Она остро чувствует его внимание, когда, сосредоточившись на его животе, возобновляет прерванное занятие и вбирает член как можно глубже в рот. Ей и в голову не приходило, что наблюдение за этим процессом может доставлять удовольствие, но тут же вспоминает, как смотрела сама. И как Малфой приподнимался, давая ей возможность увидеть место слияния их тел, сам заворожённый этим зрелищем. Наверное, здесь нечто похожее.

Наклонившись, Драко обеими ладонями поднимает её волосы и собирает на затылке так, чтобы их можно было удержать одной рукой. Пальцами другой он гладит её лицо, щёку, обхватывает шею. На секунду Гермионе кажется, что сейчас он подтолкнёт её голову вниз, вынуждая заглотить сильнее, но тогда она подавится. Она сжимает пальцы на члене, и едва Драко издаёт невнятный звук, повторяет это движение. Его рука, не останавливаясь, ползёт к её лопаткам, стараясь коснуться, где только возможно.

Ей по-прежнему неловко, что Малфой на неё смотрит, она надеется, что делает всё правильно, и хоть сколько-нибудь эстетично. Одной рукой Гермиона оттягивает мошонку, другой скользит по стволу и, покачивая головой, исследует языком все изгибы. Драко стонет, вскидывает бёдра, от чего она слегка давится, но тут же увеличивает темп.

— Ге…она, — Драко выстанывает её имя на выдохе, и Гермиона снова встречается с ним взглядом.

Ошеломленная интимностью момента, она ошарашенно моргает. Шея Драко покраснела, влажные губы приоткрылись, блестящие глаза смотрят прямо на неё. Едва касаясь, его пальцы гладят её лицо, пока она сама неистово ласкает его языком. И с трудом сдерживает улыбку при мысли о том, что же она с ним сделала. Это не обоюдное удовольствие, а нечто, что получает только Драко. Гермиона начинает теперь понимать, почему Малфою так нравится заниматься с ней оральным сексом, и не будь её рот сейчас так занят, она бы наверняка ухмыльнулась с тем же самым самодовольством, с каким усмехается Драко.

— Решить.. ариф… задач… — стонет он, и ей смешно от такого бессвязного бормотания. — Будто… чертовы… ингредиенты… секретное зелье.

При упоминании ингредиентов для зелья она вскидывает бровь, а у Драко вырывается настоящий рык. Гермиона понятия не имеет, что именно имеет в виду Малфой, но она и представить не могла, что сама настолько заведётся за время этого занятия. Выражение признательности одной из её любимых частей его тела — это одно, но такая реакция, начиная от звуков и кончая взглядами, вызывает настоящее головокружение. Ей нравится осознание силы и чувство удовлетворения, что захлёстывает её сейчас, понимание того, что она может заставить Малфоя полностью потерять над собой контроль. В эту самую секунду она видит его не сквозь дымку собственного удовольствия, а со всей ясностью и каким-то образом ощущает себя даже ближе к нему, чем этой ночью.

Гермиона так занята своими мыслями, что совсем позабыла о собственной неловкости. Даже несмотря на всю свою открытость, Малфой ничего подобного явно не испытывает. Когда их отношения только начались, он предпочитал прятать от неё лицо. Теперь же Драко не сводит с неё глаз, а она не может разорвать зрительный контакт. Ей и в голову не приходило, что доставление кому-нибудь орального удовольствия, раз уж этого не избежать, окажется чем-то бóльшим, нежели некая досадная неприятность. И, невзирая на дискомфорт в челюсти, Гермиона вынуждена признать, что не может быть права во всём.

Самоконтроль Малфоя постепенно слабеет, впрочем она слишком сосредоточена на своих действиях, чтобы отслеживать время. Гермиона отмечает все звуки, которые он издаёт, стараясь понять, что и как ему нравится, и не устань она от этого занятия, наверное, была бы не прочь продолжать такое часами.

Его пальцы ощутимо вцепляются ей в волосы, второй ладонью он хватает её за предплечье — она протянула руку к груди Драко, заметив, что он начал пощипывать свои соски. Ей нравится мысль, что всё испытываемое сейчас удовольствие он получает только от неё. Она в восторге от его гортанных одобрительных стонов, как и от всех тех звуков, что невольно вырываются из его горла.

