Слева от них за окнами садилось солнце, освещая Драко золотым светом и окрашивая Гермиону в синюю тень. Она почувствовала, как его ягодицы приподнялись, а ладонь исчезла, и напомнила себе, что больно будет совсем немного. Она пережила гораздо худшие моменты, так что нынешний походил… Походил на неё и Драко: более сложный, чем казалось на первый взгляд, этот миг был полубезумным, и, возможно, с совершенно неожиданных ракурсов, хорошим и что-то значащим. Взрывоопасный и непредсказуемый, он пугал её несколько меньше, нежели интриговал и волновал. Её желание, чтобы он наступил, превосходило нежелание, и это сбивало с толку, удивляло и каким-то образом приобретало смысл. Наверное, это была Наиглупейшая Идея на Свете, но почему-то Др… этот момент того стоил.

Гермиона ощутила толчок и затаила дыхание; соприкоснувшись губами, они оба замерли. На какой-то момент ей почудилось, что что бы она ни сделала, всё будет неправильно, — пришлось глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться. Гермиона слегка приподняла бёдра, пока Драко опускался ниже, ниже; достигнув цели, он слегка толкнулся в неё. Он резко выдохнул, она втянула воздух в лёгкие, и его рука опустилась на кровать у её бока. Гермиона моргнула, уставилась на его прикрытые веки широко распахнутыми глазами и попыталась осмыслить, на что походили её ощущения. Но времени хватило только на полвздоха — его бёдра подались вперёд. Гермиона зажмурилась; какой бы звук она ни издала, он потерялся в стоне, вырвавшемся из горла Драко прямо ей в рот. Она прикусила его губу, оказавшуюся ближе к зубам, чем её собственная, и он замер, сделав два почти отчаянных толчка. Его рука под её пальцами дрожала; Драко снова застонал и прижал ладонь к её ребрам, когда она выпустила воздух и разжала зубы. Было не так больно, как предполагала Гермиона, но она чувствовала давление и необходимость приспособиться.

Она не пыталась отмахнуться от ощущений, вместо этого изучая их. Гермиона никак не могла поверить, что Драко был внутри неё. Она, конечно же, знала, что всё происходит именно так, но чувствовать его в своём теле было… поразительно, удивительно, ошеломительно, смущающе, странно и, и… прекрасно. Он был связан с ней, стал её частью. Всё оказалось ещё более интимно, чем ей представлялось во время изучения этого вопроса — Гермиона испытывала уязвимость, потрясение и наполненность.

— Всё в порядке?

Услышав шёпот, она открыла глаза и пару секунд просто смотрела на Драко. Ей требовалось немного времени, чтобы осмыслить происходящее — наверное, это было самое личное переживание в её жизни. Она сохранит этот образ в памяти: Драко, возвышающийся над ней, тёмно-серый цвет, синева сумерек на его коже, черты разрумянившегося лица.

— Да.

— Хорошо.

Он кивнул — голос прозвучал неестественно. Драко приподнялся и толкнулся снова. Связки у него на шее вздулись, воздух резко вырвался из горла.

Он наклонился, чтобы поцеловать её, большой палец скользнул взад-вперед по её боку, а кулак сжался сильнее. Гермиона ответила на поцелуй, обняв Драко за плечи, и он ускорился. Напряжение внутри вновь начало нарастать, и, подняв ноги, она стиснула его. Это превзошло её ожидания; она всё ещё пыталась приспособиться к нему, опять учащенно задышав.

— Ох, твою ж мать. Чёрт, чёрт, чёрт, — простонал он ей в рот и прижался губами к щеке. Он, похоже, пытался задержать дыхание, но оно вырывалось с каждым толчком. — Хм, хм, — раздавалось возле челюсти, шеи, плеча.

Гермиона прижалась щекой к его голове; его движения стали хаотичными, он застонал около её плеча, щеки, груди. Трижды толкнулся и, судорожно вздохнув, замер, дрожа. Задыхаясь вместе с ним, она закрыла глаза и провела ладонями по потной спине.

