Например, если ты столкнешься с профессором Трелони и пробормочешь извинение, к ланчу уже все посчитают, что она предсказала твое будущее, а теперь ты изменил его к худшему, поскольку назвал ее сумасшедшей. Если же ты при этом еще и выглядел как сумасшедший, то слухи варьировались от почти правдивых до совершенно безумных. Она слышала разное: что Джастин начал бить стену, пока полностью не покрылся кровью, и даже то, что он пытался вызвать демонов и планировал притащить целую их армию в Хогвартс. Если бы они не столкнулись с реальной угрозой этого несколько месяцев назад, она бы посчитала эту историю скорее глупой, нежели раздражающей.

Гермиона ускорилась, услышав, что шаги в соседнем коридоре замедлились. Ее короткие ноги не поспевали за широким шагом Малфоя, даже когда расстояние между ними было незначительным. Вряд ли была ее вина в том, что он использовал всю длину своих ног, решив пролететь по коридору в суматохе мантий и цокающих каблуков. Если он хоть слово скажет ей о том, чтобы она не отставала, она его проклянет.

Должно быть, все из-за Джастина. Гермионе хотелось знать, пришел ли Малфой к тем же заключениям, что и она, когда заметила на себе его пристальный взгляд в Большом зале. Он не отрывал глаз, пока вставал со своего места, и она знала — это означает то, что она должна пойти за ним. А еще, похоже, ему хотелось, чтобы она поднапряглась, потому что Гермионе казалось, сделай она шаги еще шире, что-то обязательно треснет. Со стороны она выглядела более подозрительной, чем если бы бежала — верхняя часть корпуса была отклонена назад для равновесия, она выглядела так, словно хотела в туалет и не контролировала свои ноги.

Когда она свернула за угол, Малфоя там не оказалось. Гермиона уже собиралась незаметно выругаться и убежать, но потом увидела развевающийся гобелен с торчащим из-под него. Что это? Слизеринская скрытность в своем худшем проявлении? Может, для этого факультета нормально сигналить из тайных мест пером? Вот он я. Просто следуй за красивым перышком.

Гермиона была разочарована, она отодвинула занавес, осмотрела пустой коридор, а потом встретилась с жестким блеском глаз Малфоя. Она зашла внутрь, взяла перо и позволила гобелену опуститься за спиной.

Она посмотрела на пол и попыталась привыкнуть к темноте, прежде чем обратиться к Малфою, но он решил иначе.

— Ты принесла книгу?

Его голос прозвучал так близко, словно он стоял прямо перед ней, и она сделала шаг назад и ударилась каблуком обо что-то, что издало громкий металлический звук. Она вскинула руки, чтобы удержать равновесие и ударилась костяшками о камень. Малфой издал странный звук, который почти полностью перекрыл ее стон боли, и прежде чем Гермиона смогла восстановить равновесие, она услышала, как что-то заскрежетало и звякнуло о землю.

Она судорожно выдохнула и посмотрела на белый проблеск его глаз, поворачивая перо в руке, чтобы ткнуть в него. Она слышала шуршание одежды, когда Малфой дернулся назад, взгляд опустился туда, где она должна была коснуться его пером.

— Книгу? Вчерашнюю? Нет, позавчерашнюю?

— Да, с воскресенья. О какой еще книге я буду говорить? — он звучал раздраженным. Перо ударило ее по руке и выскочило из ее разжатых пальцев, но она не придала этому особого значения, ощутив вспыхнувшую в груди надежду.

— Нет, не принесла. А что? Ты передумал? — она одернула себя от замечания на тему того, что было дуростью отказываться от этого в самом начале, но она обязательно припомнит об этом позже.

— Тогда завтра в обед. Я буду в подсобке с котлами, — его голос казался напряженным.

Может быть, что-то произошло, из-за чего он передумал. Она надеялась, что так и есть.

— Через коридор от Зелий? — он не ответил, а она почти физически ощутила осуждение в воздухе. Она больше не знала комнат с котлами, но Гермиона считала нужным проверять информацию. — Свериться не повредит, — пробормотала она.

— Грейнджер, я ждать не буду, — сказал он, и в комнату проник луч света, когда он отодвинул занавес.

Гермиона надулась от волнения, яростно глядя на бледные точеные скулы и угол челюсти.

