– Сынок, а ты чего ещё не оделся? Уже выходить пора.

– Я никуда не иду, – ответил молодой человек, всё также смотря в телефон и даже не кинув на отца взгляд. Всем своим видом он показывал безразличие.

– Как это ты никуда не идёшь? – не понял отец.

– Вот так! Я никуда не иду. Я остаюсь дома, – без каких-либо эмоций выдал Стас.

– Это ещё почему? – никак не мог понять Виктор Петрович. – Ты плохо себя чувствуешь?

– Я себя чувствую замечательно! Я просто не иду. Не хочу! Я останусь дома, а вы можете ехать на служение.

– Нет, так не подойдёт. Вставай и иди, одевайся!

– Нет! – отрезал парень, в очередной раз, нажав что-то на экране телефона.

– Как это нет? – удивился ещё больше отец, не ожидая такого от сына. – Я сказал, встал и пошёл быстро одеваться! Живее! – как можно строже сказал мужчина.

– Нет! – также ответил молодой человек и наконец-то оторвался от телефона, взглянув на отца.

– Ты что меня не понял?! – брови Виктора Петровича грозно сдвинулись. Он решительно подошёл к сыну и схватил его за руку, заставляя подняться. – Иди, одевайся! Ты пойдёшь на служение, понятно тебе это?!

– Отвали от меня! – гаркнул Стас, вскочил с дивана, и, вырвав свою руку из хватки отца, слегка оттолкнул его от себя. – И не прикасайся ко мне! Я уже тебе сказал, что никуда не пойду.

– Нет, ты пойдёшь! – стоял на своём глава семейства.

– А иначе что? – нагло улыбнулся Станислав, стоя лицом к лицу с отцом. Он внимательно на него смотрел, ожидая, что ещё скажет отец.

– А иначе силой потащу на собрание! – повысил голос отец. – Или думаешь, ты вырос, и я с тобой не справлюсь?!

– А ты попробуй… – парень сразу весь напрягся и смотрел на отца хищным взглядом, ожидая от него что угодно.

– Стас, немедленно прекрати! – пытался образумить сына отец. – Просто иди, оденься, и поедем на служение. Мы от тебя ничего такого сложного не требуем. Служения в воскресенье оставлять нельзя! Так ты вообще оставишь Бога!

– Ну, вы же мне сказали вчера, что я должен выбирать. И я сделал свой выбор. Что-то не устраивает? Не мои проблемы! Отвали от меня!

– Не разговаривай так со мной! – прикрикнул на сына глава семейства. – Живо одевайся и на служение! Я не позволю тебе просто взять и оставить Церковь!

– Я не пойду больше никогда в эту вашу Церковь! – крикнул Стас, начиная злиться всё больше и больше. – Я сделал свой выбор. Там у меня нет друзей. Друзья у меня только тут. В мире! Поэтому я буду со своими друзьями. И мне плевать на всё остальное. Я выбираю друзей! Впустую тратить время на этих служениях я больше не буду! С меня достаточно!

– Хватит! Иди немедленно одевайся! Хватит со мной пререкаться! И тем более спорить! Оставь уже эти свои детские обиды. Видите ли, там с тобой не общаются, и у тебя нет друзей…. Ты должен ходить туда ради Бога, а не ради общения. Ты служишь Ему, а не людям! Пойми ты это уже. И прекрати так себя вести! Завёл сначала этих своих мирских друзей, бросил свой труд, а теперь ещё не хочешь в воскресенье идти на собрание…. Хватит! Живо одевайся! – и мужчина дёрнул сына за руку, надеясь заставить его пойти одеваться.

– Я сказал тебе не трогать меня! – прорычал Станислав и уже сильнее оттолкнул от себя отца.

Не ожидая толчка сына, Виктор Петрович отлетел от него на пару шагов. Лицо отца тут же стало злым. Он уже дёрнулся, желая подскочить к сыну и, как следует треснуть ему по лицу, желая выбить из него всё дурное, как тут между ними вклинилась Лариса Викторовна.

– Что у вас тут происходит? – спросила она, смотря то на рассерженного мужа, то на сына, который был очень раздражённый и был готов держать оборону до конца.

– Он не хочет идти на служение, – сразу выдал Виктор Петрович, пронзая сына грозным взглядом. – Видите ли, он сделал выбор и выбрал друзей. Теперь не собирается ходить на служения!

– Стасик, ты чего это? – с удивлением посмотрела на сына мама. – Ты не хочешь идти на служение?

– Я больше не буду ходить на служения! – аккуратно поправил маму Стас.

– Почему?

