Малфой выглядел скорее раздраженным, чем сердитым.

— Я не тот, кто занимается этим для развлечения. Если кому-то нужно проанализировать…

— Дети любят такие маленькие шоу. Например… — ее хорек начал извиваться как змея, — затем появляется кто-то еще и… — Гермиона ободряюще посмотрела на него, и он в ответ приподнял бровь. — Ты неспособен сделать что-то настолько простое, как…

— Это может работает с теми идиотами, с которыми ты привыкла общаться в кругу друзей и в Министерстве, но я перестал попадаться на такое с тех пор, как мне исполнилось пять.

Гермиона нахмурилась.

— Ладно. Тогда смотри. Два кролика прыгают навстречу друг к другу вот так, и…

— Эй, как расшифровать эту руну?

— Ну, у нее нижняя петля загибается влево, но, кроме того, она зеркальная…

Она посмотрела на Малфоя, услышав, как короткие хриплые звуки превращаются в смех, и ухмыльнулась.

— Видишь? Это весело. Я же говорила тебе, что…

Его смех прервался, как будто он пытался что-то сказать, но затем Малфой на несколько секунд опять зашелся в приступе хохота. Прошло несколько секунд, прежде чем он снова мог говорить.

— Это так ты получала отличные оценки? Пока остальные использовали стены библиотеки, чтобы обжиматься, ты решала задачки по Древним рунам руками…

— Я никогда так не решала задачи! — Может быть, пару раз, когда она буксовала и была уже не в силах смотреть на пергамент. — Это ты попросил меня продемонстрировать что-нибудь из театра теней…

— И ты согласилась с целью доказать, что это выглядит менее нелепо, чем звучит. Возможно, если ты попробуешь с мистером Фиддлмором и мисс Вульф…

— Я же говорила тебе, что это для детей, они такое любят и…

— И когда тебе скучно в своей комнате или…

— Я говорила не о себе! Мне никогда не бывает скучно, и поэтому этого не могло быть…

— Это тебе тени нашептали соврать о…

— Знаешь, они могут напасть на тебя, если…

— Как ни странно, меня это совершенно не пугает…

8 января, 08:30

Рон вынырнул из папки с материалами Задания, его волосы были всклокочены, а рука все еще продолжала ерошить пряди.

— Привет! — поздоровалась остановившаяся в дверном проеме Гермиона.

— Привет!

Рон постучал пальцами по корешку папки, снова переводя взгляд на пергамент, и она удивилась, что Гарри уже успел посвятить его в детали операции. Впрочем, Гермиона была рада, что он сделал это без ее участия — ему лучше удавалось утихомирить склонного к вспыльчивости друга.

Она направилась к стене, на которой была развешена информация о командирах, доставая из-под мышки два листа пергамента.

— Это Малфой?

Гермиона принялась приклеивать листы, выстраивая их в ровную линию с остальными.

— Что?

— Твой друг.

Ее мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы обработать смысл сказанного, а затем она задержала дыхание, глядя на план этажа. Она не собиралась никому рассказывать до тех пор, пока все не закончится, и пока она сама не выяснит, было ли вообще о чем рассказывать. Поэтому Гермиона ничего не ответила, но этого красноречивого молчания было достаточно.

— Ладно.

Раздался скрип стула, за ним последовали ровные быстрые шаги и звук захлопывающейся двери. Она готовилась встретиться с его раскрасневшимся лицом и гневным взглядом, но, когда повернулась, Рона уже не было.

21:27

Динь… ди-инь… динь…

Гермиона думала об этом весь остаток дня. Она решила, что спросит Малфоя, как только откроет дверь камеры, но вот его глаза встретились с ее, и она потеряла дар речи. Тот наверняка уловил странности в ее поведении, потому что продолжал смотреть на нее, пока они преодолевали восьмой уровень, с таким выражением лица, как будто что-то задумал, и Гермиона не собиралась ему в этом мешать.

