Но для моего душевного здоровья были важны и те постоянные клиенты, с которыми я познакомилась через Персика, даже если они были готовы встретиться с любой другой девушкой, когда я была занята. Ее угроза отправить моих клиентов кому-то другому была вполне выполнима. Персик старалась быть честной, и я понимала, что в интересах бизнеса она легко могла свести моего клиента с кем-нибудь из девушек.

В общем, несмотря на ее предостережения, я не отказалась от уроков по четвергам. Не поймите меня неправильно: дневные занятия я тоже любила, но те уроки по вечерам доставляли мне невероятное удовольствие.

Живые, дерзкие, они были предназначены исключительно для женщин, причем только для любительниц приключений, готовых в одиночку поехать в Таиланд, Аргентину или на Украину. Они могли быть кем угодно: путешественницами, фотографами, писательницами. У нас всегда звучал смех, шутки, остроты, и мы практически сразу сформировали своего рода единство незамужних женщин, желающих посмотреть мир.

Мы разговаривали о мусульманских странах и о компромиссах в этом контексте. У нас была одна молодая женщина, которая упрямо ставила свой стул в первый ряд, пока мне не удалось убедить ее в том, что мне больше нравится, когда ученики сидят полукругом. Она сама выбрала для себя роль Гневного Оппонента и часто носила футболки с надписями вроде: «Женщина без мужчины - как рыба без велосипеда», грубые ботинки и непривычные стрижки. Она всегда была готова наброситься на мир, будто он чем-то ее оскорблял. Может быть, так оно и было.

- Так нельзя, - заявила она звенящим голосом. - Никто не имеет права заставить женщину спрятать себя под одеждой. Можно подумать, это мы виноваты в том, что мужики не могут не распускать свои руки! Что за шовинистическая ерунда?!

Я спокойно сказала:

- Это их страна.

Она просто взлетела с места, услышав мои слова.

- Ага! Значит, если вы путешествуете по стране, где не существует справедливого суда и людей казнят без доказательств вины, то вы проел о пожимаете плечами и говорите, что они имеют право это делать, потому что это их страна?

Кто-то в другом конце аудитории произнес вполголоса:

- Ну да, например, такая страна, как Техас.

Гневного Оппонента это не смутило.

- Ну так как? Где проходит граница между справедливостью и уважением к чужим правилам?

Я снова ответила как можно спокойнее:

- Вы можете просто не ездить в те страны, обычаи и законы которых кажутся вам оскорбительными или неприемлемыми. Я всегда считала, что, решив посетить какую-либо страну, вы тем самым соглашаетесь принять ее обычаи и традиции или хотя бы признать их и не нарушать. Вы совершенно не обязаны их одобрять или любить. Более того, вы не обязаны туда ездить.

Мне вдруг вспомнился предпоследний год моей учебы во Франции. Тогда, сидя в любимом кафе, я морщилась, услышав, как американцы с их неизменно громкими голосами и растянутыми гласными требовали гамбургеры. Им обязательно нужны были гамбургеры и непременно с кетчупом. Помнится, я еще тогда недоумевала, зачем им вообще было давать себе труд покидать насиженный Цинциннати или Денвер.

Откашлявшись, я продолжила развивать тему.

- Я прожила два года в Тунисе, - обратилась я к аудитории. - Я покрывала голову, выходя на улицу, и носила обручальное кольцо на левом пальце. Мне удалось проехать всю страну, и у меня нигде не возникало проблем или неприятных инцидентов. - Я подняла вверх руку, чтобы остановить Гневного Оппонента, которая по-прежнему пребывала в негодовании и собиралась произнести очередную тираду. - Нет, я не нахожу приятным тот факт, что для того, чтобы чувствовать себя в безопасности, я должна делать вид, будто принадлежу мужчине. Поэтому я там не живу. Но если бы я отправилась туда со своими собственными принципами и представлениями о жизни, то не смогла бы так много узнать и получить такое удовольствие от поездки. Если вы собираетесь путешествовать, считая, что люди должны угадывать ваши убеждения и предпочтения и подстраиваться под них, то я вообще не вижу смысла в путешествиях. - Я посмотрела на гневную девушку. - Вы можете с тем же успехом оставаться в Кембридже, одеваться как вам угодно и судиться с мужчинами из-за сексуальных домогательств.