– Вы сами мне сказали сделать выбор. Я сделал! – заявил парень. – Тебе не нравится? Очень жаль…. Потому что это мой выбор. Мне казалось, что Бог предоставляет каждому выбор: идти за Ним или нет. А ты, видимо, папа, решил, что имеешь право сам за меня это решать?! Бог предоставляет выбор, а ты нет?!

– Да ты просто ничего не соображаешь сейчас! – брякнул отец. – Ты сам не понимаешь, что делаешь! Тебе эти твои друзья мозги запудрили, поэтому ты принял такое решение.

– Ну, конечно, – засмеялся сын. – Всё мои друзья виноваты…. Да они даже не знают, что я христианин и им нет до этого дела. Так что это только моё решение. Я его принял! И ты его не изменишь!

– Да ты… – мужчина опять хотел что-то сказать.

– Милый, постой, – остановила мужа Лариса Викторовна. – Он сейчас точно не пойдёт на служение. Мы можем ещё с ним поговорить потом, а сейчас нам надо ехать. А иначе мы опоздаем.

– Но как же… – не желал так просто уходить и оставлять тут сына Виктор Петрович.

– Милый, пожалуйста, – умоляюще посмотрела на мужа жена. – Пойдём. Я не хочу опоздать. Мы его сейчас не убедим. А поговорить можно и потом. Может, как раз немного успокоится. Пойдём! – настойчивее повторила мама.

– Хорошо. Пойдём, – сдался глава семейства и тяжело вздохнул.

Виктор Петрович нехотя развернулся, бросил напоследок на сына строгий взгляд, как бы говоря, что разговор не закончен, и прошёл в прихожую. Мама тоже посмотрела на сына, потрепала его по плечу и прошла в прихожую следом за мужем.

Как только гостиная опустела, Стас с облегчением вздохнул и опустился обратно на диван. Сегодня он смог выдержать оборону и устоял перед гневом отца, но парень точно знал, что быстро отец не сдастся и будет ещё не одно воскресенье пытаться заставлять его идти на собрание. Но Стас, правда, принял решение. Он больше не собирался ходить в Церковь на служения. Молодой человек просто понял, что пора прошлое оставить в прошлом и начинать другую жизнь. Там, в Церкви, с ним никто общаться не желал, значит, и нет смысла туда ходить. Друзья у него были теперь в мире и эти друзья его устраивали. Они ему нравились, с ним ему было весело и хорошо. Другого Стасу и не надо было! Пора было оставить Церковь, всех этих людей там и Бога….

Стас сидел за кухонным столом, с аппетитом поглощая лазанью. Молодому человеку нужно было сытно покушать перед встречей с друзьями. Периодически парень посматривал в телефон, проверяя сообщения от друзей и ленту в социальных сетях. Маму, когда она прошла на кухню, молодой человек заметил сразу, но от еды отрываться не стал. Лариса Викторовна сначала просто посмотрела на сына. Потом она вздохнула и села напротив него за стол. Стас поднял глаза и встретился взглядом с мамой.

– Стасик, ну, что такое?.. – последовал вопрос от мамы.

– Что? – не понял парень.

– Почему ты так изменился? – спросила Лариса Викторовна.

– Мам, ты опять начинаешь? – поморщился молодой человек. – Мы же вроде всё не один раз обсуждали. И я всё сказал! И думал, что вы меня поняли. И вот ты опять начинаешь…. Ну, хватит уже, мам!

– Я просто пытаюсь понять, Стасик, – женщина вновь вздохнула, и выражение её лица стало грустным. – Я пытаюсь тебя понять, но никак не могу. Ведь всё же было нормально. Ты столько лет ходил в Церковь, и всё было хорошо. И тебе нравилось! И тут ты подружился с этими ребятами и решил оставить Церковь. Оставить Бога…. И я не могу понять почему. Неужели с Богом так плохо? Неужели в Церкви так плохо, Стасик?

– Мам, я просто был слеп, – развёл руками Стас. – Как и вы это не замечали, так же и я не замечал это.

– Что не замечали?

– Что я всегда там был чужим! – выпалил сын. – У меня никогда там не было настоящих друзей. Таких друзей, к которым я всегда мог прийти, пообщаться с ними, пойти гулять…. Таких друзей у меня никогда не было! Я всегда был один. И здесь всё повторилось, но стало хуже. И вот тогда у меня открылись глаза. У меня в Церкви нет друзей! Они все всегда делали вид, что типа они мои друзья, но, когда появлялся выбор пообщаться со мной или с кем-то другим, они никогда не выбирали меня. Так было даже с Богданом, Андреем, Дэном и Светой… Я у них всегда был на втором плане. Так… в команде запасных! Когда им было не с кем совсем пообщаться, можно было подойти и ко мне и со мной поговорить.