Она открыла глаза, из нее вырвался выдох, разметая пыль на полу. Она увидела свою окровавленную руку, которая все еще светилась золотым. Согнула пальцы, чувствуя одервенение и болезненность.

Она застонала, когда заставила себя принять сидячее положение — ей пришлось приложить все силы, чтобы не завалиться снова. Казалось, будто кто-то без ее ведома заменил скелет на металлический. Все тело болело, а если не болело, то жгло.

Она уставилась на стену, дважды моргнула, потянулась к палочке, но поняла, что в руке ее нет. С трудом и спотыкаясь она поднялась на ноги, голова кружилась.

— Они там уже какое-то время, — сказал Джастин. — До заклинания я факелов не видел, но… Я не думаю, что это видение. Больше ничего не поменялось, и я не знаю, что их зажгло.

Ее палочка нашлась возле стены — как оказалось, не слишком далеко от того места, где она очнулась. Гермиона подняла ее и повернулась к артефакту.

Тот все еще гудел, но руны вокруг светились золотым. Судя по засохшей на палочке крови, они находились в отключке какое-то время, но кровь в бороздках вокруг устройства все еще не успела высохнуть.

— Нас всех выбросило из круга. — Джастин кивнул в сторону Падмы и Малфоя, они оба лежали распластавшись на полу. — Они дышат. В смысле, кажется, с ними все хорошо. Как думаешь, все закончилось?

Гермиона покачнулась на ногах, после чего двинулась к Малфою и, прищурившись, посмотрела на него. Слишком часто он притворялся спящим, и теперь она ему не верила.

— Я знаю, что мы живы. И знаю, что не были бы, если бы заклинание не сработало. Точно будем знать, когда дойдем до конца коридоров.

— Хорошо, что стрелки укажут нам обратный путь. Должно занять несколько дней. Если я не раньше помру.

Гермиона укоризненно на него посмотрела.

— Ты не умрешь. Я думаю, нам стоит сначала выбраться из комнаты, а потом попробуем себя подлечить. Я могу трансфигурировать тебе костыль.

Джастин снова откинул голову к стене, закрыл глаза и широко улыбнулся.

— Хочу, чтобы он был серебристым с барсуком на ручке. Мы назовем его хаффлпаффским жезлом, и всякий раз, когда Малфой пересечет черту…

— Самое корявое из изобретенных тобой названий, Финч-Флетчли.

Гермиона сердито посмотрела на Малфоя, но его глаза все еще были закрыты, и она двинулась к Падме.

— Я бы просто мог назвать его жезлом. И какая тебе разница? Чаще всего ты будешь его видеть, пока я буду бить тебя по голове и плечам.

— И когда я выбью его из-под тебя.

***

Гермиона, поднятая левитирующим заклинанием Падмы, покачнулась, Джастин и Малфой оба подали ей руку. Потом посмотрели друг на друга, когда Гермиона потянулась к обеим, но Джастин убрал свою.

— Твоя рука снова кровоточит, — Гермиона нахмурилась, увидев повязку на руке Малфоя, когда ее ноги коснулись пола.

Он попытался отстраниться, но она была быстрее и успела поднять квадратный лоскут. Кожа вокруг все еще была красной и припухшей, и, хотя они пытались держать рану в чистоте, Гермиона все равно не могла сказать, попала туда инфекция или нет.

— Через каких-то несколько минут мы будем в больничном крыле, — сказал он.

Она подняла глаза и увидела его достаточно близко, чтобы ее нос коснулся его подбородка. Она остановилась, глядя на него, и не смогла прочитать выражение его лица, когда он посмотрел в ответ.

— Только если сейчас не середина ночи, тогда мы застрянем у тебя в комнате, — сказала Гермиона, и, казалось, его брови дернулись от ее слов.

— Если вообще все сработало! — крикнула Падма. — Меня кто-нибудь поднимет или мне стоять тут весь день?

— Ох, вот…

— Нет… Гермиона?

Джастин с удивлением посмотрел на дыру, прежде чем повернуться к стене, а Гермиона направила палочку на Падму, левитируя ее на верхний уровень. Джастин и Малфой очистили стену от рун, а Падма помогла восстановить трещины и выбоины, когда Гермиона вытащила банку с кровью. Они нарисовали руны на стене, а затем, вытерев палочки, окунули кончики в кровь, текшую из их пальцев. Нарисовали собственную руну призыва, а затем произвели заклинание, которое прежде уже использовали семь раз.

