— Приказ, Гермиона. Если мы не спустимся и не обеспечим доступ… — он замолкает — она ненавидит то знание, что светится в его глазах.
Гермиона прижимает ладонь ко лбу и сильно надавливает на голову, словно это может помочь ей принять правильное решение. Но верного ответа нет — перед ней стоят две задачи, выполнение любой из которых исключает завершение второй. Им нужно обеспечить остальным проникновение в дом — именно поэтому её друзья остались на земле и приняли бой, пытаясь выиграть время.
— Мы бы могли подождать, пока…
— Гермиона, мы не можем ждать, и ты это знаешь. Это наша единственная возможность…
— Пока они не заберутся на крышу, — тихо заканчивает Гермиона — она так вглядывается в край кровли, что глаза начинает жечь.
Круглый металлический диск летит вниз, сверкая раскалёнными докрасна после применений Режущего заклинания краями. Готовясь к прыжку, Симус группируется, глядя мельком на своих друзей:
— Следуйте сразу за мной. Мы понятия не имеем, что там внизу.
— Будь осторожен, — говорит Гермиона, хотя сомневается, что Симусу так уж нужно это слышать.
Он спрыгивает, едва минуя лопасти, Гермиона слышит вскрик боли и замечает, что он до сих пор не исчез в шахте. Симус осторожно и удивлённо осматривает лезвие, застывшее прямо у его шеи, и поднимает глаза:
— Не так уж и глубоко.
Симус осторожно опускается на колени, его голова пропадает в темноте, и Гермиона следует за ним. Её торопливость, а может, отсутствие сноровки приводят к тому, что она приземляется на одну из лопастей вместо того, чтобы проскользнуть в зазор между ними. Под её весом пластина прогибается, и она валится вперёд, грудью врезаясь в соседнюю лопасть, её руки соскальзывают вниз. Не будь Гермиона так испугана, наверняка бы смутилась, но она вытягивает ноги и откидывается назад, упираясь ступнями в вентилятор. Наклонившись, хватается за него ладонями и протискивается вперёд, погружаясь в темноту. Она слышит, как Дин начинает спускаться, и, едва перестав хорошо различать звук дыхания Симуса, возобновляет движение.
Она следит за пятками Симуса, стараясь не отставать. Иногда он останавливается, Гермиона знает: он пытается нащупать углы в поисках пути к передней части здания. Они проползают по вентиляции то ли комнаты, то ли коридоры, то ли вообще какие-то другие помещения — не видно ни зги, только перекладины впиваются в колени.
Ощущение такое, будто, стараясь не шуметь и двигаться как можно быстрее, они ползут уже целый час, хотя, наверное, прошло лишь несколько минут. Гермиона волнуется и, пихая Симуса в ноги, понукает его поторапливаться, но тот не ускоряет темпа. Если на поле перед домом появится больше Пожирателей Смерти, а её друзей там всего четверо… Всего четверо.
Темнота вокруг них постепенно рассеивается, и лицо Симуса, наконец, чем-то освещается. Застыв на месте, он смотрит вниз, но в помещении под ними говорят слишком тихо, чтобы Гермиона могла расслышать хоть слово. Она напоминает себе о необходимости дышать — она слишком напугана, что любой посторонний звук может привлечь внимание противника — и начинает осознавать основной пробел в их плане. Симус сможет выпустить заклинание, но, услышав хотя бы писк, Пожиратели взорвут её и Дина вместе с потолком. От этой мысли дыхание снова перехватывает.
Гермиона надеется, что никто из них не издаёт ни звука. Надеется, что Симус понимает невозможность вступить в бой больше чем с двумя противниками и не натворит никакой глупости. Они не могут вызвать подкрепление и не могут защитить себя. Не будь дурой. Не геройствуй. В памяти тут же вспыхивает другое воспоминание, и в мыслях она возвращается к Драко. Поттер — герой… Будь благоразумна. Глаза Гермионы расширяются, когда до неё доходит, что именно мог иметь в виду Малфой. Потому что у них есть возможность позвать на помощь. Люпин всё поймёт, если она активирует монету с магическим указанием их местоположения в Италии. Он должен сообразить. Но тогда она гарантированно подвергнет его и того, кто придёт с ним, опасности, они будут вынуждены иметь дело с ситуацией, к которой совсем не готовы и которую спровоцировала Гермиона со своими друзьями, но…
Все её размышления исчезают во всепоглощающей пустоте, едва только Симус протискивает свою палочку сквозь отверстие решётки и одно за другим выпускает два Обездвиживающих заклинания. Она поражённо смотрит, как он ожесточённо шепчет себе под нос ещё какую-то мешанину из шипения и рычания.