Вопреки её ожиданиям Драко продержался дольше, и она старалась игнорировать внутреннюю неудовлетворенность, наслаждаясь затопившем грудь удовольствием. Нынешний опыт был несовершенным, неловким, идеальным. Всё оказалось совсем не таким, как она думала, но по-своему абсолютно правильным. Она не смогла удержаться: хотелось стать ближе к Драко, который переводил дыхание прямо над ней. Гермиона сомневалась в верности решения, но явно что-то заставило её руки притянуть Драко. Ощущение близости никуда не пропало, и Гермиона почему-то испытывала странную… гордость от того, что увидела его таким. И что увидела его первой. Это стало совершенно новым этапом для него, для них и для её восприятия Драко. Гермиона не была сентиментальна в плане своей девственности, но этот момент был для неё очень важен, что бы ни случилось потом.

Часть неё истерически хохотала, повторяя: «Секс с Драко Малфоем. Секс… Драко Малфой». Гермиона пришла к выводу, что это нормально.

Она только начала задаваться вопросом, что ей делать дальше, когда Драко оттолкнулся, выскользнул из неё и посмотрел сверху вниз. Гермиона глубоко вздохнула, глядя на него в ответ и подмечая блеск его покрасневшего лица и сияние глаз. В этот момент он был для неё прекрасен — разве такие мысли не были странными? Она закусила губу, чувствуя прилив застенчивости и неуверенности, а ладонь Драко коснулась её живота и двинулась вниз.

— Что ты делаешь? — слова прозвучали громко в пустой комнате, но тихо из-за стука в ушах.

— А что, ты думаешь, я делаю? — на выдохе прошептал он, а потом его пальцы оказались… там.

Она дёрнулась, выгнувшись, и Драко прижался головой к её шее. Широко раскрытыми глазами она смотрела в потолок и на его плечо; в ответ на ласку с губ срывались тихие хриплые звуки. Его рот казался горячее кожи, которую он посасывал. Палец выписывал круги, а язык повторял эти движения.

— О, ты… О, я… — выдохнула она. Пальцы соскользнули туда, где только что был Драко, толкнулись внутрь, и они оба резко вздохнули.

В течение трёх толчков длинных пальцев Гермиона чувствовала саднящую боль, но затем дискомфорт прошёл, и вернулась потребность. Напряжение опять нарастало, и Гермиона решила, что если в этот раз оно не найдет выхода, она закричит. Просто развалится на части, превратившись в неудовлетворённую массу, бывшую когда-то человеком. Она обхватила его за шею; он изучал её горло, мягко посасывая кожу до тех пор, пока не нашёл местечко, ласка которого заставила её застонать. Его губы и пальцы двигались всё быстрее. Гермиона закрыла глаза, слушая шорох листьев на полу, его дыхание под подбородком, впитывая ласку рта и быстрые толчки.

Она прижалась ладонями к его влажной коже, откинула голову и о, о, о…. Она не могла определиться: задержать ли ей дыхание или продолжить ловить воздух; губы Драко прошлись по сонной артерии, где бешено бился пульс.

— Ох, Драко. Я… — она не сумела промолчать, слишком сосредоточившись на нарастающих, затягивающихся ощущениях в эпицентре, которые всё усиливались, и за которые она цеплялась так же сильно, как и за Драко.

Она инстинктивно подалась назад, и он зашипел — её пальцы с неровными ногтями впились ему в кожу. Он провёл губами по её шее, поцеловал стиснутые челюсти и опустил голову, прижимаясь к её щеке. Он по-прежнему быстро дышал, его большой палец поднимался, толкался, кружился, и она была почти, почти на самом краю. Гермионе казалось, что она в любую секунду разлетится на крошечные молекулы, а затем будет безумно вращаться внутри него.

Она вскинула голову, задев лбом его плечо, и устремилась к бездне. Пружина внутри туго свернулась и, и, и… Гермиона уткнулась в его плечо, открыла рот, вскрикнула — и под веками взвился вихрь. Ей казалось, что она только что стала невесомой, и лишь давление его тела удерживало её на земле. Эмоции и мысли собрались заново, и Гермиона рухнула на кровать, с хрипом втягивая кислород в лёгкие.

Она выдохнула — голова всё ещё кружилась, а тело по-прежнему гудело. Он поцеловал её — два движения губами — и соскользнул в сторону. Было тихо, если не считать их дыхания и шороха листьев, и Гермиону вдруг накрыло состояние полной опустошённости. Пытаясь отдышаться, она не могла разглядеть Драко в темноте комнаты; её веки опускались, но она почувствовала, как он прижался грудью к её руке. Повернув тяжёлую голову, она закрыла глаза и уснула, ощущая его дыхание.