Краем глаза Гермиона уловила свечение на своем запястье, а затем ощутила тепло, излучаемое камнем в браслете. Она споткнулась на бегу, вглядываясь в появившуюся букву «Э». Рон посмотрел на собственное запястье, но, судя по его дикому взгляду, его браслет не был активирован. Гермиона чувствовала, как все ее тело, грозя развалиться на части, затряслось от волнения, которое она не могла унять, как бы ни напрягала мышцы и кости.

У Гермионы не было времени испугаться, что ей придется выйти из-под защиты лучших друзей, потому что вызов подкрепления означал, что ее помощь безотлагательно нужна где-то в другом месте. Она выхватила из кармана портключ и бросила взгляд на замерших Гарри и Рона, надеясь, что в нем читалось пожелание удачи, а не всепоглощающий ужас. Авроры начали движение за ее спиной, когда она ощутила рывок в области пупка.

Гермиона пошатнулась, чувствуя под ногами черный, мокрый тротуар. Кто-то схватил ее за руку, прежде чем она успела открыть глаза. Она инстинктивно отшатнулась, нанося удар по животу, и с запозданием понимая, что это всего лишь специалист Министерства по перемещениям. Наверное, он был привычен к такой реакции, работая с оперативниками, потому что мужчина только охнул, но не разжал своей руки, сжимающей тисками ее запястье. Он успел раствориться в темноте до того, как Гермиона смогла рассмотреть что-либо еще помимо темно-фиолетовой мантии.

Нижняя часть левого угла дома перед ней полыхала в огне. Ее рука задрожала, но она покрепче перехватила палочку и побежала — чем ближе была цель, тем легче становились ее ноги. Она почувствовала покалывание на коже, сигнализирующее об активации антиаппарационного барьера — доносящиеся из дома крики стали громче. В ее крови пульсировала паника, от которой кружилась голова, но Гермиона ни на миг не замедлилась, хотя заранее этого опасалась. Она беспокоилась, что, почувствовав весь этот страх, начнет эмоционально и физически разваливаться на части, что в этот момент она забудет, что значит побеждать. Но она ошиблась. Сейчас происходило именно то, к чему она готовилась все это время, проверяя квартиру, вздрагивая от теней за окном и шарахаясь от темноты. Гермиона подсознательно понимала, что война не положила конец движению чистокровных, что они вернутся с новыми силами, но теперь у нее был реальный и, возможно, единственный шанс поставить точку в этой борьбе.

Гермиона увидела женщину, которая поднялась на ноги после того, как выпрыгнула из окна, и отразила посланную в нее желтую вспышку. Заклинание отрикошетило в стену дома, вызывая облако каменной пыли. Гермионе пришлось трижды бросить ответное заклятие, прежде чем палочка вылетела из руки противницы, а золотая веревка обвилась вокруг ее коричневой мантии — женщина как подкошенная упала на землю. Колени Гермионы слегка задрожали, когда она обогнула ее, пробегая сквозь остатки двери, выбитой ударной волной. Под подошвой кроссовок хрустело стекло и дерево.

Оказавшись внутри, она увидела оперативника с нацеленной на нее палочкой. Его глаза расширились, прежде чем тот отвел руку.

— Там аристократы.

— Сторожи вход! — крикнула она в ответ, взлетая по лестнице.

Задумавшись на мгновение, в какую сторону ей свернуть, Гермиона запнулась о ступеньку. Она так и не успела принять решение, потому что слева раздались громкие шаги. Из коридора выбежал Эйвери, которого она узнала по воспоминаниям Малфоя. Гермиона сухо сглотнула, подавляя желание нервно закашляться. Она успела пригнуться до того, как проклятие полностью сорвалось с его губ, и ее кожа озарилась зеленым светом вспышки, просвистевшей над головой. Ее сердце на мгновение замерло, как если бы заклятье достигло цели, а затем заколотилось с удвоенной силой, разрывая грудную клетку.

Лестница.

Сколько раз она представляла себе этот момент, когда поднималась по лестнице Министерства в свой кабинет? Сколько раз она была уверена, что это произойдет?

Оперативник выкрикнул Обезоруживающее заклинание, когда Эйвери бросил в него проклятие. Одновременно с этим оправившаяся от первого шока Гермиона швырнула движением палочки аристократа в стену — раздался тошнотворный звук удара тела о каменную кладку.