Бёдра Драко мелко подрагивают, дыхание убыстряется, сам он буквально извивается на кровати. Если не считать пары раз, когда Малфой откинул голову назад, он не отрывает глаз от её лица. На ум Гермионе приходит воспоминание о реке за домом родителей: камни под чистой, сверкающей, струящейся водой. Летом она собирала эти грязные, но красивые камушки в ладони, и всё, что ей было нужно, это солнце и вода. Всё казалось таким изумительным и новым, а счастье было безграничным.

— Гермиона, — ей нравится, когда он так произносит её имя.

— Мхмхм, — она давится, когда, застонав и потянув её за волосы, он резко дёргается.

Сделав пару быстрых выдохов, Малфой замирает, затем дважды сжимает её руку, вынуждая остановиться:

— Я сейчас кончу.

Голос Драко звучит хрипло и грубо, и ей хочется хоть что-то сказать, лишь бы только он ответил. Она поднимает голову и двигает челюстью из сторону в сторону:

— Полагаю, в этом и кроется смысл, Драко.

Командный тон и лёгкая хрипотца — она ничего не может с этим поделать. Он смотрит на неё в течение нескольких долгих секунд, будто бы она ему ничего не ответила. Словно ему требуется время для осознания её слов. О, Гермионе всё это безумно нравится.

— Чёрт, Грейнджер, — на секунду ей кажется, что Драко злится. — Прошу тебя, скажи, что у тебя сохранилась твоя хогвартская форма.

— Что? — она совершенно не понимает, почему он сейчас об этом вспомнил. — Она в моей спальне на площади Гр…

— Мерлин, благодарю тебя.

Гермиона моргая, таращится на Драко, пока тот не начинает ёрзать, и она решает, что сейчас важнее заняться тем, что находится перед её носом, вместо того, чтобы разбираться в малфоевском бормотании. Определённо, у Драко Малфоя от орального секса поехала крыша. Не будь Гермиона так занята, начала бы волноваться.

Стоит ей опять коснуться его губами, он снова стонет и падает на матрас, распрямляя локоть, на который до этого упирался. Гермиона яростно ласкает его языком, приноровившись к движению собственной руки. Она не обращает внимания на ломоту в челюстях и хмыкает, когда Драко опять начинает подаваться ей навстречу. Она чувствует пульс под своим языком, пальцы Малфоя сильно стискивают её руку и волосы.

— Чёрт… твою ж…

Гермиона готова к любой его реакции, поэтому для неё не становится неожиданностью момент, когда член упирается ей в горло, а сам Малфой выгибается и закусывает губу, сдерживая рвущиеся стоны. Она не останавливается, пока Драко не валится на кровать, — его сперма имеет солоноватый, необычный вкус. Его ладонь в её волосах разжимается, он с шумом выдыхает, и Гермиона поднимает голову. Сделав носом вдох, она, как обычно, наблюдает за Малфоем, наслаждаясь его видом после оргазма.

Выпустив член, она подносит ко рту свободную руку, вытирается и сглатывает. Это не так уж неприятно, как ей казалось поначалу. Малфой окидывает её таким взглядом, каким иногда смотрит, когда она врезается спиной в стену или кончает, сжимая его в себе, — она до сих пор не знает, что именно это значит.

Гермиона облизывается, Драко лукаво улыбается, его глаза ярко горят, и она не может удержаться от ответной улыбки. Она чувствует необычайный душевный подъём — хотя и не знает наверняка почему — и возбуждение. А ещё она чуть-чуть собой гордится.

Он смеётся — видимо, слишком уж хищная вышла у неё ухмылка — и легонько тянет её за волосы, вынуждая подползти ближе. Он выпускает её предплечье, обнимает этой рукой за талию и, едва её лицо оказывается с его на одном уровне, притягивает к себе. Скользнув языком между губ, он целует её, совершенно не заботясь о вкусе. Неужели Малфой собирается вернуть утраченные позиции? Против такого расклада Гермиона не возражает.

Малфой прикусывает её нижнюю губу, отклоняется, и она тут же произносит:

— С днём рождения, Драко.

Он выглядит озадаченным, и такое выражение его лица ей очень нравится.