— Если не заткнешься, восстанавливать я буду тебя.

Он приподнял бровь.

— То, что ты всё-таки собираешься меня лечить, сводит угрозу на нет.

Гермиона запустила в него страницей, и та спланировала на пол в миллиметрах от её пальцев — вторая бровь Драко присоединилась к первой. Гермиона положила последний лист, слегка покачнулась, удерживая равновесие, и с глубоким вздохом огляделась — сердце заходилось от возбуждения и страха. Она заметила, что Драко слишком долго всматривался в переднюю обложку книги. Он то ли что-то почувствовал, то ли просто решил взглянуть на Гермиону, и она прищурилась. Он приподнял бровь — она ответила тем же жестом. Гермиона упёрла руки в бока — Драко оглядел её, тяжело выдохнул через нос, вытащил из кармана зелёный листик и со скучающим видом бросил его к остальным растениям. Склонив голову, Гермиона покосилась на его карманы и встретилась с ним взглядом. Драко покачал головой и пожал плечами. Гермиона подошла к нему, сунула руки в его карманы, и его лицо окаменело.

— Твоё доверие поражает.

— Ты знаешь, что я тебе доверяю.

— И всё же роешься в моих карманах.

Она переключилась на другой бок.

— Просто я знаю, что ты всегда останешься слизеринцем.

Хмыкнув, она посмотрела на Драко — тот с ухмылкой схватил её за бедра и притянул к себе.

Он поцеловал её: несколько небрежно — сказывалось действие алкоголя, — но достаточно для того, чтобы кровь быстрее побежала по венам. Гермиона обняла его, по-прежнему решительно настроенная на проверку, и сунула руки в задние карманы. Драко засмеялся, прижал ладони к спине Гермионы, спустился пониже и влез в её карманы, прижимая ещё крепче, но почти не двигая пальцами.

— Только честно я… — начал он ей в рот.

— Кто сказал, что я играю честно?

Драко выглядел так, будто пытался сдержать смех, и Гермиона ткнула его пальцем в грудь.

— Засранец. Во время нашего путешествия я была очень коварной. Мне удалось несколько раз обмануть тебя до того, как мы сюда добрались.

— Удалось. Грейнджер, ты была беспощадна.

— И хорошенько тебя разозлила.

— Даже не представляешь насколько.

Он помрачнел, что никак не было связано с ощупыванием её ягодиц, и она решила, что сейчас, наверное, не лучшее время ворошить прошлое.

— Ну, как бы там ни было, — неловко произнесла она, откашлялась и огляделась. Судорожно вздохнула, и этот звук, похоже, вернул Драко самообладание. — Готов?

— Да. Думаешь, на ступеньках мы в безопасности?

— Наверняка. Тут камни и скалы — пламя не должно далеко распространиться за пределы того, что горит.

Драко вылил на растения горючее из зажигалок, Гермиона скомкала последние страницы книги. Он поднялся следом за ней по ступенькам и встал рядом на верхней площадке. Гермиона на мгновение замерла — Драко провёл по волосам дрожащими пальцами, и в эту секунду ещё можно было изменить решение, — а затем подожгла скомканный лист и бросила его на цветы. Яркая вспышка, всполох огня — и уши наполнились шипением. Она подожгла ещё одну страницу, ещё одну, ещё и бросала их до тех пор, пока пламя не затанцевало по ковру из синих лепестков.

Усевшись возле Драко, она взяла протянутую фляжку, и они принялись наблюдать за тем, как горит Флоралис.

15:26

В лёгком шоковом состоянии Гермиона смотрела на чёрный, выжженный камень. Лицо Драко над её плечом одеревенело — он выглядел так, будто уничтожение растения легло ему на спину неподъемной ношей, и он изо всех сил пытался сдвинуться с места.

Все старания, надежды, битвы — всё потраченное время. Раньше она думала, что если Драко сделает свой выбор, то они отступят от края обрыва, но теперь ей казалось, что она падает.

— Они исчезли.

28 декабря; 22:34

— Ты что делаешь?

— Кто-то же должен быть бессмертным хранителем, — ответила Гермиона, устраивая пингвинов возле входа в пещеру.

— Они же поубивают друг друга.

— Думаю, они завязали с этими попытками.

— Мне кажется, они друг другу не нравятся. Если…

— Пингвины образуют пару на всю жизнь.

