— П… п-п-прос… — дар речи у меня пропал.

— Извините, Нина Викторовна, — громко и уверенно сказал Новиков. — Тут просто паук пробежался, вот Ира и запищала.

Что-о? Вот придумает же…

Впрочем, за отмазу это вполне сошло. Нина Викторовна смерила нас недоверчивым взглядом, но продолжила лекцию, отвернувшись к доске, чтобы начертить какую-то схему.

— Ну так что? — прошептал Новиков, пододвигаясь ближе. Я чуть помялась, пытаясь вспомнить, как нужно разговаривать, и наконец взяла себя в руки.

— Какой-то фоткой ты меня не купишь! Пусть это и “АйТиЭс”. К тому же, у меня самой миллион их фоток.

Хоть и не в студии… Бли-ин!

— Ахах, я и не думал, что ты продашься за фотку, — посмеялся он. — Я говорю о встрече.

Моя рука дрогнула.

— Да-да. — Новиков провел указательным пальцем по экрану, открыв следующую фотку. Я еле как сдержалась, чтобы снова не закричать. Зажав рот рукой, я разглядывала представшее… чудо!

Там стоял один Грэг. Барабанщик. Он лучезарно улыбался. Впрочем, как обычно: он самый улыбашка в группе, хоть это и мало подходит их холодному, мрачному и немного дерзкому имиджу. Однако играет он просто прекрасно. В интервью почти все участники признавали его талант, а на так называемый имидж им и дела не было. На представшей фотографии Грэг держал в руках альбомный лист с надписью: «Ира, мы ждем с тобой встречи!»

Ну нельзя так!!!

Мои губы дрожали, с каждой секундой отвисая вниз.

— Что теперь скажешь?

Это уже не желание, а какая-то провокация и почти принуждение!

Я сглотнула и, зажмурившись, выдохнула.

— Это зависит от самого желания… Если это будет что-то… такое… твое… то ни за что! Понял?!

“АйТиЭс” — мои кумиры, но чести своей терять я не собираюсь.

— Кто там болтает?! — повысила голос Нина Викторовна. Я машинально пришла в себя, вернувшись к лекции.

Новиков убрал свой телефон, затем наклонился ближе ко мне и стал шептать чуточку тише.

— Хорошо, я сейчас озвучу желание, а ты сама решишь, соглашаться тебе или нет.

Я пару раз моргнула, а потом недоверчиво глянула на него. Его лицо было как никогда серьезным, смотрел он прямо мне в глаза. То есть… я правда могу отказаться?! Да неужели?! Все так просто?!

— Ну, хорошо… — шепнула я. Очевидно, шептаться я умею не так мастерски, потому что Нина Викторовна возмущенно прикрикнула:

— Я непонятно выражаюсь?!

Я снова отвернулась к тетради и продолжила писать, вся сникнув и уменьшившись в размерах. Новиков наклонился еще ближе — черт, это уже переходило рамки… Включилось мое щекочучье чутье, и я в любой момент могла превратиться в Халка.

— Мое желание… — шепнул он прямо в ухо. От неожиданности я вся вздрогнула и затаила дыхание, а сердце скакнуло в груди с небывалой ранее силой. Я вся напряглась до кончиков волос — меня трясет, когда кто-то находится так близко или касается меня. Его губы же почти касались моего уха, а дыхание чувствовалось слишком сильно. — ...Будь моей девушкой, — прошептал он.

От шока я выронила ручку, нахмурилась и медленно повернула голову, посмотрев на него как на идиота. Он… был серьезен и, явно, не шутил. Но… это же… бред!

====== Правда №2: Об ангельской девушке ======

— Нина Викторовна, уже перерыв! — перебил лекторшу Бочкарев.

— Ах, точно. Ну ладно, пять минут отдохните. А вы, голубки, можете теперь шептаться, сколько влезет.

Кажется, последнее было адресовано нам с Новиковым. Я пребывала в недоумении и пыталась отыскать в глазах этого шутника хоть намек на издевку, а потому лишь краем уха слышала преподшу.

— Что ты сказал? — переспросила я.

— Будь моей девушкой, — он отпрянул чуть подальше, повысив голос, так как в шепоте больше не было необходимости, и, закатив глаза к потолку, добавил. — Ну, то есть сыграй ее.

— Чего?

— Того, — лучезарно улыбнулся он. Я пока что вообще не въезжала в происходящее.