Упустив момент в Азкабане, она решила, что спросит сейчас. Да, сейчас, когда она не могла видеть его глаз, и он не мог видеть ее, потому что Гермиона трусила. Но если она не отважится сейчас, то эти мысли останутся зудом на ее коже, которую она будет расчесывать, расчесывать и расчесывать, пока не превратит в зияющую воспаленную рану. Она достаточно хорошо знала себя, чтобы не питать иллюзий…

… динь… динь…

— У нас все нормально? — Это был неправильный вопрос. — Я имею в виду нас двоих. — Нет, все еще не та формулировка.

Он поерзал на скамейке, и Гермиона почувствовала, как вспыхнули кончики ушей.

— У нас нет ничего нормального, Грейнджер.

«Нормально» было неверным выбором слова. Или Малфой ответил, зная, что она имеет в виду?

— С тех пор как мы начали… заниматься этими вещами, ты был с кем-нибудь еще?

Динь… ди-инь…

— Ревнуешь?

Значит, он либо не знал, что она имеет в виду, либо уклонялся от ответа.

— А я имею на это право? — Да, вот это уже ближе к делу.

Малфой пристально на нее посмотрел. Она не могла видеть его глаза, но чувствовала его взгляд. Или, может, это все было игрой ее воображения. С другой стороны, а куда еще ему было смотреть? Он всегда чувствовал, когда Гермиона испытывала дискомфорт и пользовался этим моментом. И уж точно он должен был уловить эти флюиды неуверенности сейчас.

Ди…

— Я просто хочу уточнить, прежде чем я начну… иметь дело с вещами, которые я бы закончила сейчас, если это не… если это не что-то, что будет продолжаться.

Этой фразой она явно дала Малфою понять, что сама хотела бы продолжить… вещи, потому что она удосужилась спросить его вместо того, чтобы просто заверить Рона, что тот ошибся. И теперь Гермиона чувствовала себя совершенно уязвимой, а он все еще продолжал молчать. Иногда тишина ее оглушала, но сейчас она была практически невыносима.

Динь… динь…

— Просто скажи мне, о чем ты думаешь, Малфой, — ее голос прозвучал резко, — я знаю, что у тебя нет проблем с тем, чтобы сказать правду.

Она спокойно примет все, что он скажет. Ей двадцать три года, она сильный человек, прошедший через войну, пытки и…

— Если бы я думал, что ты из тех женщин, которые не ожидают серьезных отношений, я бы попытался переспать с тобой раньше. А если бы я хотел одноразового секса, то я бы не переспал с тобой во второй раз.

О. Напряжение, которое она носила с собой весь день, сползло с ее плеч, сменившись на новое, связанное с многочисленными вариантами дальнейшего развития событий и незнанием. Это чувство было знакомо Гермионе, оно возникало всегда, когда речь шла о будущем, перспективы которого она не могла понять. Она могла планировать свою карьеру, обеды и рабочее расписание, но это… она не могла предвидеть, к чему все идет.

Но куда бы это ни шло, как бы она ни нервничала, Гермиона собиралась пройти этот путь. В Малфое было что-то такое, что ее притягивало. И это было чем-то гораздо большим, чем просто физическая привлекательность или тот факт, что она призналась ему в своих слабостях и страхах, или их общая цель, их разговоры или то, как он мог ее рассмешить, или их споры, которые ей нравились, хотя не должны были. Это была манера, с которой он ее целовал, и тот факт, что ей внезапно стал нравиться туннель на восьмом уровне, потому что вел ее к нему. Это была загадка, которую хотелось разгадать. Это было пространство, которое он заполнял, понимание, что она наконец-то нашла то, чего ей не доставало, чтобы ощутить свою целостность. Каждая из этих причин по отдельности, и все они вместе.

И Малфой, судя по всему, тоже собирался пройти этот путь, или он…

— Поттер проболтался Уизли?

Что?!

— Что? Пот… Гарри знает?

— Ты не очень наблюдательна, правда, Грейнджер?

— Я, это… я наблюдательна, но откуда я могла это знать? И откуда ты?

Он повернул голову, чтобы посмотреть за борт лодки, и она, не мигая, наклонилась вперед еще немного.

— Поттер не из тех, кто спокойно отпускает то, за что уцепится.

Гермиона покачала головой.

— Он говорил с тобой? — Малфой промолчал, и этого было достаточно. — Он ничего мне не сказал. Почему он этого не сделал? Когда он понял? Как? И сколько он знает?