— Мы изучаем рыбу!

Гермиона и Малфой подпрыгнули, когда услышали голос Джастина справа. Паника снова начала нарастать в груди Гермионы, когда она увидела Джинни, стоявшую перед Джастином. Или… возможно, Джинни. Напряжение в груди Гермионы давило все больше, часть ее хотела кричать или плакать от того, что она не могла увидеться с ней и узнать наверняка.

— Я хотела проклясть его, но потом увидела в твоей руке палочку, которую ты не использовала, — медленно сказала Джинни.

Гермиона изучающе на нее посмотрела. То, что все трое могли ее видеть, ни о чем не говорило, но судя по тому, что рука Джастина лежала на плече Джинни, это на самом деле была она.

Гермиона вспомнила Мэлсона на лестничном пролете, но это и правда мог быть он, видением были лишь кровь и порванная одежда. До этого им никогда не удавалось притронуться к видению.

— Мы работаем над проектом по углубленному маггловедению, — сказал Джастин.

Джинни все еще не отводила глаз от Гермионы.

— Ты не изучаешь этот курс.

— Малфой изучает, — в голове у нее мелькали различные варианты отговорок. Джинни могла бы устроить много шума, крича об опасности по всем пунктам, тревожащим Гермиону. — Мы помогаем с проектом, так как мы с Джастином магглорожденные.

Малфой слабо вздохнул и сделал еще один шаг назад. Ему не понравилась отговорка, и она пыталась понять, это из-за того, в какое положение она его ставила, в каком свете он представлялся, или из-за того, что он считал ее недостойной. Возможно, все вместе.

— Мы разыгрывали сценку, — выпалила Гермиона.

Брови Джинни подскочили вверх, Джастин многозначительно посмотрел на потолок, а Малфой простонал.

— Маггловская сценка, — сказал Джастин. — Недавно поставленная. Клодом Хилхоппером. Она об опасности маггловских наркотиков. И науке. И о сокращении общества из-за… классовых войн. Которые, как ты знаешь, связаны с чистокровными и магглорожденными. Хотя, ты и не знаешь, ведь ты чистокровная. И именно поэтому мы помогаем Малфою. Потому что он также не знает.

Казалось, Малфой был в секунде от того, чтобы ударить себя ладонью по лбу, а Гермиона постаралась не морщиться.

— Он попросил? — Джинни злобно посмотрела на него.

— Да, — сказал Джастин.

— Мы предложили, — одновременно с ним ответила Гермиона. — Малфой сначала отказался, но неделю спустя спросил, было ли предложение еще в силе.

Джинни скрестила руки, качнула бедрами влево, и в голове Гермионы возник образ Молли.

— То есть вы оба предложили помощь Малфою, когда даже не знали…

— Постановка была идеей Джастина. — Боже, она ненавидела врать. У нее плохо это получалось, и Джинни знала это, но она уже не могла остановиться. — Профессору нужно было что-то необычное на конец курсового проекта, и он спросил меня, не хотела бы я помочь нескольким студентам с идеями. Я спросила Джастина…

— Звучит весело.

Гермиона посмотрела на него, надеясь, что он мог прочитать в ее взгляде «заткнись, заткнись».

— Я помогла Забини с работой по маггловским войнам несколько недель назад. Когда мы с Джастином занимались в библиотеке, то увидели, что Малфой искал что-то в секции с книгами по углубленному маггловедению…

— Я всегда хотел сделать сценку, — сказал Джастин. — И…

— Вы шутите, — медленно сказала Джинни. — Ты…

— Не…

— Да, — вмешался Малфой, сделав шаг к ним и игнорируя взгляды, которые посылали ему Гермиона и Джастин. — Мы с Финч-Флетчли были в паре на углубленной гербологии две недели назад, встречались, чтобы обменяться конспектами после того как, — Малфой пристально посмотрел на Джастина, — его оплошность стоила нам записей за несколько недель. Грейнджер, конечно же, не могла позволить малышу хаффлпаффцу пойти одному на встречу с большим злодеем-слизеринцем.

Джинни перевела ледяной взгляд на Джастина.

— Почему ты не взял конспекты у меня или Гермионы? Мы обе изучаем углубленную…

— Не то, чтобы тебя это касается, Уизли, но некоторые записи относились к проекту, — Малфой пренебрежительно посмотрел на несуществующее пятно на своей мантии и потер его. — Или тебе не нужно было объединяться с кем-то две недели назад? Они просто добавили приписку углубленная к твоему расписанию, чтобы ты могла казаться умнее, а на самом деле у тебя другой учебный план?

