— Народ, я ни слова из этого не понимаю — а текст, прошу заметить, на латыни, — пока вы бубните, и бубните, и бубните, и бубните, — Джастин раздраженно посмотрел на них.

— Серьезно, я раньше училась в башне гриффиндора. Но из-за вас у меня начинает болеть голова, когда я пытаюсь сконцентрироваться в таком шуме.

— Хотя, я читал, что концентрация только вырастает, когда есть фоновый шум, — сказал Джастин.

Малфой взял одну книгу из стопки посреди стола и откинулся на спинку стула. Гермиона почувствовала, как что-то коснулось ее джинсов у щиколотки, и когда она слегка пошевелила ногой, то почувствовала, как кожаный мысок коснулся ее ботинка. Малфой, должно быть, вытянул ноги под столом и не обратил внимания на явное прикосновение своей ноги к ее. Никто из них не двинулся.

— Фоновый шум, а не вспышки разговора. И концентрация увеличивается, потому что тебе приходится сильнее напрягаться.

— Да, но я имел в виду, что ты концентрируешься лучше, когда…

— Тебе не стоило прерывать наш спор, чтобы начать свой собственный, — протянул Малфой.

— Раздражает, правда? — спросила Падма.

— Твое взвизгивание в конце каждого предложения? Да.

— Это никогда не закончится, — вздохнул Джастин. — В смысле разговоры, а не взвизгивание в твоем голосе. Не то, чтобы у тебя…

Гермиона выставила ноги еще дальше, скользнув голенью по голени Малфоя. Он посмотрел на нее из-за книги, но все равно не убрал ноги. Он был вероломным захватчиком личного пространства. За глаза она может называть его пришельцем, вторгшимся в ее личное пространство.

Все они могли бы в обществе Малфоя надевать шапочки из фольги, а он бы на них таращился и отпускал колкости по этому поводу. Но тогда он, наверное, не вторгся бы в ее личное пространство. Но ведь она и хотела отсутствия вторжения. Или нет?

Пожалуй, она откажется от шапочки из фольги. В конце концов, из-за нее волосы будут стоять дыбом.

========== Глава 14 ==========

Камень скользнул в сторону, и голова Малфоя дернулась вверх. В его выражении было гораздо больше удивления, чем он когда-либо позволял увидеть Грейнджер. Волосы были взъерошены, а рубашка расстегнута до середины груди.

У Гермионы возникло внезапное желание убежать от всего этого, но шаги, послышавшиеся из коридора, заставили ее зайти внутрь. Камень вернулся на место, а Малфой продолжал на нее смотреть.

Он скользнул взглядом по ее телу, а после, посмотрев на свою рубашку, совсем ее снял.

— Что ты тут делаешь?

Он посмотрел через плечо на часы — у него было еще почти двадцать минут.

— Э, вообще-то, я здесь по нескольким разным причинам. Из-за твоих слов ранее о заклинании границ. Я подумала, может, у тебя есть книга?

Он оглядел комнату, а потом двинулся к кровати и опустился перед ней на колени. В голове у Гермионы возникло предположение, что он хранил там свои книги в каком-то порядке, ведь казалось, что он точно знал, куда запустить руку.

— Еще я возвращаю тебе эту, — она протянула книгу, с которой убежала в ночь, когда аврор застал их врасплох. Хотя, было не похоже, чтобы он ее искал.

Она подошла, когда он вытащил книгу из-под кровати. Повернул голову, чтобы посмотреть на Гермиону, и протянул ей. Гермиона замерла от осознания, что его лицо находилось на уровне ее живота, а сам Драко Малфой стоял перед ней на коленях. Они смотрели друг на друга, из-за чего жар начал приливать к ее щекам, и что-то изменилось в выражении его лица. И только когда Малфой протянул руку к книге, которую она держала перед ним, Гермиона поняла, что он тоже на какое-то мгновение замер. Не отводя от нее взгляда, он осторожно взял у нее книгу, а она выхватила ту, которую он протягивал ей.

— Я э-э… — Гермиона сделала несколько шагов назад. — Мне еще… — пока он засовывал возвращенный том под кровать, она быстро помотала головой. — Я также заметила, что ты, когда пытался убрать змей, использовал изгоняющее заклинание, но оно не сработало. Мы можем разобрать его без Джастина и Падмы.

Он напрягся, но не повернулся к ней.

