Но он же знал, что именно так всё и будет. Понимал всю неизбежность и заранее продумал свой ответ. Толика извинений в голосе, но без фальши, искренне, но не приторно.

— Я думаю, в юности все совершают ошибки, а та среда, в которой родился я, лишь повысила эту вероятность. Будучи ребенком, я лишь пытался соответствовать тому, чего от меня ожидали. Только долгое время спустя я начал сам задавать вопросы. И я очень сожалею обо всём, что мог сделать, и о том, чему мог поспособствовать.

— А переломный момент?

— Я осознал свои ошибки. Старался исправить их, как только мог, и отдал всё ради этого.

— Вы считаете, этого достаточно?

— Нет, — никакой праведности не будет достаточно… Никогда.

— Мистер Малфой! — закричал кто-то за его спиной.

— Благодарю, — поймав взгляд журналиста, Драко кивнул.

Пока всё шло лучше, чем он надеялся. Или так: всё шло лучше, чем он рассчитывал. Надеялся Драко на то, что все репортеры разойдутся к моменту его приезда. Или что водитель лимузина припаркуется у заднего входа или хоть что-то ещё. Как бы там ни было, никто не задал вопросов, ответы на которые у него не были заготовлены. По крайней мере, пока — и Драко снова развернулся.

В сопровождении бесконечных ослепляющих вспышек он зашагал дальше.

Франция, после Башни: 2 года

— Ты что делаешь? — с тревогой в голосе спросил Драко.

Она просто стояла возле обочины и всматривалась в темноту. Её внимание было явно к чему-то приковано, но к чему именно, Драко не имел ни малейшего представления. Никаких двигавшихся фигур, приближавшихся авроров, маршировавших по полю Пожирателей Смерти.

— Смотрю, — прошептала она. Драко отвёл глаза от погружённого в тень лица и вновь вгляделся в сумрак.

Он уже собирался снова задать свой вопрос, когда Грейнджер двинулась с места: послышался шорох её одежды, и Гермиона исчезла. Малфою потребовалась пара секунд, чтобы разглядеть её тёмную фигуру — чёрное пятно на тёмно-сером фоне: она быстро шла по направлению к тому, чего он не видел.

— Грейнджер, — шёпотом позвал он, осматриваясь вокруг в попытке понять, что же она творит.

Гермиона не ответила, и, помявшись в нерешительности, Драко шагнул с дороги за ней следом. Грязь захлюпала под ногами, трава оказалась высотой выше колен. Наверняка здесь водились змеи и всякая мелкая живность, но Грейнджер безрассудно продолжала свой путь.

Что-то метнулось из-под подошвы Драко, и он едва не споткнулся, решая, как поступить: остановиться, дёрнуться вперёд или отпрыгнуть.

— Чёрт. Грейнджер, — снова позвал он, избегая участка с шевелившейся травой.

— Это удивительно, — замерев посреди поля, прошептала она, едва только Драко подошёл ближе.

— Ты что вообще творишь? — Малфой понятия не имел, почему тоже шепчет, но когда он встал за её спиной и Гермиона отклонила голову, то подался ей навстречу.

— Посмотри на эти огоньки.

Драко медленно моргнул и сконцентрировался на вспышках света вокруг — на маленьких цветных точках, светившихся в траве и небе.

— Светлячки?

В его голосе сквозил скептицизм, и Гермиона повернула голову, чтобы посмотреть на него. Малфой увидел сначала её щёки и лишь потом разглядел в темноте глаза.

— Да, светлячки. Посмотри на них. Я столько много не видела… никогда.

Сотни и сотни мерцающих огоньков вспыхивали в высокой траве. Они испещрили беззвёздное небо, на их фоне казавшееся чёрным пологом. Один жучок сел Грейнджер на плечо, погасил свой огонёк и вновь загорелся уже у неё на руке.

— Ты не заметил?

— Нет.

— Знаешь, Малфой, тебе бы стоило иногда останавливаться и осматриваться вокруг. Подмечать происходящее. Если бы не я, ты бы всё пропустил.

— Грейнджер, это не вопрос жизни или смерти, — фыркнул он, наблюдая за тем, как огонёк снова вспыхивает в волосах Гермионы.

Малфой смахнул его прочь, подумав, что без его помощи Грейнджер бы обнаружила насекомое только несколько дней спустя. Она снова повернулась — наверное, потому, что Драко к ней прикоснулся. Но вглядевшись в её лицо, Малфой заметил, что она скорее сосредоточена, нежели рассержена.

