Он отвернулся от неё, сердито стащил с себя мантию и, деревянно двигаясь, принялся ощупывать стену. Дым так и не придвинулся ближе, но и не отступил. Должно быть, чары заблокировали все выходы, чтобы похититель свитка не смог сбежать. Наверняка «гасились» и все заклинания, которые могли бы помочь выбраться — учитывая длинный список разрушающих чар, которые безрезультатно применил Малфой. Гермиона тоже кое-что испробовала, начав с контрзаклинаний ко всем известным ей запирающим и запечатывающим чарам. Затем она перешла к разрушительным заклинаниям малой силы, пытаясь не допустить обрушения пещеры, но уже пять минут спустя палила во все стены взрывающими заклятиями.
Сжав пальцы, она уткнулась лбом в камень и закрыла глаза. Ей надо выбраться отсюда. Она пережила войну и отказывалась умирать от голода в горах Болгарии бок о бок с чёртовым Драко Малфоем. Гермиона открыла глаза и, прищурившись, посмотрела туда, где видела его в последний раз. Сначала она съест его. Он крупнее, ему для выживания нужно больше, и судя по крови, его раны серьезнее, чем её.
Она только начала задумываться над тем, насколько хорошо кость дробит камень, как на неё с потолка что-то упало. Гермиона вскинула глаза и развернулась — Малфой восседал на…
— У тебя есть метла?
Зажав в зубах палочку, он поднял руки над головой и ковырялся в своде пещеры. На его предплечьях по-прежнему виднелась кровь, Гермиона смогла разглядеть тёмно-красное пятно на шее. От её резкого вскрика Малфой вздрогнул и грязной ладонью отвел с глаз мокрую челку. Гермиона и подумать не могла, что он на такое способен — испачкать свои руки.
— Нет, это просто иллюзия, будто я сижу на метле, а на самом деле я парю в воздухе сам по себе, — огрызнулся он.
Она нахмурилась, сообразив, что он, должно быть, держал уменьшенную метлу в кармане. Будто Гермиона не должна была удивиться, когда он вдруг оседлал метлу. Будто она обязана знать, что Малфой настолько экстравагантен, что носит её с собой. Интересно, это новая привычка? Она не сомневалась, что Малфой бы предпочёл улететь из Выручай-Комнаты на своей метле вместо того, чтобы влачить существование со знанием, что его жизнь спас Гарри Поттер.
Разве после подобного люди не должны меняться? Судя по рассказам Гарри и нежеланию Малфоя называть их имена в мэноре, из Драко Малфоя вышел паршивый Пожиратель Смерти. В конечном итоге его же сторонники повернулись против него — Гермиона помнила того Пожирателя Смерти, которого Малфой умолял о пощаде. Учитывая то, что его дважды спас Гарри, а семья под конец сменила свои убеждения, можно подумать, что Малфой начинает превращаться в приличного человека. Глядишь, решит даже открыть приют для домашних эльфов или нечто подобное.
При этой мысли она рассмеялась, и Малфой медленно повернул голову в её сторону. Он окинул Гермиону таким взглядом, словно она могла начать швыряться в него камнями, называя их при этом прекрасными бабочками, а затем снова принялся за потолок.
— Это камень или…
— Это то, что у тебя в голове вместо мозгов? Ты серьезно думаешь, что я бы сидел тут и ковырял камень пальцами? — его голос звучал так раздражённо, словно она уже час мучила его вопросами.
Гермиона поджала губы и хмыкнула.
— Я никогда не замечала за тобой особого ума, чтобы исключить вероятность, что ты не попытаешься…
— Это больше говорит о твоём собственном… уме, чем о моём. Когда я выберусь отсюда, а ты останешься здесь гнить, размышляя над своими идиотскими вопросами, по крайней мере, будешь знать: мир не потеряет ничего ценного.
Рядом с её ногой лежал осколок породы. Если она швырнет его чуть левее и по-настоящему сильно…
— Когда я отсюда выберусь, а ты останешься обдумывать свою жизнь, по крайней мере, ты…
— Желаю удачи в поисках выхода. Ты просто стоишь там, отравляя мне жизнь, — выплюнул он и ударил кулаком по обнаруженному участку земли. Да, ведь он собирался руками пробиться сквозь твёрдую, плотную грязь.