— Как и я, — ладно, это была неправда, — То, что случилось с Джастином…

Она замолчала, ощущая себя предательницей. Малфой был в этой ситуации вместе с ними, но привычка дала о себе знать, и вдруг она почувствовала, что рассказывать ему правду означало бы сделать ситуацию слишком личной.

Луч света исчез.

— С Джастином?

Гермиона откашлялась.

— Да. Я пока не говорила с ним обо всем этом, но…

— Пока? — рявкнул он. — Ты ничего ему не будешь рассказывать. Мне плевать, если он в твоей лиге разбитых сердец, ты с ним трахаешься или…

— Что? Я не… я скажу Джастину. И мне все равно, как ты к этому относишься…

— Ты не…

— Он впутан в это так же, как и мы… Он никому не скажет. Он уже сказал Помфри, что все это от недостатка сна…

— Он что? Я…

— Ну, у него не то чтобы был выбор, его застигли врасплох, ведь так? — Гермиона покачала головой и потянулась к краю ткани, когда услышала отдаленное эхо смеха. — Он с нами, нравится это тебе или нет.

В этот раз она ушла первой, не обращая внимания на шипение Малфоя, когда гобелен опустился у нее за спиной.

***

— Нет, это похоже на лу-а, — Гермиона шире открыла рот, поместила кончик языка за зубы и выгнула у основания. — Луа. Луа.

— Грейнджер, — ее фамилия прозвучала как предупреждение, и Малфой бросил выразительный взгляд исподлобья.

Она фыркнула и заерзала на столе, на котором сидела, в нескольких шагах от того, на который оперся он. Он продолжил крутить палочку между пальцами и снова посмотрел в книгу, а Гермиона решила не испытывать удачу. Если Малфой собирается это сделать, она бы предпочла побыстрее с этим разобраться, а не ждать Джастина… а еще и уговаривать на это Малфоя.

Малфой перестал крутить палочку, перевел глаза вверх, перечитал параграф.

Гермиона была удивлена, что уже настало время обеда, а палочка все еще была при нем, хотя, возможно, у него позже была еще лекция. Или же он отдавал профессору после последнего занятия поддельную палочку, но Гермиона не думала, что Малфой будет так рисковать. Потому что эта палочка точно принадлежала ему. Она хорошо ту помнила. Гарри она была не нужна, и он отказался кому-либо помогать в образовавшейся гонке по стопам войны. Ей было интересно, как Драко смог ее вернуть.

Запястье Малфоя наклонилось влево, а потом очертило круг, и Гермиона поджала губы, чтобы не сказать, что наклон был недостаточен. Она подождет, пока он совершит еще пару действий, а потом…

— Снова влево, не вправо.

Ой. Ну, она хотя бы пыталась.

Малфой на мгновение перестал читать, дважды сжал зубы и ничего не ответил.

— Хочешь, покажу? Я практи…

— Нет, — огрызнулся он. — Я хочу, чтобы ты…

— Знаешь, я практиковалась целых двадцать минут. Проще увидеть на примере, чем прочитать…

— Мне не нужна демонстрация, и мне не понадобится двадцать минут, если ты заткнешься на пять.

— А если бы ты перестал вести себя как упрямый грубиян, мы бы уже могли закончить. Я не буду молчать, если ты будешь ошибаться. Если хочешь, чтобы я перестала тебя исправлять, значит делай все правильно.

Он захлопнул книгу и, убрав ногу с ноги и выпрямившись, посмотрел на Грейнджер.

— Похоже, ты решила, что я один из тех идиотов, которые крутятся вокруг тебя. Я не способ потешить твое раздутое эго и позволить выглядеть более умной, чем ты есть. Мне не нужны твои разделенные по цветам инструкции, — он поднял пергамент с ухмылкой на лице, — или твоя непрерывная болтовня. Я не собираюсь терпеть твое…

— Ты понятия не имеешь, с чем имеешь дело.

— Я прекрасно знаю, с чем…

— …произношение и движения не такие, какие можно ожидать от человека, утверждающего…

— …предположения, которые называешь сообразительностью. Ты…

— Хорошо, тогда покажи! — крикнула Гермиона, спрыгивая со стола и делая два шага в его сторону. — Если ты так уверен, что понял правильно, выпусти заклинание на тот котел и покажи мне.