— Экспеллиармус! Петрифи…

Гермиона вскрикнула, когда темно-синяя вспышка огнем пронзила ее руку, ломая кость, разбрызгивая ярко-красную кровь и опаляя болью до самого затылка. Она сжала губы, стукнув себя кулаком в грудь, и беззвучно закричала. Это была ее ведущая рука, ведущая рука, ведущая рука, и ее как будто пожирало пламенем.

Гермиона вытащила левой рукой палочку из раненой конечности. Перед ее лицом снова вспыхнул сноп темно-синих вспышек, заставляя резко отклониться назад. Она едва не потеряла равновесие на ступеньке, когда прицелилась в сторону площадки. Эйвери стоял у стены, его тело было обездвижено и связано, рядом с ним стоял аврор. Однако из коридора появился еще один человек в костюме, и Гермиона снова инстинктивно пригнулась, когда выпущенное им заклинание выбило несколько балясин из ограждения лестницы. Пятясь вниз, она направила палочку сквозь образовавшуюся дыру, целясь в грудь мужчины. Тот отразил заклинание аврора и ее Ступефай и бросил новое проклятие, вспыхнувшее ярко-розовым. Оно пролетело достаточно близко, чтобы слегка опалить ее ухо, но это было ничто по сравнению с обжигающей пульсацией в покалеченной руке.

Гермиона выставила щит, сбегая по ступенькам, и следующим удачным Обездвиживающим ей наконец удалось нейтрализовать противника. Мужчина упал лицом вперед, и она связала его, стискивая зубы, уверенная, что справилась бы с ним раньше, если бы не травмированная конечность. Ее сердце билось так сильно, что отдавало даже в глаза. В доме наступила тишина, от которой по коже спины поползли тревожные мурашки. Она пыталась задержать дыхание и прислушаться к отдаленным звукам, но боль мешала ей сконцентрироваться. Гермиона попыталась часто дышать, чтобы не поддаться слабости и не заплакать.

Она направила палочку на появившуюся на полу тень, но из дверного проема появились только два аврора.

— Чисто, — сказал один из них, его взгляд упал на ее руку, на которую она сама не осмеливалась взглянуть.

Чисто. Аристократы и их гости никак бы не смогли победить и наложить Силенцио на такое количество авроров и оперативников, так что тишина действительно могла означать только одно — здесь всех поймали. Здесь. Это вовсе не значило, что все закончилось где-то еще, куда не успело подоспеть подкрепление. Гермиона потянулась к карману, намереваясь вернуться туда, где остались Гарри и Рон…

— Грейнджер.

Ее имя, произнесенное другим голосом, отдалось в сердце странной неправильной вибрацией. Она увидела что-то блестящее в руке у стоявшего на площадке аврора и, распознав портключ, решила, что ей поручают доставить Эйвери. Но уже почувствовав рывок в области пупка, она услышала последние слова, сказанные аврором:

— Приказ Поттера.

01:23

Целители в больнице Святого Мунго вели себя слишком ревностно по отношению к своим пациентам, и если бы Гермиона не научилась быть неприметной, то ей ни за что бы не удалось прошмыгнуть мимо них к лестнице. Она едва могла держать палочку, когда ее увели в приемный покой, где наложили заклинания, покапали бадьяном в сквозную рану на ладони и заставили выпить отвратительное крововосполняющее зелье.

Они собирались оставить ее для дальнейшего наблюдения, тогда как Гермиона намеревалась использовать вылеченную руку, если их попытки станут настойчивее. Прибывшие после нее авроры и оперативники сообщили, что в двенадцати локациях операция завершилась успехом. Однако оставалось еще одиннадцать, кроме того, было неизвестно, что с ее друзьями, и сколько членов Возрождения удалось схватить.

Когда браслет Гермионы нагрелся, и на камне появилась буква «M», она поняла, что никто и ничто больше не сможет удержать ее в Мунго.

Гермиона вышла в холодную ночь, не удосужившись обернуться на мужчину, кричащего ей что-то вдогонку. Она аппарировала из темноты аллеи в грязно-желтый свет уличных фонарей, сразу же на кого-то натыкаясь. Маленькое пространство быстро заполнялось вновь прибывающими людьми, но казалось, что авроров, оживленно переговаривающихся друг с другом, вовсе не смущала эта теснота. Пробираясь сквозь толпу и гомон, ей удалось уловить только несколько имен и какие-то обрывки фраз. Пальцы левой руки до боли сжимали палочку.