— А как насчёт вечности?

Она многозначительно хмыкнула и кивнула.

— Ну, мы всегда можем вернуться и проверить. Убедиться, что с ними всё в порядке.

Драко недоверчиво и с ужасом уставился на неё, и она рассмеялась.

29 декабря; 11:11

— Похоже, ты уверена, что мы преодолеем барьер. Это настораживает. Просто потому, что мы… Что ты сделала?

Она удивленно на него посмотрела.

— Что?

— Я знаю этот взгляд, Грейнджер. Что ты сделала? — выплюнул он, схватив её за запястье, когда она попыталась отмахнуться, словно ничего не случилось.

— Может, я сберегла кусочек растения, — призналась Гермиона, пытаясь вырваться из хватки, но его пальцы всё сильнее стискивали ей руку.

— Что? Какого хрена…

— На всякий случай, если оно потребуется, чтобы отсюда выбраться. Вряд ли оно нам пригодится после кольца, заклинания и исчезнувших цветов. Но мало ли что.

Драко впился в неё взглядом.

— О, успокойся…

— Не успокаивай…

— Это всего лишь мера предосторожности.

— И ты не посчитала нужным мне рассказать!

— Я только что это сделала!

— Ты обыскала меня, чтобы удостовериться, что я не…

— А ты обыскал меня!

— Судя по всему, недостаточно тщательно!

— Я избавлюсь от него, как только мы пересечём барьер. Или по возвращении в Англию — мы же будем на пароме. Можешь проследить, что я его сжигаю! Перестань смотреть так, будто ты мне не веришь!

— Ты не считаешь нужным доверять мне, но если я…

— Драко.

Он замолчал, злобно на неё взглянув.

— Ты же знаешь, что я использую его только для подстраховки, а потом оно исчезнет. Мне очень жаль, если я обидела тебя в пещере.

— Ладно, — перебил он. — Я…

Он прищурился — она подошла ближе и, закусив губу, подняла его ладонь и провела пальцем по шраму.

— Как солнце.

Он убрал руку.

— Грейнджер, просто удостоверься, что избавилась от него.

17:12

Она покосилась на Драко: тот сидел в нескольких метрах от неё и осматривал съестные припасы, которые они прихватили из дома. Гермиона не знала, сердился ли он на неё из-за растения или отстранялся потому, что они приближались к Англии. Им осталось только добраться до берега, проехать на пароме сквозь барьер и, оказавшись на материке, аппарировать домой. Скоро всё должно было закончиться.

— У тебя же сохранилась палочка, верно?

Он кивнул.

— Через день или два мы будем есть как…

— Нормальные, цивилизованные люди.

— Вряд ли! Я собираюсь наброситься на еду, будто увижу её впервые. И не собираюсь есть ни рыбу, ни фрукты в течение нескольких месяцев. И больше никаких белок или кроликов. Больше. Никогда.

Гермиона сомневалась, что он её слушает. Драко молча и неподвижно смотрел на деревья. Насколько же сильно он сожалел о сделанном? Казалось ли ему, что сожжение Флоралиса стало ещё одной из тех ужасных совершённых им ошибок, которые он никогда не сможет исправить — эту возможность он потерял. Начав задаваться этими вопросами, Гермиона задумалась о множестве различных вещей, имеющих отношение к ним с Драко. И идея вернуться домой вдруг перестала казаться такой уж яркой.

30 декабря; 10:33

— …Чтобы понять, что мы идём в неправильном направлении?

— …Переживаешь обо всём, но ты должна…

— Можно подумать, это моя вина! Я не знаю, что ты…

— …Ставить под сомнение, но в этот раз всё…

— …Тот, у кого бинокль и обезьяньи лапки…

— … Пройти… Обезьяньи лапы? Чем тебе не нравятся мои…

— …Только потому, что ты беспричинно злишься, и ничего такого…

— …Тот, кто припустил в лес, словно знал, где мы…

— …День, и мы вернёмся, но если ты снова пытаешься меня ненавидеть за…

— …Трата… О чём ты говоришь?

— О, я понимаю, что ты делаешь, Драко Малфой. Я вовсе не глупая девочка, и если ты думаешь…

— Так, опять начинается бешеное словоизвержение, в котором ты ни хрена не объясняешь…