— И это не для того, чтобы остаться с тобой наедине или чего-то подобного. Просто так получилось, что ты оказался в своей спальне, которая весьма уединенная. И она как раз подходит, потому что я решила, что делать это нужно наедине. И никто не будет смотреть, — Гермиона закатила глаза. — Это не будет так неловко. Мы просто это бы сделали, и никто бы об этом не узнал.

Она закрыла глаза на мгновение, задержала дыхание, а потом открыла их и тяжело вздохнула. Посмотрела вниз, встретилась с Малфоем взглядом и почувствовала, что лицо горит.

— Заклинание, очевидно же. Я про заклинание.

Губы Малфоя почти растянулись в улыбке, но она была рада, что он ее удержал. Если бы он улыбнулся, она бы бросила в него туфлей. Его глаза скользнули по ее лицу в поисках чего-то, чего, она надеялась, он не сможет найти, после чего он поднялся на ноги.

И пока он не заговорил, она поспешила произнести:

— Я просто до этого не сказала, о чем я. О заклинании.

— Я понял.

Она кивнула, а он продолжал пристально на нее смотреть. Из-за его взгляда ей хотелось выцарапать себя из собственной кожи.

— Я не могу полностью его показать, потому что это темная магия, и я не могу удержать его на одном месте, как левитирующее заклинание или… что-то похожее. Но…

Она выпустила заклинание, проследила за тем, как оно растворилось в воздухе, а потом повернулась к Малфою. Из всех заклинаний, что они использовали для защиты, это заклинание было самым утомительным, но далеко не таким изматывающим, какими были защитные круги.

— Давай теперь ты. Очень важно, чтобы ты научился ему… оно лучшее из всего нашего арсенала, — она отклонилась назад и посмотрела за спину Малфою. — У нас не так много времени, так что…

Он прервал ее тем, что выпустил заклинание, она наблюдала за каждым его движением. Но ничего не вылетело из его палочки. Гермиона хмыкнула и схватила его за руку прежде, чем он успел ее опустить.

Она легонько обхватила его запястье, кожа оказалась мягкой и гладкой. Она почувствовала под пальцами его сердцебиение. Пам, пам, пам, пам-пам.

— Это движение, вот здесь… и… Да! Вот так. А когда ты переводишь ее к себе, тебе чуть-чуть нужно наклонить палочку, вот так… да. А на финальном взмахе — резкий поворот, как… да, как этот. Будто ты всаживаешь нож в кого-то. Не смотри на меня так.

— Много куда всаживаешь ножи?

— Нет, но я иногда об этом мечтаю.

— Всегда… те, от кого такого не ожидаешь, — он наклонил голову в сторону, скосив на нее левый глаз. — Не такая уж и тихоня, Грейнджер?

— Просто повтори.

У него было правильное произношение, и движения его запястья и палочки казались правильными. Он тяжело вздохнул и снова попробовал. Все было идеально… кроме того, что ничего не получалось. Она делала так же, только если…

Гермиона дернула его за руку, но он не поддался и притянул ее к себе. Она выхватила у него палочку, отвела его пальцы назад и начала рассматривать подушечки.

— Вот черт, — на безымянном пальце не хватало третьей линии, — Ты ее испортил.

— Нет. Видимо, она просто зажила.

Он попытался высвободить руку, но Гермиона снова притянула ту к себе. Пробормотала что-то себе под нос, натянула кожу на пальце и попыталась найти заживший порез — но не нашла.

— Ты всю ночь будешь его рассматривать? — тихо произнес Малфой, когда она подставила его руку под свет. — Линия не появится и не позволит тебе убедиться, что ты ее не забыла.

— Даже если ее там не было, то это не моя вина, — так же тихо ответила она, даже не подозревая, что ее голос вообще может быть таким тихим и тягучим. — Ты меня отвлекал.

Линия определенно отсутствовала, и, судя по тому, как выглядел палец, ее никогда там и не было. Она почувствовала легкий укол вины, но было бы куда хуже, если бы из-за этого с Малфоем что-то случилось. Возможно, сейчас у нее хватит времени, чтобы все исправить.

Она почувствовала, как его пальцы дернулись, и посмотрела на него. Она хотела просто взглянуть, но задержалась где-то в районе его щек прежде, чем встретиться с его глазами. Они были так близко друг к другу, что когда Гермиона подняла голову, то едва не коснулась носом его щеки. Она стояла к нему полубоком и прижимала руку к его груди.