Восемь лет.

Почему они промелькнули так быстро? И как она не заметила в Стивене изменений? А может, она просто делала вид, что не замечает?

Пытаясь отвлечься от мыслей, Кристин взяла пульт. Экран вспыхнул, и возникла пара говорящих голов в новостной программе канала WGME. Внизу экрана полз ярко-красный баннер с последними новостями. ПИСАТЕЛЬ СТИВЕН ЛАДЛОУ ПОГИБ В АВТОКАТАСТРОФЕ. Кристин было тяжело даже читать эти слова, но, когда на экране появилось лицо Стивена – портрет с обложки последней книги, – она опустилась на диван и включила звук.

– По сообщениям полиции, машина Ладлоу слетела с моста Эхо-бэй в холодные воды залива. Причины аварии еще выясняются, но, похоже, виноват гололед. Водолазы достали тело вскоре после полуночи. Наибольшую известность Ладлоу принесли детективные романы о Крейге Чайлдрессе, несколько из них успешно экранизированы. Ладлоу жил в Клир Харбор, Мэн, с женой Кристин. Пара провела в браке восемь лет, детей у них нет.

– Нет, – сказала Кристин, выключив телевизор, когда начался сюжет про пожар в Портленде. – Детей нет.

Словно это кого-то касается. Разумеется, возникали вопросы. Неловкие, неудобные вопросы – она никогда не знала, как на них отвечать. «Детей пока нет? Давно пытаетесь? Не думали про ЭКО? А то в новом медицинском центре в Портленде есть прекрасный доктор с отличными результатами».

Она никогда не понимала, почему люди, особенно женщины, считают, что каждая женщина на планете испытывает острую потребность в размножении. Если бы они знали и видели то же, что и она, то поняли бы: есть вещи похуже бездетности – например, родить ребенка, о котором ты позаботиться не в состоянии, и оставить ему шрамы на всю жизнь.

Кристин встала, отнесла чашку на кухню и замерла возле раковины, глядя в окно. Пошел снег, и ленивые снежинки опускались словно маленькие белые перья. Шла третья неделя ноября – рановато для серьезного снегопада даже в Мэне, а значит, надолго он не задержится. Но вид все равно нагонял тоску.

Стивен любил зимы Новой Англии. Вернее, ему нравилась идея – пересиживать долгие, холодные месяцы, скрываясь в кабинете с высокими окнами, выходящими на море. Его привлекал образ – хотелось казаться именно таким. Впрочем, Стивен все делал ради образа. Карьера, дом и даже брак были тщательно подобраны словно для страниц глянцевого журнала – будто реальной жизни ему не хватало.

Возможно, это объясняло ту блондинку в морге. Но доказательств измены все равно не было. Возможно, Коннелли прав. Возможно, все иначе, чем выглядит. В любом случае детектив сдержал слово. О неизвестной девушке в новостях не сказали.

Внезапно она услышала хлопок закрывающейся автомобильной двери. Движение на Пулпит-Рок-роуд было спокойным даже в сезон – в основном местные на своих «Вольво» и «Субару», но после Дня труда, когда Клир Харбор пустела, машин практически не оставалось. Впрочем, иногда туристы шли на риск и игнорировали табличку «Частная дорога».

Кристин направилась в гостиную, с любопытством выглянула в окно и с ужасом обнаружила возле ворот несколько телевизионных фургонов – из-за огромных спутниковых тарелок они напоминали декорации к плохому научно-фантастическому фильму.

Господи, как они только успели?

Клир Харбор, Мэн.

26 ноября 2016 г.

Понадобилось всего несколько дней, чтобы из местной трагедии смерть Стивена превратилась в национальное помешательство, и теперь, неделю спустя, стало невозможно включить телевизор и не наткнуться на очередной рассказ о непоправимой утрате литературного мира и уходе ярчайшей звезды. Но, словно этого было мало, количество фургонов за воротами росло день ото дня, и теперь к ним присоединились заглядывающие за забор журналисты.

Кристин только предстояло столкновение с этой толпой. До этого дня, помимо разговора с «Дорси энд Санс» насчет организации похорон, Кристин предпочитала ни с кем не видеться и зализывать раны в одиночестве, без телефонных звонков, газет или интернета. Но сегодня придется покинуть убежище. Сегодня похороны Стивена.