— Приготовились.
Гермиона слышит хлопки и скрежет, и шахта под ней начинает прогибаться. Она с трудом умудряется хоть как-то подтянуть под себя ноги, вентиляционный короб разваливается, и они втроём летят вниз. Симус соскальзывает на стол, Дин падает на задницу, а она сама приземляется на ноги, но тут же бухается на колени.
Уже в следующую секунду Гермиона стоит на ногах, её кости и суставы протестующе скрипят, пока она бешено ведёт палочкой по комнате. В помещении никого нет, за исключением двух молодых женщин, обездвиженных Симусом. Дин поднимается, и она почти физически ощущает его злость, обуревающую и её саму.
— Что это сейчас была за хрень?
— Мы бы вечность блуждали по этому лабиринту. А здесь их было всего двое, мне что, нужно было предупредить…
Гермиона так глубоко втягивает в лёгкие воздух, что наружу он выходит пронзительным всхлипом. В углу, между стеной и комодом, на стуле сидит юноша, не старше семнадцати лет. Его голова наклонена, светлая чёлка падает на глаза. А впившийся в Гермиону взгляд полыхает невиданной ею до этой поры ненавистью. В голове мелькают мысли о серийных убийцах и злобных духах: он выглядит ужасно, его тело привязано к стулу, а кисти рук покрыты кровью. Гермиона готова поклясться, что секунду назад его здесь не было.
— Так это ты предатель? — она понятия не имеет, о чём говорит Симус, но парень не отвечает.
— Оставь его, — шепчет Дин, за дверью слышится топот ног, дробь шагов сливается с грохочущим ритмом её сердца. — Наверное, они направляются к выходу или типа того. Но если кто-то откроет дверь, не мешкайте.
— Тогда мы должны их остановить. Так много… Гарри и…
— Мы… — Симус поворачивает к ней голову, и Гермиона успевает только обратить внимание на выражение его лица. У неё нет времени задумываться о чём-то, потому что в следующую секунду он оказывается прямо перед ней — его пальцы впиваются ей в предплечье, и он резко её разворачивает. До Гермионы доносится громкий голос, но после удара о стену все звуки приглушаются.
В глазах Симуса мелькает страх — эта же эмоция искажает его черты, но затем исчезает. Только что он пристально вглядывался в неё, а уже мгновением позже его глаза стекленеют. Пальцы Симуса сползают по её руке, он врезается в неё всем своим телом, так что они оба падают на пол и катятся по комнате.
Гермиона смотрит, как её дыхание колышет пряди его волос, не прилипшие от пота к виску. Чувствует тепло его тела, крепость плеч, мягкость живота. Там, где она впивается пальцами в его руки, кожа потная и горячая. Его волосы пахнут шампунем из того отеля, в котором они отсиживались, когда Джастин потерял портключи, — ведь в убежищах никогда ничего не было, Симус сам это говорил. Ещё он пахнет потом, мускусом, пылью из вентиляции и… и тёмной магией.
А затем всё пропадает — его стаскивают с Гермионы, а она ошарашенно пялится в потолок. Над ней появляется лицо Дина, он хватает её за плечи, пытаясь заставить подняться. Но ноги её не держат, и она оседает обратно. Носки скребут по полу, колени дрожат, и руки Дина — единственное, что не даёт сейчас упасть. Он подтаскивает Гермиону к своему лицу и что-то говорит, но она его не слышит. Кого-то из них колотит дрожь, и по лицу Дина скачут неровные блики света. Уши её заложены, она слышит только звенящую тишину и какие-то звуки, доносящиеся до неё будто сквозь вату.
Гермиона медленно упирается ногами и опускает ищущий взгляд на пол, и Дин тут же начинает трясти её, резко дёргая. Он мотает её взад и вперед, и она прикусывает себе язык. Вместе с болью возвращается слух.
