— У меня совсем нет сил, — пробормотала Падма. — Мы столько часов бродим здесь, выпуская заклинания, да и проснулись мы ни свет ни заря.

— И я сомневаюсь, что только я плохо спала прошлой ночью, — сказала Гермиона.

— Как мы будем спать? По очереди?

Гермиона подавила зевок.

— Я не думаю, что кто-то из нас сможет заснуть так крепко, что не услышит чьего-то приближения.

— Только если оно не подкрадется тихо, — сказал Малфой.

Гермиона собиралась сказать, что если будут меняться, то потратят больше времени, но все улетучилось, когда она услышала громкие хлопки и треск у себя за спиной. Гермиона начала поворачиваться, но смогла сделать это лишь наполовину, когда почувствовала, как в ноге сзади вспыхнула немыслимая боль.

Она закричала и услышала, как голос Малфоя слился с ее голосом. Ее нога перестала двигаться, и она полетела вперед. Казалось, что стальной коготь впился ей в мышцу и вырвал кусок; боль волнами прокатывалась вверх по спине и вниз по ноге. Гермиона выдохнула сквозь зубы — глаза наполнились слезами — и потушила палочку.

Она дернулась, выпустила изгоняющее заклинание в темноту и увидела, как свет от него осветил размытые фигуры.

Она выпустила еще одно, а потом еще. Ее тело упало от боли и изнеможения.

Последнее заклинание встретило лишь пустоту, и Гермиона, ведомая агонией, погрузилась во тьму.

***

Гермиона очнулась от собственных стонов, а после и боли, которую почувствовала, когда вытянула ноги. Когда вспомнила, что произошло, распахнула глаза, но увидела только Малфоя, который стоял над ней и смотрел. Боковым зрением она могла видеть лоб Падмы, но та с тяжелым вздохом развернулась к ней спиной.

Боль почти ушла, слегка напоминая о себе в боку и в руках. Возможно, дело было в ударе о пол, и, скорее всего, Гермиона что-то потянула, когда поворачивалась, чтобы выстрелить в создание темной магии. Она почувствовала горечь во рту, и поняла, что это был привкус зелья бодрости, вот только бодрой она себя не чувствовала.

— Что случилось? — ее голос сорвался, и она закашлялась.

— У них были топоры и томагавки, — сказал Джастин. — Они почти прикончили нас!

— Вас всех довольно быстро исцелил бадьян, но если бы у нас его не было… Я бы дала больше Джастину и Малфою, но мне хотелось бы сохранить его как можно дольше.

Гермиона с трудом села и приняла протянутую руку Малфоя, даже не успев обдумать это действие. В следующее мгновение она уже встала на ноги и сделала шаг вперед, пытаясь сохранить равновесие. Жилка на лице Малфоя дважды дернулась, прежде чем он выпустил Гермиону из объятий.

— Вы оба все еще ранены? — спросила Гермиона.

Джастин поднял рубашку, открыв толстый диагональный порез на животе. Он был опухшим и с разодранными кожей и верхним слоем мышц, но уже виднелись заживающие ткани, давая понять, что порез был не очень глубоким и не представлял большой опасности.

— Драко остановил кровотечение, и сейчас он болит вполне сносно. Особенно в сравнении с тем моментом, когда я его получил. Но я бы хотел иметь порез там же, где и у тебя Гермиона, потому что, думаю, что дополнительная амортизация могла бы…

— Так, еще раз, если ты не в состоянии понять, что пострадала не ее задница…

— Я понял, но там все равно побольше мяса…

— Джастин, у тебя столько же мяса на животе, сколько у Гермионы на бедре.

Падма посмотрела на Гермиону.

— Хотя, у него на самом деле больше, у тебя не такое большое…

— Может, мы прекратим обсуждать мою плоть? — хмыкнула Гермиона, схватила рукав Малфоя и рванула вверх к локтю.

Джастину следовало бы дать Малфою рубашку из более толстой ткани, потому что тонкий хлопок не сильно его защищал, даже с длинными рукавами. Малфой попытался вернуть рукав на место, но Гермиона убрала его руку.

— Дай посмотреть, — сказала она, аккуратно закатывая остаток рукава и оттягивая ткань от кожи.