Проснувшись утром, она надеялась испытать нечто вроде облегчения – хотя бы предчувствие облегчения, – но ощутила лишь ужас. Она пропустила завтрак, пытаясь подыскать подходящую одежду. Теперь, спускаясь по лестнице, Кристин поймала собственное отражение в зеркале в конце коридора – призрак с потухшим взглядом, в костюме, купленном два года назад на похороны свекрови.

Кристин боялась предстоящего дня, содрогаясь при мысли о встрече с друзьями Стивена и необходимости играть роль скорбящей вдовы, хотя на самом деле была в тихой ярости. Сначала она не разрешала себе сердиться и провела первые дни будто в тумане. Казалось, злиться на недавно умершего человека как-то неправильно. Но потом в ней зародились гнев и любопытство и погнали в кабинет Стивена в поисках типичных улик – подозрительных отельных счетов, тайных писем, чеков на нижнее белье.

Сначала поиски не увенчались успехом. Но потом она обнаружила ежемесячные автоматические переводы на счет некоего ООО «Стар Пропертис». Название ни о чем не говорило. Вероятно, одна из фирм, куда Стивен обращался для организации мероприятий и составления пресс-релизов. Но, кроме того, Стивен регулярно переводил деньги на счет, обозначенный как ПУТЕШЕСТВИЯ, – 4000 долларов пятого числа каждого месяца. Хотя доказательством измены это тоже не назовешь. Вполне возможно, выплаты были законными бизнес-расходами или как-то относились к инвестициям Стивена. Но интуиция подсказывала другое.

В конце концов подтверждение нашлось на фотографии. Утомившись от поисков, Кристин присела за рабочий стол Стивена и принялась рассматривать фотографии на книжной полке, размышляя, как мало он постарел за эти годы, когда заметила, что на одном из снимков его взгляд направлен на небольшую группу наблюдателей.

И там, возле самой рамки, была она – в облегающих джинсах, на высоких каблуках, с тяжелым макияжем, – и она откровенно смотрела Стивену в глаза. От интимности момента у Кристин перехватило дыхание, и она даже попыталась вспомнить, обменивались ли они со Стивеном когда-нибудь похожими взглядами. Даже если такое и было, она не помнила. Это вина Стивена или ее? Мысль засела где-то в темных глубинах разума, словно камушек в ботинке – какое-то время на него можно не обращать внимания, но рано или поздно придется вытащить.

На каминной полке мягко пробили часы, напомнив Кристин о делах. Когда она забирала с кухонной столешницы сумку, взгляд упал на телефон. Кристин проверяла сообщения всю неделю, надеясь на новости от Коннелли, но пока тщетно.

Когда она нажала кнопку, ее ждали одиннадцать новых сообщений – от журналистов, коллег и даже соседей, которые узнали новости в Сарасоте или каком-то другом месте, куда отправлялись, когда начинали опадать листья. Она удаляла их одно за другим, но замерла, когда кухню наполнил знакомый баритон.

– Кристин, это Гэри. Позвони, когда это услышишь.

Кристин нажала «Сохранить» и включила следующее сообщение, не желая общаться с агентом Стивена. Но оно тоже оказалось от Гэри. В его голосе звучало странное напряжение.

– Это снова я. Пожалуйста, перезвони и дай знать, что ты в порядке.

В порядке ли она?

Кристин выдохнула. Она ценила его заботу, но ее состояние в последние дни вряд ли можно было назвать «в порядке». Она снова нажала на кнопку. На этот раз Гэри говорил почти испуганно.

– Господи, Кристин. Куда ты запропастилась? Я уже второй день пытаюсь до тебя дозвониться и каждый раз натыкаюсь на чертов автоответчик. Позвони, когда получишь это сообщение. Нам нужно поговорить.

Посмотрев на часы, Кристин закатила глаза. Времени оставалось лишь на один телефонный звонок – явно не про авторские права. Она хотела – нет, имела право — хотя бы узнать имя женщины, которая умерла с ее мужем.

Номер Коннелли Кристин набрала на память – после четырех неудачных попыток она запомнила его наизусть. Не сказать, что она ожидала застать Дэниела на рабочем месте. Когда она звонила, он всегда был на каких-то расследованиях или на допросе. В этот раз ничего не изменилось.