15 января, 11:58

На цепях, свисающих с потолка, в том месте, где раньше была парадная люстра, виднелись сломанные звенья. В камине, в котором уже много лет не зажигали огонь, лежал слой сажи. На стенах имелись подпалины, о причинах которых можно было только догадываться. Буквально каждый предмет был покрыт толстым слоем пыли. Сама атмосфера в помещении была пронизана холодом из-за зимы, отсутствия магии… и оставшихся воспоминаний — Гермионе казалось, что она могла видеть, как они словно призраки прошлого перемещались по комнате, вселяя скорее страх, чем гнев. Вот круг приближенных Волдеморта и лицо Малфоя в дюйме от ее лица, вот взволнованно говорящий что-то Люциус, Рон и Гарри, стоящие по ее бокам, как каменные стены.

Ее ноги сами нашли гостиную, хотя она совершенно не планировала сюда приходить. Видимо, ее разум так часто прокручивал это воспоминание, что посчитал совершенно естественным дать импульс телу, как только оно оказалось на территории поместья. Гермиона подняла голову, всматриваясь в потолок — он тоже был хорошо ей знаком, именно к нему был прикован ее взгляд, когда она лежала в оцепенении на полу, пока вокруг нее раздавался топот ног, доносились крики и сверкали безумием глаза склонившейся Беллатрикс. Гермиона видела их блеск во время той агонии, которая сотрясала ее кости и сгибала каждый нерв, заставляя осознавать, что смерть была бы более легким и желательным исходом.

Ее дыхание стало резким и громким, она ощутила приглушенную пульсацию крови в ушах. Она сделала глубокий вдох, медленно выдыхая, а затем еще один. Причин для паники не было: ее не сотрясала агония — просто пробежала дрожь, ее не мучила нестерпимая боль — просто сдавило грудь, и Беллатрикс уже давно была мертва.

— Гермиона?

В дверях стоял Невилл, на его лице были видны следы тревоги, палочка наготове. Ее дыхание стало мягче и медленнее, а все еще ускоренное сердцебиение, по крайней мере, уже не грозило пробить грудную клетку. Это больше не была ее жизнь. Все прошло, все закончилось.

— Все в порядке?

Может быть, когда Возрождение будет уничтожено, она пойдет в Косой переулок просто погулять. Может быть, она даже придет в эту гостиную с Малфоем. Она отправится в Хогвартс и туда, откуда Гарри едва вернулся живым, посетит Запретный лес и место, где остались лежать тела друзей и сторонников Светлой стороны, и она снова войдет в Большой Зал. Однажды черная мантия станет для нее просто мантией, зеленый — просто цветом, а тьма будет всего лишь промежутком времени перед рассветом. Однажды она начнет воспринимать свою жизнь как что-то, принадлежащее исключительно будущему, а не как существование, наполненное тенями из прошлого, которые бродят вокруг нее со сгорбленной спиной и безумными глазами.

— Поместье очищено от темной магии. Почему Гарри захотел, чтобы мы его проверили? Это как-то связано с Нарциссой Малфой?

Невилл взял ее за руку, чтобы увести из гостиной, и Гермиона перехватила его под локоть.

— Вероятно, она скоро переедет обратно, и он захотел убедиться, что здесь безопасно, и ей ничего не угрожает.

— Хм.

17 июня, 03:38

Смех Гермионы прозвучал слишком громко, и она прикрыла рот рукой, когда ошеломленный вид Малфоя превратился в гневный. Он осуждающе посмотрел на пол, прежде чем поднять на нее убийственный взгляд. Пытаясь подняться, он заскользил ногами вперед и назад, раскинув руки, чтобы поймать баланс.

Это была не ее вина. Это была не спонтанная идея приукрасить дом на случай, если заглянет кто-то из командиров, но если Райли продолжит настаивать на переезде Малфоя из Рима, потому что здесь «ужасные условия для жизни», выполнение Задания рискует стать намного проблематичнее.

— Я только что натерла пол воском. Если ты хочешь погнаться за мной, чтобы отомстить, то, может быть, тебе стоит приподняться на цыпочках и поднять руки, изобразив когти. Я уверена, что это будет выглядеть очень угрожающе. Я даже притворюсь…

Малфой издал какой-то неопределенный звук, и ее палочка вылетела из руки по мановению его запястья, прежде чем она успела даже подумать о том, чтобы отразить заклинание или сжать пальцы покрепче. У Гермионы отвисла челюсть, а рука продолжила цепляться за палочку, которой уже не было.

