-то неприятный гул — опустив глаза, она видит машину, проезжающую по луже. Четверо упавших бойцов пытаются вскарабкаться обратно, но склон слишком крутой и скользкий. Прямо перед ними проходит шоссе, на другой стороне которого расположилась школа. Дорога слева исчезает в лесу, а справа от подножия холма виднеется магазин. Чуть дальше Гермиона может разглядеть вывеску ресторана. Не видно ни дома, ни какого-то другого здания, которое бы зловеще пряталось среди деревьев.
Она убирает свою палочку обратно в чехол под мышкой. Раньше она носила его на бедре, пока как-то раз по совету Драко не поэкспериментировала в пустом убежище и не поняла, что так можно быстрее выхватить оружие. Вот только однажды, ещё не привыкнув в новому положению чехла, она чуть не сошла с ума от страха, решив, что потеряла палочку, — Лаванда тогда смеялась над ней как ненормальная. Гермиона с нетерпением ждёт тот день, когда ей больше не придётся стоять в коридоре, проверяя, как быстро она вытащит палочку, чтобы сбить со стола цветочный горшок. Когда всё закончится, она больше не будет носить этот чехол. И как-нибудь оставит палочку дома — просто потому, что сможет это сделать.
Как бы там ни было, ей теперь в любом случае жить без магии в течение шести месяцев. Гарри, Дин, Анджелина и Джинни отделались тремя. Лаванда тоже получила шесть — это было их второе нарушение. Они понесут своё наказание после войны, но всё равно ещё не скоро рискнут выйти из дома без палочки. Гермиона подумала, что могла бы пожить у родителей, но это было бы похоже на бегство, пусть даже война и будет окончена. Она ни в чём не уверена дальше сегодняшнего вечера. Быть может, после войны она перестанет так переживать. И даже позволит событиям идти своим чередом.
— Твою мать, кто рисовал эту карту? — рявкает Драко и комкает бумагу в кулаке.
— ПиП, — бормочет какая-то девчушка за спиной Гермионы, напуганная тоном Драко и своей первой операцией в рядах Ордена. Гермиона не может припомнить, ни чья она дочь, ни её имя.
— Просто охренительно, — рычит в ответ Малфой и бросает к ногам бумажный шарик. Гермиона косится на него, но ничего не говорит, потому что и сама слишком часто мусорит.
Драко впервые прибегнул к помощи ПиП в ходе подготовки к операции, которой он руководил. Этот отдел был сформирован год назад из тех авроров, которые больше не могли сражаться из-за полученных увечий, или тех, кто по каким-либо причинам не мог принимать участие в битвах. Теперь там работала Чжоу, лишившаяся пальцев. Планирование и Подготовка — эти ребята чертили карты, готовили списки свободных бойцов и разрабатывали план для каждой операции. Последнее слово оставалось за командиром — он мог воспользоваться какими-то наработками, а мог от всего отказаться.
Гермиона сильно сомневается, что Драко ещё хоть раз обратится к ним за содействием.
— В одной из этих машин обязательно должен быть GPS навигатор. Мы сможем определить своё местоположение и соотнести его с координатами места назначения, — Дин смотрит на Драко, который явно не понимает, о чём он говорит, и колеблется, согласиться или нет.
— Ты хочешь вскрыть машину? — Гермиона не может удержаться от визгливых ноток в голосе и, вскидывая брови, поджимает губы.
— А у тебя есть идея получше?
Они не могут пользоваться магией, ведь если их пункт назначения где-то поблизости, то территорию мониторят Пожиратели Смерти. Тот факт, что они оказались в мире магглов, означает, что объект не может быть спрятан так, как дом на площади Гриммо, — Пожиратели бы поостереглись колдовать, тем более только для того, чтобы попасть внутрь здания. Времени всегда в обрез — если этот дом ещё не бросили, то вот-вот оставят. Возвращение в точку аппарации, составление новой карты, переправка согласно обновлённым данным займёт несколько часов, которых у них нет.
— Это незакон…
— Мерлина ради, Грейнджер, сейчас не время изображать моралистку. Ты…
— Но, — она перебивает Драко, смерив его уничтожающим взглядом, — раз никому не будет причинён вред, это лучшее, что мы сейчас можем сделать.
— Ты знаешь, как работает GPS? — спрашивает Дин, отвлекая её внимание от Драко и оттягивая за локоть в сторону.
— Разберусь.
— Я надеялся, что именно так ты и скажешь, — в его голосе чувствуется улыбка, Гермиона пытается осторожно нащупать под ногами твёрдую почву. Я тебя не виню, хочет она услышать в его словах, я тебя не виню.
Она упирается ступнёй в камень, но едва пытается поставить вторую ногу, как булыжник сдвигается с места. Гермиона с писком валится на бок и, ударяясь локтем обо что-то твёрдое, катится вниз с холма. Она переворачивается на спину и, пытаясь затормозить, упирается пятками так, что грязь летит во все стороны, и хватается пальцами за траву. Врезается ногами в землю и, сгруппировавшись, падает на колени. Расслышав за спиной проклятья, визги и шум, она понимает, что та же участь постигла Дина, Драко и ту девушку.
Четверо членов их команды смотрят, как она отплёвывается от грязи и осматривает себя. Если не считать чистой полоски, идущей от ключицы до правого колена, Гермиона вся заляпана грязью. Дин почти не испачкался: он умудрился удержаться на ногах, помогая себе рукой, но зажатый в его кулаке пучок травы скорее красный, нежели зеленый.
