***

Гермиона прополоскала руки под водой и, закрыв кран, сжала полотенце руками. Она постаралась открыть дверь туалета как можно громче, но так, чтобы не ударить ту о стену, и осмотрела коридор со обеих сторон. Она надеялась, Гарри подумает, что она возле его комнаты из-за уборной, а не для того, чтобы повесить на место мантию-невидимку. Ей понадобилось больше времени, чтобы вернуть ей тот вид, который был до того, как она ее взяла. Гарри не сказал ничего, что могло бы значить, что он заметил пропажу. А если он все-таки заметил, то теперь точно начнет кого-нибудь обвинять.

Гарри появился, когда она спускалась по лестнице. На ее взволнованный взгляд он ответил улыбкой.

— Попытайся не переживать все каникулы, — сказал он, а она напряглась и почти споткнулась. — Я уверен, ты получишь отлично по всем предметам.

Она нервно рассмеялась, а он покачал головой и пробормотал что-то, включавшее ее имя. В прошлом она часто была рада своей сообразительности, а вот ее репутация, какой-бы ошибочной она ни была (потому что Гермиона не была она помешана на ответах на все вопросы и оценках), за последние несколько недель спасала ее довольно часто.

— Вечером ты уезжаешь к родителям?

— Только на несколько дней, — ответила она. — После, если ты не против, я вернусь.

— Гермиона, ты не должна меня о таком спрашивать, — сказал он тихо.

— Спасибо, Гарри, — она улыбнулась ему и пальцем поправила его слегка съехавшие очки. — Может, хочешь поехать со мной?

Он нахмурился, из-за чего его брови почти исчезли в морщине, пересекавшей лоб. Он засунул руки в карман и внимательно посмотрел на Гермиону. Если бы не этот пристальный взгляд, можно было бы сказать, что он выглядит обыденно.

— Я пошу…

— Тебе бы этого хотелось?

Да. Гермиона перестала заламывать руки, когда поняла, что выдает себя. Хотя, Гарри хорошо ее знал, и ему не составило труда это понять.

— Ты не можешь.

На несколько ужасно длинных секунд в комнате повисла тишина, и что-то сжалось у нее в груди. Она дважды за лето спорила об этом с Гарри. Он слишком беспокоился, у нее было слишком большое чувство вины. А еще она думала, что часть вины из-за всего этого он перекладывал на себя. Тем не менее, это был ее выбор. Пойти за Гарри, сражаться в войне, спрятать родителей. Гарри никогда не просил ее это делать.

— Они тебя простят. Ты сделала это ради их защиты. Ты не хотела, но это спасло им жизни, и это того стоило. Не жалей о том, что сделала бы и второй раз.

Гермиона услышала отголоски разговора с Джинни о Малфое и вспомнила, как ее потряс момент, когда та фыркнула, закатила глаза и отмахнулась от этого довода. Отчасти Гермиона могла понять… или даже сравнить себя с Малфоем. Она не знала, как при таком сравнении выглядело ее решение, да и в принципе каким человеком сопоставление с Малфоем ее делало.

— Хорошо.

Выражение лица Гарри стало еще увереннее.

— Они простят.

***

Гермиона смотрела на обложку, пока картинка перед глазами не начала расплываться. Она уже читала эту книгу, и она напомнила ей об одном человеке. Она думала, как бы отправить ему записку, но не знала, как это сделать, учитывая, что, скорее всего, его почту проверяли. Пустой пергамент — это слишком очевидно, а вот переданная ему книга с запиской стала бы неплохим вариантом. У нее осталось несколько прядей его волос, которые необходимы были для зелья, так что она могла это сделать… Хотя не то что бы записка была так уж важна.

Гермиона прикусила губу. Она могла бы вечером аппарировать в Хогсмид и использовать одну из школьных сов для доставки. Либо через день или два, чтобы это больше походило на вычурную обертку для записки, а не на рождественский подарок. Поздно вечером они поедут в Нору, а там будет сложнее придумать причину, чтобы ускользнуть. Следующую неделю ей ничего не нужно будет делать с зельем, и с момента окончания семестра она уже пять раз возвращалась в Хогвартс, чтобы добавить тот или иной ингредиент. Но если она все-таки вернется, это запутает паворларуа и выиграет ей еще время в Норе без их присутствия.