— Очевидное нарушение условий твоего договора!

Малфой наклонил голову вперед.

— Ты собираешься разорвать контракт? Какое наказание ждет за то, что я тебя разоружил? Ты собираешься связать меня?

— Да, — выдавила она, глядя на его ухмылку, — прямо перед тем, как запереть тебя в камере.

Он выгнул бровь, крутя ее палочку между пальцами.

— Тогда тебе понадобится эта вещица, верно? Давай. — Малфой посмотрел на ее ноги. — Может быть, тебе стоит приподняться на цыпочках и поднять руки, изобразив когти. Я уверен, что это будет…

Гермиона фыркнула, начав движение, и ее показная уверенность тут же сменилась на размахивание руками в попытке удержать равновесие и широко распахнутые глаза, когда она все же поскользнулась. Кряхтя, она шлепнулась на задницу, а его губы медленно растянулись в зловещей ухмылке. Гермиона поднялась с горящими щеками и сделала еще три шага, прежде чем снова поскользнуться. На этот раз Малфой поймал ее за руку, и ее ноги заскользили по полу, когда он притянул ее ближе к себе.

— Я восхищен твоим умением передвигаться на скользких поверхностях.

— Единственная причина, по которой ты заставил меня передвигаться, это то, что ты сам не смог справиться, Малфой.

Ее палец уперся ему в грудь, и под его давлением что-то хрустнуло. Она бросила на него вопросительный взгляд, и когда он потянулся к краю мантии, Гермиона схватила свою палочку и попыталась выдернуть ее из руки Малфоя. Однако, тот не собирался так легко выпускать добычу и посмотрел на Гермиону с вызовом во взгляде.

— Я ведь могу и укусить тебя.

— Я в курсе. — Малфой покосился на нее, и она сузила глаза

— Я…

— Убери воск с пола и получишь свою палочку обратно.

— Это не переговоры! Ты все равно вернешь ее, или я заберу ее сама.

Он начал поднимать руку над головой, и Гермиона, понимая, что таким образом ничего не добьется, толкнула Малфоя — тот потерял равновесие, но падая, потянул ее за собой. Она приземлилась сверху с тяжелым выдохом, ударившись одним коленом об пол в пространстве между его ног. Гермиона едва успела почувствовать короткую вспышку боли, вновь завладев палочкой. Малфой под ее весом судорожно вздохнул, и его грудная клетка зашлась под ней ходуном.

Она самодовольно ухмыльнулась, упираясь предплечьем ему в грудь.

— Очень умно, Малфой. Ты специально решил удариться посильнее, используя мой вес или это твоя естественная…

Ее ухмылка исчезла, когда он коснулся ее подбородка, глядя на наливающуюся болью точку на изгибе челюсти. Малфой снова перевела нее взгляд, его губы чуть дрогнули.

— Бьешь сама себя по лицу, Грейнджер?

— И вовсе нет. Это происки нечистой силы.

— Да ну? — спросил, развеселившись, Малфой.

— Да. Это могла быть и муха, несущая зубочистку или что-то в этом роде. Она была очень быстрой.

— Бьюсь об заклад.

Малфой слегка приподнялся, схватил ее за подбородок и потянул вниз, касаясь ее губ теплым прикосновением своих, прежде чем Гермиона отстранилась.

— И если ты думаешь… мм… что можешь просто взять мою палочку… — Он снова поцеловал ее, его губы были мягкими, но твердыми, и на этот раз он держал ее крепче, но ей все же удалось отстраниться снова. — Между нами есть деловые отношения, а есть личные, и прямо сейчас…

Малфой поцеловал ее в третий раз, перекладывая руку на затылок и притягивая ближе, и она сдалась. Гермиона могла изложить ему свою точку зрения чуть позже, когда его внимание не будет отвлечено другими вещами. В конце концов пока он был так настойчив и целовал ее с напором, от которого внутри все горело и переворачивалось, она могла немного отпустить ситуацию. Ненадолго. Ее рука сместилась на его груди в попытке дотянуться до шеи, и Гермиона снова услышала хруст.