Гермиона окинула его сердитым взглядом и осмотрелась вокруг. Ей нужно было что-то крепкое — желательно кирка, лопата или… Она обернулась к озеру, а затем снова покосилась на Малфоя. Кинжал уничтожил её ботинок, а ещё покрыл туманом всю водную поверхность. Но сама вода не исчезла, как и свиток. Пол пещеры тоже никуда не делся. Может быть, такое воздействие оказывалось только на искусственные материалы… Но тогда и свиток должен был исчезнуть. Если только на нём не лежали препятствующие этому чары.
Гермиона стала обходить озеро, стараясь не приближаться ни к воде, ни к туману. Было неясно, сумеет ли Малфой пробиться сквозь слой земли прежде, чем они начнут умирать от голода, да и выйдет ли у него это. Насколько она знала, этот участок мог быть толщиной в милю. Попытки проделать ход только лишь при помощи пальцев могут не принести результата или же потребуют слишком много времени. А если у него получится, кто знает, решит ли он взять её с собой. Гермиона полагала, что за Малфоем числился должок, но вряд ли он сам считал так же.
Кинжал — раз уж он не разъел почву — оставался тем орудием, которое могло помочь им пробиться быстрее, нежели только при помощи рук. Ей нужно найти способ держать его, не соприкасаясь при этом кожей с тёмной магией — она не собиралась поднимать артефакт, пока не убедится, что это безопасно. Возможно, если она обернёт рукоятку свитком… Но это могло испортить пергамент даже сильнее, чем спонтанное купание, к тому же о нём станет известно Малфою. Должен существовать какой-то способ. Что толку от кинжала, которым нельзя воспользоваться?
Когда Гермиона подошла к кинжалу, Малфой был по-прежнему всецело сосредоточен на потолке. Прядь её волос мигом исчезла, но галька, которую она осторожно положила на лезвие, не спровоцировала никакой реакции. Гермиона опустила руку в карман и, нащупав толстый квадрат копии карты, оторвала от него кусочек. Бумага растаяла за секунды. Заправив волосы за уши, Гермиона вскинула глаза на Малфоя, чтобы удостовериться, что тот занят. Он что-то бормотал и ковырял почву откуда-то раздобытым камнем. Сверля взглядом его спину, она подняла футболку и отщипнула крохотный клочок пергамента. Затем дотронулась им до лезвия и тут же отдёрнула руку — снова появился дым.
Упёршись кулаками в бёдра и нахмурившись, Гермиона вглядывалась в темномагический предмет. Он совершенно точно находился внутри свитка, и если тот не сгорел…. Покосившись на Малфоя, она повернулась к нему спиной и вытащила свиток из-за пояса. Посредине него образовалась складка, и Гермиона прикасалась к мокрому пергаменту очень осторожно. Внутри не оказалось никакой подкладки или чего-то ещё, что бы служило защитой. Она же чувствовала, как кинжал скользил внутри, не причиняя вреда, так что либо чары прекратили действовать, как только он выпал, либо… Гермиона потеребила красную бархатную ленту, затянутую вокруг свитка и завязанную двойным узлом.
Резкий шум, раздавшийся за спиной, заставил её лихорадочно сдёрнуть ленту и засунуть пергамент за пояс. Поглядывая на Малфоя через плечо, она натянула на свиток футболку. Малфой резкими движениями долбил камнем по потолку, и видимая половина его лица выражала полную сосредоточенность на этом деле. Гермиона повернулась к кинжалу и присела на корточки — от этого движения свиток за поясом джинсов смялся. Дрожащими пальцами опустила конец ленты на клинок — она была готова быстро отдёрнуть руку.
Ничего не произошло. Гермиона выдохнула, прищурившись, посмотрела на кинжал, и положила на него побольше ленты. Должно быть, на ней имелось какое-то защитное заклятие. Гермиона постучала пальцами свободной руки по колену и задумчиво прикусила губу. Раз лента была обёрнута вокруг свитка, то наверняка защищала от воздействия тёмной магии клинка всё, к чему прикасалась.
Оторвав ещё один кусочек от копии карты, Гермиона закрутила его вокруг ленты и опустила на кинжал. Потом провела повторный эксперимент с прядью своих волос, пером, которое достала из кармана, после чего обмотала ленту вокруг четырёх пальцев своей правой руки. Носком уцелевшей кроссовки она пнула кинжал, готовая в случае необходимости немедленно сбросить обувь. По-прежнему ничего.