Похоже, хорошая ложь означала приблизиться к правде настолько близко, насколько это возможно. Гермиона была бы впечатлена, если бы не обеспокоилась тем, что Драко также хорошо мог врать ей, или тем, что он вел себя столь обыденно, встретившись с ненавистью Джинни.

Джинни подняла палочку, и сделала два предупреждающих шага в его сторону.

— Я прокляну…

— Джинни, у тебя будут проблемы, — прошептала Гермиона и ступила к ней.

— Это будет того стоить. Что они мне сделают? Скажут, чтобы я больше так не поступала. Он Пожиратель, они не станут…

— Перестань, — тихо сказала Гермиона и схватила Джинни за запястье. Джинни посмотрела на нее тем взглядом, от которого более слабые люди поспешили бы скрыться, но Гермиона имела дело с вещами похуже, чем горячий нрав Джинни. — Ты…

— Почему ты не делала ничего, когда он рукой закрывал тебе рот? Почему…

Гермиона вздрогнула. Она сама не знала точно, почему не отпихнула его. Было что-то успокаивающее в его каменной твердости, ведь прежде он вызывал в ней лишь ярость. Он был холоден, собран и сдержан, она могла на этом сосредоточиться и отзеркалить в тот момент, когда она готова была взорваться.

И не было ни одного способа объяснить это Джинни.

— Мы спорили. — Она замешкалась, придумывая, что соврать, и понизила свой голос. — Я хотела посмотреть, сделает ли он хоть что-то. Я хотела, чтобы он что-то сделал. Потому что если бы сделал… — Она посмотрела на Малфоя, а тот ответил ей пустым взглядом. — И это единственная причина, по которой ты можешь напасть на него, Джинни. Ты выше этого.

Гермиона толкнула вниз руку Джинни с палочкой, и та больше не пыталась ее поднять.

— Он делал многое, чем это заслужил.

— Он был ребенком. Все мы…

— В прошлом году? — фыркнула Джинни.

— Не делал, — сказала Гермиона, а Джинни удивленно на нее посмотрела. — Он никак не мешал нашей стороне после того, как впустил Пожирателей. И пусть это было трусостью, но ты не можешь наказывать человека за то, что он ничего не делал. И именно поэтому он вообще здесь.

Джинни прищурила глаза в осуждении, и это волновало Гермиону куда больше, чем ее злость.

— Ты его защищаешь? Ты…

— Я защищаю свои моральные принципы, которые…

— Чушь! Ты защищаешь его! Если бы он не впустил Пожирателей, Дамблдор был бы жив, Хогвартс бы не захватили и…

— Мы не можем этого знать. Дамблдор понимал, что Малфой…

— Он не знал, что на подходе были Пожиратели смерти! По какой-то причине он думал, что Малфой передумает… — Джинни закатила глаза.

— Он и передумал, — сказала Гермиона. — Гарри…

— Ах, ну да, он передумал! Он…

— И Дамблдор не договаривался бы со Снейпом, если бы не…

— Если бы Снейп не принял на себя Непростительное заклятие, а Дамблдор не решил попрощаться с жизнью…

Гермиона покачала головой.

— Это не имеет никакого отношения к Малфою.

— Это имеет прямое отношение…

— …относящееся к Волдеморту, — сказала Гермиона. — Волдеморт. Он виновник всему. Другие люди помогали ему, но особенно…

— Поверить не могу.

— Война окончена. Мы не можем… — Гермиона прервалась на полуслове, когда Джинни откинула голову так, словно получила пощечину.

Джинни трижды открыла и закрыла рот, и Гермиона уже была готова, что ее проклянут, но она молча развернулась. Гермиона смотрела вслед Джинни, которая стремительно выбежала из библиотеки, и грудь сдавило чувство вины. Она знала, почему Джинни так реагировала, она понимала, и сама иногда чувствовала то же самое. Но Гермиона так сильно боролась с ненавистью, что не могла позволить себе утонуть в собственных чувствах.

Может быть, и стоило бы. Или хотя бы ей следовало поддержать Джинни, чтобы та не чувствовала себя одинокой. Скорее всего, Джинни пришла в библиотеку, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, а Гермиона спорила с ней, защищая Малфоя.