— А это и не должно им быть.

Гермиона сверлила его глазами до тех пор, пока не решила, что Малфой уяснил серьёзность её заявления, и снова вернулась к созерцанию светлячков. Драко последовал её примеру: зрелище и вправду было красивым и стоило того, чтобы сохранить его в памяти.

— Жаль, у меня нет фотоаппарата, — пробормотала Грейнджер и сделала было шаг вперёд, но вдруг остановилась.

Драко понаблюдал за тем, как она дергается, и сообразил, что её ботинок, похоже, застрял в грязи. Гермиона снова рванулась, на этот раз не рассчитав силу, и вскрикнула, едва не рухнув лицом вниз. Драко выбросил вперёд руку, хватая Грейнджер за футболку, — ткань громко затрещала, прежде чем Гермиона сумела восстановить равновесие.

Она раздражённо заворчала, и Драко уже приготовился доказывать свою невиновность в появлении дырки у горловины, когда она откинула назад голову.

— У меня слетел ботинок.

Малфой пару секунд осмыслял её слова и жалостливое выражение лица, а затем громко рассмеялся, нарушая царившее вокруг спокойствие.

— Твой ботинок до сих пор в грязи?

Она сердито уставилась на него — Драко не столько увидел, сколько почувствовал это.

— Не понимаю, что здесь смешного.

— Это потому, что ботинок слетел у тебя.

— Заткнись, — огрызнулась она. — Придурок.

Он тихо присвистнул.

— Ругаешься? Я впечатлен. Немного грязи, и вся добродетель тут же испаряется, да?

Гермиона что-то забормотала, и, даже сумев кое-что разобрать, Драко так и не понял, был ли это список ингредиентов смертельно опасного зелья. Грейнджер стянула с ноги носок и, помедлив, запихнула его в карман. Она прыгала на одной ноге, при этом странно подёргиваясь и растопыривая руки в стороны для равновесия.

— Ну? — рявкнула она.

— Что?

— Ты собираешься помочь его найти или так и будешь пялиться на меня?

— Грейнджер, я любуюсь светлячками, как ты мне и советовала.

Эта ненормальная в одном ботинке зарычала.

— Я не могу его отыскать, стоя на одной ноге.

— Вот только не говори, что не испачкала ногу перед тем, как перестала шататься. Какой теперь смысл её поджимать?

— На ней был носок…

— Ну так верни его на место.

— …И если я поставлю её на землю без носка, то смысла в том, чтобы надевать ботинок, не будет вообще. Он прямо здесь, просто наклонись и достань его. Пожалуйста.

Драко никогда раньше не слышал, чтобы Грейнджер его о чём-нибудь просила. А может, и слышал, но не мог сейчас такого припомнить. Так что он перевёл взгляд на поблескивавших у их ног светлячков, тяжело вздохнул и, наклонившись, принялся шарить по земле. Он нащупал ботинок кончиками пальцев, но, подавшись вперёд, обнаружил, что собственные ноги отказываются двигаться. Драко потерял равновесие, и его накрыла паника: одной рукой он опёрся о найденный ботинок, а второй — в попытке удержаться и не рухнуть, — потянувшись, схватил Гермиону за рубашку. Грейнджер, и так-то неловко балансировавшая на одной ноге, закричала и, издав странный звук — что-то среднее между писком и хрипом, — плюхнулась на спину.

Застигнутый врасплох внезапной сменой событий, Драко посмотрел в темноту туда, где должно было быть её лицо. Он прижал руку к животу Гермионы — та сделала вдох, и тело под его ладонью изогнулось — и оттолкнулся, попутно выуживая из грязи её ботинок.

— Э… Ты там в порядке?

Она молчала, и Драко застыл, не уверенный, что ему теперь делать. По крайней мере, Грейнджер дышала. Пытаясь выбраться из жижи, Малфой наклонился и потянул свою обувь за задники, шевеля при этом стопами. Второй ботинок не желал даже двигаться с места.

Зачавкала грязь, Драко перевёл взгляд на Гермиону и еле успел отпрыгнуть, когда она, по-прежнему лёжа на земле, резко дёрнулась вперёд. Ступня Малфоя выскользнула из ботинка, и ему пришлось наступить в грязь, чтобы удержаться.