Она провела пальцем по корешку книги, а потом порывисто схватила ее и прижала к груди. Она просто ее купит, на том и решит. Ничего особенного.

Просто способ передать сообщение. Она продолжала повторять это у себя в голове, когда положила книгу на прилавок вместе с остальными своими покупками.

— С Рождеством, Гермиона Грейнджер, — сказала ей женщина, широко улыбнувшись.

— Э, с Рождеством.

Гарри стоял у двери, его очки поблескивали из-под капюшона. Когда она приблизилась к нему, он сделал шаг к двери и открыл ее, пропуская Гермиону вперед. Снежинки кружились на холодном ветру, а люди, закутанные в зимние мантии, сгорбившись, спешили добраться до следующего магазина. От света витрин на тонком слое снега на тротуаре отражались мерцающие огоньки, и сверкали красные гирлянды, обернутые вокруг каждого фонарного столба.

Это напомнило ей канун Рождества в прошлом году, который она провела вместе с Гарри там, где воздух был таким, что тяжело дышать. Она почувствовала, как заслезились глаза и посмотрела на Гарри, с которого ветер скинул капюшон. За запотевшими очками она видела, что глаза у него мокрые, но она была абсолютно уверена, что причиной тому был зимний ветер, задувавший ему в лицо.

Она одарила его дрожащей улыбкой, взяла его под руку, и он прижал ее к своему теплому боку.

— Пойдем поедим мороженого, — предложил он. Гермиона наклонила голову, думая, что ей, наверное, послышалось. Ее брови поползли вверх и соединились в одну линию.

— Почему бы и нет? — пожал он плечами.

— В смысле, почему бы не пойти туда, ведь все кафешки, что подают горячий шоколад, переполнены людьми, которые могут нам помешать?

— Было бы замечательно, если бы ты ограничилась простым «почему бы и нет». Так этот поход кажется более впечатляющим.

— Будто недостаточно у нас было впечатлений, — она поскользнулась на припорошенном снегом льду, Гарри сильнее обхватил ее руку и подтянул к себе.

Он сделал глубокий вдох, по его лицу было видно, что он собирался пошутить. Но он только покачал головой, и с шумом выдохнул.

— Да.

— Почему бы нам просто не пойти в маггловский мир?

Он широко улыбнулся.

— Может быть, газеты правы, и я держу тебя рядом из-за твоих мозгов.

Она фыркнула.

— Да. А я верна тебе, потому что помешана на очкариках.

— Серьезно?

— М-хм.

***

Рождество в Норе было похоже на тот праздник, который всплывал в голове при виде поздравительных открыток и веселенького освещения. Несмотря на предшествующий ему месяц, день все же был наполнен приятным волнением. Когда комната взорвалась смехом, Гермиона решила, что так и должно быть. Было несколько тяжелых и печальных моментов, когда воспоминания и тяжелые чувства грозили испортить веселье, но она могла это пережить.

— Гермиона, — сказала Молли, на лице которой расплылась улыбка.

Гермиона улыбнулась в ответ, взяла протянутый ей сверток, и упаковочная бумага смялась под ее пальцами. Она уже знала, что это, но важнее всего было, какого оно цвета и как будет ощущаться коже.

***

Гермиона вошла в гостиную, но ее быстрая походка оборвалась, когда она заметила жуков, ползающих по потолку. Их было около дюжины, панцири лилового цвета сильно контрастировали с темным камнем. Они переползали друг через друга и, похоже, что-то грызли в центре.

Они чем-то напоминали тараканов или…

Она зашипела, почувствовав внезапную боль в плече, повернула голову в поисках причины и резко дернулась назад так, словно плечо не принадлежало ее телу. Гермиона стряхнула с себя жука, после чего прошлась смахивающими движениями по всему телу на случай, если были и другие. Жук шлепнулся на пол и заполз под диван, а она прошлась пальцами по волосам.

Она отошла от места, над которым собрались жуки, одернула блузку сзади и быстро и резко похлопала по ней. Может быть, это была другая сторона видений — заставить человека сойти с ума, чтобы все вокруг подумали, что он сумасшедший, а в этот момент, пока жертва думает, что все нереально, сделать ее уязвимой для по-настоящему ужасных и пугающих вещей.