Для рун на стенах потребовалось не так много сил, и Гермиона не знала, было ли это из-за того, что они не находились рядом с артефактом, или потому что темная магия была связана, или эти руны были меньше. Она знала, что благодарна за то, что каждый раз у них не отнимались все силы. Им потребовалось как минимум два дня, чтобы нарисовать руны на стенах, и ей не хотелось думать, как бы все прошло, если бы они отключались после каждого из них.

— Сейчас? Я даже не перевел дыхание, меня вырвет.

— Тебя в любом случае вырвет, Джастин, — сказал Падма. — И не забудь осторожно ставить ногу, когда приземлишься, иначе будет очень больно.

— Теперь я точно это не забуду.

— Давайте просто надеяться, что это сработает, — сказала Гермиона и постучала палочкой по стене. — Или же нам придется снести эту стену.

— Только бы не брюки… — воскликнул Джастин, пытаясь понять, какой портключ перенесет их домой. — Между прочим, чтобы ты знал, ты мне пару торчишь.

Малфой вскинул бровь и бросил брюками в Джастина, готовясь сделать то же самое с рубашкой. Когда его глаза расширились, Гермиона поняла, что ей нужно быстрее схватиться за эту рубашку — Джастин и Падма поспешили последовать ее примеру. Она закрыла глаза, ее накрыло тянущее чувство в районе пупка, нервное напряжение нарастало.

— Почти точь-в-точь как в подземелье, — сказал Джастин.

— Отвали, — огрызнулся Малфой.

— Только здесь есть кровать, — сказала Падма так, словно представляла на ней кого-то из своих фантазий, а Малфой нахмурился, глядя на нее то ли встревоженно, то ли опасливо.

— Тут есть какая-нибудь еда? Два дня прошло с тех пор…

Но тут вход начал со скрежетом открываться, и они вчетвером вскочили и направили на него палочки. На пороге появились три аврора, и Гермиона опустила палочку, когда заметила блеск от очков и топорщащиеся волосы.

— Думаешь, они настоящие? — прошептал Джастин.

— Вот и наш тест на вменяемость, — пробормотал Малфой, постукивая палочкой по ноге.

Был момент, когда Гермиона почувствовала себя ребенком, которого собрались отругать, но потом вздернула подбородок.

Гарри вскинул брови, но все перестало быть важным, когда он заключил ее в объятия.

— Ты злишься?

— Поговорим позже, — сказал он. — Ты в порядке?

— Сейчас уже лучше.

— Это…

— Вы не заберете Малфоя, — сказал Джастин. — Мы заставили его нарушить комендантский час. Серьезно, мы буквально вынудили его это сделать. С…

— Джастин, — позвала Гермиона и покачала головой.

— Я просто говорю, что если забираете Малфоя, то только с нами, потому что…

— Нам не нужен Малфой, — сказал Гарри, бросив на того взгляд, — но Министерству все равно нужно всех допросить…

— Министерство может подождать, пока мои студенты не посетят больничное крыло и не отдохнут, мистер Поттер.

Макгонагал прошла мимо авроров и положила руку на плечо Гермионы. На ее лице читалось одновременно и облегчение, и разочарование, и, увидев это, Гарри и Гермиона обменялись взглядами.

Макгонагал выдворила их всех из комнаты, и Гермиона повернулась, чтобы убедиться, что все следуют за ней. Падма с подозрением смотрела на одного из авроров, а Джастин решил прямо сейчас начать все рассказывать Гарри. Малфой шел с каменным лицом, а она — с ощущением, что следующие пару дней будут казаться длиннее, чем все их возвращение из подземелья.

***

Гермиона улыбнулась, когда увидела выглядывающее из-под гобелена сине-зеленое перо. Она оглянулась, увидев группу студентов на другом конце коридора. Она отодвинула гобелен, оттуда появилась рука, схватила ее и утащила в темноту.

Малфой заглушил поцелуем возглас ее удивления, попутно обнял за талию и крепко к себе прижал. Гермиона пыталась заговорить, но он воспользовался этой возможностью, чтобы протолкнуть язык ей в рот, и она больше не могла сопротивляться.