Ей мешало его желание прижать руку к себе, и когда она уже собралась спросить, почему он так сопротивляется, то поняла, какую руку она сейчас всем показывает под светом волшебных палочек. Она выпустила ткань, которую он прижимал к боку, и легко прошлась пальцами по его предплечью.

Как только почувствовала шрамы на его коже, он сильно втянул воздух. Не дав ему отнять руку, она прижала ее к его животу, а потом снова взялась за рукав. Потянула за ткань, а Малфой слегка расслабился и дал ей закатать рукав.

— Я рада, что оружие пропало вместе с видениями. Я бы не вынесла, если бы мне пришлось выдирать его из вас, — сказала Падма.

— А я его из себя сам вырвал, — Джастин взмахнул руками, а затем изобразил, как именно выворачивал оружие из своего живота. — Я запаниковал и просто выдернул его из себя. Никогда такого не чувствовал, я почти отключился.

Рана Малфоя все еще оставалась достаточно глубокой, и она пыталась понять, насколько внутрь вошло лезвие. Никакой амортизации, как это обозвал Джастин, у Малфоя на руке не было, и лезвие, должно быть, прошло через кость.

Гермиона взяла палочку в зубы, а потом начала искать флакон с бадьяном. Джастин обошел ее со стороны и втянул воздух, когда увидел руку Малфоя.

— Давай подержу, — сказал Джастин, взял у нее зелье и открутил крышку.

Гермиона взяла его, нажала на резиновый наконечник и поднесла пипетку к руке Малфоя.

— Я все еще могу видеть ткани, так что нанесу пару капель, чтобы лучше стянулось.

Как только жидкость попала на рану Малфоя, он сильно сжал зубы. А Гермиона наблюдала за тем, как стягивалась кожа и мышцы. Падма взяла бутылку у Джастина и поднесла к свету, чтобы посмотреть.

— Ты взяла чуть больше, чем я. Но если случится еще одно такое нападение, у нас останется лишь несколько капель. Исцеляющее заклинание поможет только с неглубокими порезами. Использовать его с более серьезными ранами нельзя, может вызвать кучу проблем.

— Думаю, в следующий раз нужно тщательней оценивать угрозу от каждого видения, — сказал Джастин, взяв пипетку, которую протягивала ему Гермиона. — То, что они на цепях, не значит, что они не могут освободиться. Нам нужно сохранять энергию, так что лучше не бросаться заклинаниями во все подряд, но…

— Будем знать, — сказала Падма.

— Мы не могли знать, что они разломают цепи, — Гермиона прищурилась, изучая порез, его глубину и покраснение вокруг. — Беречь энергию нам нужно, потому что у нас должны быть силы на случай, если что-то куда худшее поджидает нас за углом.

— Но нам нужно быть более осторожными, — Падма положила бутылку в сумку Гермионы, а потом осветила коридор. — Если рядом увидим что-то, даже если это просто клубок змей, нужно наблюдать за ним до тех пор, пока не окажемся в другом коридоре.

— Заметано.

Гермиона вернула рукав на место, а Малфой покосился на нее.

— Ты взял с собой ту обезболивающую мазь?

Казалось, это застало его врасплох, и он не помнит, брал ее или нет. Он поднял сумку с пола, и пока в ней рылся, подошел Джастин.

— Эта темная магия была сильной… Думаю, мы уже рядом.

— Падма, если после твоих слов мы будем искать его следующие два месяца, я тебя прокляну, — Джастин помолчал и добавил: — Хотя нет, я никогда так не поступлю.

— Ты не страшнее карликового пушистика, Финч-Флетчли.

Джастин фыркнул.

— Как минимум с бешенством!

***

Выемка в стене была маленькой, но им хватало места, чтобы сесть в круг и при этом не касаться стен. Джастин и Падма уже спали. Малфой сторожил первым и должен был разбудить Джастина примерно через час. Гермиона должна была быть третьей, но действие зелья бодрости еще не закончилось.

— Нам нужно наложить предупреждающее заклинание, — тихо произнес Малфой, случайно коснувшись рукой ее ноги.

— Падма считает, что использование магии может раскрыть наше местоположение… Я не думаю, что прямо раскрыть, но как минимум помочь с этим, — Гермиона шмыгнула носом и ближе двинулась к его теплу, сильнее прижавшись к его ноге. — Лучше не рисковать, пока мы спим.