— Какого хера это было?

— Я не знаю. — Вот почему она должна была писать об аврорах в блокнот прямо сейчас, а не сжимать палочку, ожидая, когда Малфой бросится на нее.

— Ты не знаешь, — процедил он, и в этот раз его голос был уже на октаву ближе к тому крику, которого она ожидала. — Какова цель твоего пребывания там, если ты…

— Я доказала свою цель сегодня вечером, когда мне пришлось связаться с Министерством…

— И они просто забыли уведомить…

— Если бы они знали как! Задание под грифом секретно. Они не могут просто заблокировать ответную атаку, не вызвав подозрений и разговоров.

—Как они узнали?

— Они, очевидно, не знали, что те придут, так как я не получила…

— Авроры, Грейнджер! Откуда они узнали, что мы…

— Я не знаю…

— Ты не знаешь. Конечно, ты не знаешь. Ты блядски бесполезна!

Гермиона почувствовала, как ее накрывают волны гнева, погребая под собой дрожь от адреналина и паники.

— Что?!

— У тебя всего одна задача, пока ты там, и это коммуникация с…

— Если бы они уведомили меня, все было бы совсем по-другому! Меня не уведомили! Более того, мы даже не должны были быть там так долго, просто пытая каждого маггла, который попадался на глаза!

Малфой сделал шаг к ней, и Гермиона лишь слегка качнулась назад.

— Ты так говоришь, как будто это моя вина…

— Я говорю…

— Мы оба понимали, куда все шло, и для чего они тренировались в первую очередь. Они не собирались довольствоваться двумя тайными аврорами. Это вина твоего Министерства за предоставление…

— Это не просто…

—…и неблокировку улиц должным образом. Я не несу ответственности…

— Естественно! Ты никогда не берешь на себя ответственность за то, что делаешь!

— Тебе нравится выставлять себя идиоткой, или ты просто игнорируешь время, которое потратила на изучение моего дела, чтобы знать, что я признал себя виновным по всем

обвинениям, выдвинутым против…

— И при этом ты все еще жалуешься и ненавидишь Министерство, потому что считаешь, что не заслужил Азка…

— Потому что я достаточно заплатил за них, — Гермиона фыркнула, когда он сделал еще один шаг к ней, — в то время как другие, которые сделали то же самое или даже хуже, никогда не платили вообще! И теперь я участвую в этом Задании, рискуя быть убитым Пожирателями и Министерством! Ты…

— Мы никому не позволим убить тебя, Малфой, были приняты меры…

— И этой мерой была ты.

— И ты действительно думаешь, что я позволю убить тебя, просто наблюдая и ничего не делая? Есть и другие авроры, и…

— Неважно кто это! Все сводится к тому, что защита меня на самом деле просто защита миссии — так ты мне сказала. И в тех ситуациях, когда это так опасно, что может быть смертельно, мы все же дадим Министерству того, чего оно хочет, чем бы это ни было, и, если есть риск, значит, на него нужно пойти. Вот только каждый раз, когда приходится рисковать, речь идет о моей жизни, а не жизни миссии!

Рот Гермионы широко раскрылся, она пыталась с воздухом вытолкнуть из себя слова, но они бесполезным грузом падали обратно куда-то в желудок, свернутый тугим узлом. Она сделала глубокий вдох, а затем прочистила горло.

— Если бы я знала, что появятся авроры, я бы нашла способ покончить с этим раньше. Я ценю человеческую жизнь выше любого задания…

— И что значит моя, — теперь его голос стал тише, но все еще был хриплым от гнева, — по сравнению с остальными, которые ты спасешь, когда Возрождение умрет.

— Если бы нас так мало заботила твоя жизнь, у тебя бы не было этого портключа на шее, и они бы не просили меня стать куратором. Если ты войдешь в комнату, которая раскрывает все секреты и выдает местонахождение каждого члена высшего круга, но при этом я буду знать, что это будет стоить тебе жизни, я никогда не попрошу тебя войти в нее. Я найду другой путь, даже если это будет более трудный путь. Я не прошу людей умирать за меня, Малфой. Как и Гарри.