Нина Викторовна прошла мимо нас, а затем вышла из аудитории. Однокурсники зевали и потягивались, кто-то что-то дописывал, некоторые начали повторять материал следующего предмета: как раз по нему намечался грандиозно опасный коллоквиум — третьей парой, то есть следующей.

— Нормально объясни. Ты думаешь, я понимаю, о чем ты? — начинала закипать я.

— Ну, — он сел боком ко мне, скрестив пальцы на руках, — это непросто объяснить, и ты, наверное, подумаешь, что я идиот. Впрочем, ты уже так думаешь, да же? Поэтому терять мне нечего. Я… поспорил.

Пара человек бросала на нас заинтересованные взгляды. В том числе любопытная Улька. Конечно. С чего бы вдруг мистеру Популярность общаться со мной?

— Ты можешь подумать, что нормальные люди таким не занимаются, но у меня и у вон тех дуриков, — продолжал Новиков, указывая на трех наших одногруппников, с которыми он порой возился, — до сих пор детство в мягком месте играет, поэтому мы иногда мутим всякую дребедень.

— Ближе к делу. — Я заметила, что к нам скоро припорхнет Лиля.

— Ты не поняла? — Развел он ладони в разные стороны. — Я проспорил им, что смогу тебя… м, соблазнить. Очаровать. Охмурить.

Действительно, идиоты, а не второкурсники.

— М… У тебя не получилось? И ты просишь изображать, что получилось?

— Ну, скажем так… — протянул он, — если бы я постарался чуточку больше, ты бы уже в скором времени стала моей. Но мне немного лень. — Я театрально закатила глаза. Нет предела его самовлюбленности. — Поэтому предлагаю просто совершить сделку. Мы будем изображать парочку какое-то время.

— Какое-то время — это сколько?

— Месяц. Примерно. Ну, плюс-минус… пара недель. Не знаю. Можно позже обговорить.

— Какой резон для меня — принимать участие в этом детском саде?

— Популярность, возможность общаться со мной, видеть меня вблизи и так далее. Ну, бонусом бесплатные походы в кино, клубы, театры и куда ты только пожелаешь; бесплатные обеды, завтраки, ужины за мой счет и так далее. Премиум-бонус, — он подмигнул мне.

Когда он озвучивал первое предложение, мне хотелось просто его послать. На втором разыгралась моя меркантильная натура, а на третьем…

— Приве-е-е-е-ет, Ируша-а! — на меня кинулось мое ванильное чудо-юдо, то бишь Лиля. Я тут же почувствовала сладкий запах ее духов и мягкую ткань теплой розовой кофточки.

— Привет… — выдавила я, пытаясь найти доступ к кислороду. Подруга, так же резко, как и кинулась, отпустила меня и встала на коленки на скамью предпоследнего ряда, опираясь на наш с Новиковым стол. Боже, сколько невинности и наивности в ее голове! Любой обернувшийся начал бы глазеть на ее коротенькую юбочку. Точнее, на то, что под ней. Ну, там, впрочем, теплые колготки… Но все равно! Я хотела попросить ее сесть нормально, но пока что забыла, как вообще нужно разговаривать.

Лиля улыбалась, глядя на меня. Переводила взгляд на Новикова, хлопала глазами, а потом вопросительно смотрела на меня. Тот лишь довольно улыбался, ни на секунду не ощущая себя лишним.

— Как вчера погуляла? — спросила она меня, решив не обращать внимания на сидевшего не к месту одногруппника.

— О, просто прекрасно, — ответил за меня тот самый одногруппник. Лиля снова неловко улыбнулась ему, не понимая, почему он, собственно, сидит тут, со мной. — Много всего произошло… — многозначительно протянул он, глянув на меня с немым вопросом: «Так ты согласна?»

— Кхм, — кашлянула Лиля и вновь перевела тему, подняв руки вверх. — А кто самая лучшая подруга на свете?

Протараторила она быстро, что я еле поняла, о чем она вообще.

— Спанч Боб Сквер пэнтс?.. — недоуменно предположила я. Новиков прыснул от смеха, а Лиля нахмурилась.

— Нет. Я! Лиля Шишкина!

— А, точно… — Я пока что слабо въезжала, что вообще творится.

— А почему я самая лучшая подруга на свете?

— …?

— Та-дам! — Она достала из небольшой, перекинутой через плечо сумки тетрадь и протянула ее мне. Простая тетрадь бежевого цвета, без каких-либо рисунков. — Видишь, какая я хорошая? Я позаботилась о том, чтобы ты смогла восстановить пропущенную лекцию по ТПМ!