Согласна, это была достаточно жесткая отповедь. Но если мы все так гордимся своей открытостью и уважением к иностранным веяниям вроде фэн-шуй, едим суши и насекомых, то, проводя жесткую линию между своими и чужими убеждениями, мы становимся лицемерами.

Я вижу в этом полную аналогию с американцами и их гамбургерами. К чему тогда все эти рассуждения? Это относилось и ко мне тоже. Я поняла это на следующий вечер, стоя в коридоре гостиницы перед дверью номер 148 и ожидая приглашения войти. Я хотела, чтобы все клиенты соответствовали моему представлению о том, как должен вести себя мужчина. Это было простым проявлением моих собственных нужд, системы ценностей и предположений. Я - путешественница на чужой территории, заехавшая туда на один час. Каковы будут традиции? Каковы запреты? Как я могу узнать о хозяине, чтобы доставить ему удовольствие своим визитом?

Следующий вечер я решила сделать выходным. Утром у меня были занятия по «Смерти», на которых я должна была раздать студентам их проверенные работы, первые на этом курсе. Предполагалось, что работа расшевелит их и вызовет на разговор о нелегкой теме детей и смерти. Я предложила студентам написать короткую историю, объясняющую ребенку смерть. Это задание всегда вызывало у меня слезы. Целый день я читала и оценивала работы, что совершенно выбило меня из колеи. Мне оставалось лишь забраться в пижаму, включить телевизор, заказать ужин в индийском ресторане на углу и уделить время Скуззи.

Разумеется, Персик вмешалась в мои планы. Она была предельна кратка:

- Джен, сегодня никого нет. Я добавлю небольшую сумму к твоему заработку. Мне очень не хочется, чтобы этот парень обратился в другую службу.

Я вздохнула и спросила:

- И какова будет небольшая сумма? - К тому времени я почти полностью оплатила свои задолженности, но денег мне по-прежнему не хватало. Персик об этом знала. На том конце провода были произведены быстрые подсчеты.

- Хорошо, еще пятьдесят долларов.

Это, разумеется, значило, что она потребует их с клиента. За все время моего знакомства с Персиком она никогда, ни при каких обстоятельствах не уменьшала своего процента. Ей не приходилось вздыхать, что я ее обираю.

В общем, дополнительные пятьдесят долларов меня заинтересовали. Я потянулась за бумагой и ручкой.

- Хорошо, я согласна. Как его зовут?

- Дэвид Харкурт. Он из постоянных, живет в Пидеме. Тебе понадобится красивое нижнее белье. У тебя что-нибудь есть?

- Конечно. - И я рассталась с надеждами на свободный стиль и джинсы.

- Замечательно. Он сам тебе расскажет, чего хочет. Позвони мне.

Дэвид удивил меня: он оказался единственным клиентом, который не потребовал в первую же минуту разговора описания моей внешности. Его гораздо больше интересовала моя одежда, точнее, нижнее белье.

- Что ты принесешь?

Слово «принесешь» показалось мне несколько странным, но я уже привыкла к тому, что клиенты тоже могут нервничать.

- А что тебе нравится? - спросила я. - У меня есть…

- Черные чулки и пояс, - перебил он меня. - И парочку разных лифчиков. И корсет. Да, и какой у тебя размер туфель?

- Девятый, - механически ответила я. Похоже, он хотел устроить показ мод, а не заняться сексом. Я поморщилась. Похоже, час будет очень напряженным.

- Пойдет. Принеси несколько пар. Черных, на каблуке.

- Чудесно, - сказала я. - На мне будет платье для коктейлей, которое…

Мои усилия оказались ни к чему.

- Мне все равно, как ты будешь одета, - снова перебил меня Дэйв. - Во сколько ты приедешь?

Персик подтвердила мои подозрения.

- Сложи вещи в пакет, - посоветовала она. - Дэвид не будет просить тебя надеть их. Он будет надевать их сам.

И будь аккуратна, он живет в многонаселенном районе.