— Значит, ты не думаешь, что, как только этот высший круг увидит меня, они убьют меня или сделают из меня пример всем своим новобранцам?

Она пожала плечами.

— Возможно, но очень маловероятно.

Она скрестила руки на груди, когда он поднял бровь и опустил подбородок, словно ожидая, что она увидит, как ее аргумент сгорает дотла.

— Это опасная ситуация. Ты знал это, когда соглашался. Тебе придется всегда вести себя в соответствии с этим фактом. Я не говорю, что ты гарантированно доживешь до конца Задания, Малфой. Я говорю, что буду делать все от себя зависящее, чтобы защищать тебя так же сильно, как я бы защищала сотрудника Министерства или члена Ордена.

Он смотрел на нее еще мгновение, мускул на его челюсти дернулся, а затем протянул палочку.

— Хорошо.

— Ты должен, э-э…тебе следует оставить носки. Я имею в виду, возьми их с собой.

Она вертела палочки в ладони, слишком быстро отведя от него глаза, чтобы попытаться понять его реакцию. У нее были гораздо более важные вещи, на которых можно было сосредоточиться: портфель, сухость в горле, стука сердца и жжение в глазных яблоках, вызванное паникой и воспоминаниями.

========== Шесть ==========

04:32

Настоящая, сильная энергия магии. Она прожила с осознанием этого более половины своей жизни, чувствовала, как магия пронизывала ее тело словно электричество или окутывала ее теплом, отдавала холодом или болью. Это была такая же неотъемлемая часть как и сердце, ведь когда оно билось спокойно и ровно, она почти не замечала его присутствия в грудной клетке. Так что она не понимала, почему один несостоявшийся удар магии имел такое значение.

Малфой мог позволить заклинанию попасть в нее. Кто знает, что это было за заклинание, но это не было бы его проблемой. Если только он не думал иначе. Да, должно быть, так оно и было. Должно быть, он решил, что если в Гермиону попадет заклинание, то это негативно отразится на нем самом.

Или он поставил щит по какой-то еще причине. Какой-то.

Пальцы Гермионы барабанили по закрытой папке, она посмотрела на часы. Ее взгляд снова остановился на портфеле и она потянулась к нему, задумчиво прикусив щеку. Гермиона встала, открыла его и заглянула в стопку бумаг. Три, пять, шесть — она нашла нужную и развернула, обходя стол. Она прислонила пергамент к стене, накладывая быстрое приклеивающее заклинание, а затем вернулась на место.

Гермиона скользнула в отпечаток своих ягодиц на обшивке стула и откинулась лопатками на спинку. Ее зубы снова и снова кусали нижнюю губу, пока она наблюдала, как крошечная точка перемещается по маленькой комнате на карте, отмеченной восьмым уровнем.

22:00

Гермиона ощущала под кончиками пальцев материал своих брюк, крошечные бугорки и швы, тепло кожи, поднимающееся сквозь них. Малфой наконец перевел взгляд с нее на пол и теперь стоял неподвижно, как статуя. Единственным звуком в комнате был шелест листьев за окном.

— Ты голоден?

— Нет.

Она кивнула и сосредоточила свое внимание на мерцании свечей в комнате.

Гермиона хотела оставить его сегодня ночью в Азкабане, но он должен был быть в Риме на случай, если случится что-то, для чего он мог понадобиться. В доме было нечего делать, кроме как стоять. Никаких книг, журналов, ничего развлекательного. Ей следовало принести статью, чтобы он прочитал, как она и собиралась сделать. Тогда, по крайней мере, она могла бы притвориться, что читает остальную часть газеты еще раз.

— Плюс случившегося в том, что высший круг теперь скорее всего в курсе, чем вы занимаетесь. Я понимаю, что для них было бы предпочтительнее услышать об этом из подполья, которое у них должно быть есть, но это может подтолкнуть их к контакту…

— Они будут сомневаться в моих способностях руководить, в моем выборе новобранцев и будут думать, что я слишком неосмотрителен и неопытен, чтобы занять какое-либо реальное положение среди них. Скорее всего, они свяжутся со мной из любопытства, мести или потому, что мы привлекли внимание Министерства к Возрождению, частью которого мы на самом деле не являемся.