– А может через недельку. Глядишь, дело рассекретят – и вообще не придется сражаться.

– Это почему же? – в визгливом голосе неожиданно скользнула сталь.

– Потому что вы узнаете правду и многое переосмыслите.

Впрочем, для мыслительной деятельности в черепушке помещика, похоже, не хватало мощностей. И он воспринял завуалированный ответ за очередное оскорбление и не удержался от пощечины. Меня эти шлепки порядком доконали, и прежде чем обидчик прокричал новый вызов на поединок, я чуть присел, резко выпрямился и захлопнул ему пасть точным апперкотом.

Если грамотно приложить силу, даже ребенок сможет усадить взрослого на задницу. Щедрин закачался, плюхнулся на колени и замахал ладошкой перед лицом, точно обморочная барышня. И прежде чем соперник собрал глаза в кучу, я сунул раненую руку в карман, чтобы хоть немного облегчить боль в плече, и прошел мимо.

Удачный удар и эффектный отход привлекли немало внимания – особенно среди прекрасной половины дворца. Человеческие женщины шептались на ушко, прикрывшись веером, а вампирши смотрели так, словно прямо сейчас хотели меня обратить. Я же так устал, что больше всего на свете мечтал завалиться на диван и проспать целые сутки, однако еще слишком много вопросов требовали ответов. По возвращению домой отослал горничную за едой, а сам сел за стол напротив Альберта и тихо произнес.

– В усадьбе я кое-что нашел. Револьвер, весь покрытый церковными письменами.

– Оружие последних клириков, – старик с интересом прищурился. – Именно им мы принудили упырей к миру и порядку.

– Я… – впопыхах прикинул, что можно говорить, а что стоит умолчать, – выстрелил из него. Письмена засветились, а вместо пули вылетела золотая искра.

– Этого не может быть.

– Но это было. Зачем мне врать?

– Где теперь револьвер?

– Забрали следователи.

– Хм… – наставник в задумчивости сжал кончик уса. – Для владения таким оружием нужен столь же мощный дух и колдовская сила. Ни у Трофима, ни тем паче у тебя такой силы нет. В лучшем случае ты бы посветил дулом, как фонариком. Но выстрел… исключено. Если же ты каким-то образом развил в себе невиданный талант – покажи его здесь и сейчас.

– Со «здесь и сейчас» будут проблемы. Дар пробуждается только в момент смертельной опасности. Возможно, вы знаете об этом больше – потому и обратился за помощью. Хотелось бы освоить навык пораньше, а то у меня через день то дуэли, то… иные приключения.

– По словам сложно судить, я должен увидеть. Так что выкрои свободную минутку и сразись с тем жирдяем. А я понаблюдаю и прикину, что к чему.

– Ладно, – откинулся на спинку и шумно выдохнул. – Покоя мне, похоже, не видать.

– На том свете отдохнешь, – Альберт встал и взял со стола цилиндр. – Я схожу в библиотеку – поищу похожие случаи, а ты пока готовься.

Вскоре после его ухода пришла Карина, поставила передо мной поднос с закусками и отступила в сторону, сложив ладони на переднике. После побоища девушка заметно изменилась – почти перестала со мной разговаривать, избегала смотреть в глаза и по возможности старалась вообще не отсвечивать, а лицо превратилась в ту же алебастровую маску, что и при первой нашей встрече. Вот и сейчас она намылилась умыкнуть, однако я жестом остановил ее и указал на свободный стул.

– Что-то не так?

– Нет, господин. Все в порядке, – она улыбнулась, и это была самая фальшивая улыбка из всех, что я видел.

– Ты лжешь, – ответил без намека на упрек. – Ходишь второй день, как грозовая туча. Если есть что сказать – лучше говори сейчас. Держать в себе зло столь же вредно, как и яд.

– Зло ни при чем. Просто… – Карина вздохнула, набираясь решимости, – мне стыдно. И страшно. Я могла вас убить. Вы даже не представляете, сколь близко разминулись со смертью. Но еще больше недоумения вызывает ваш поступок.

– Мой поступок? – с удивлением изогнул бровь.

– Вы не стали ни стрелять, ни жечь.

– А должен был?

– Любой на вашем месте сделал бы это. Век человека короток, и потому вы так отчаянно цепляетесь за каждый вдох, столь жадны до жизни и бьетесь насмерть за ее блага. Немногие способны пожертвовать собой ради другого. Особенно если этот другой – не родич, не друг и даже не одной с ним крови. Хуже того – некогда непримиримый враг, которого считают нечистью и порождением чистого зла. Причем порой вполне обоснованно, – Карина нахмурилась и склонила голову. – Прошу прощения. Я всего семь лет, как обратилась, а позволяю себе говорить так, будто тысячу лет вампир.

– Да все нормально. Хотя кое в чем ты совершенно не права. Да, мы не родня и кровь у нас разная, но совсем уж посторонней я тебя не назову. Мне не хотелось тебе вредить – потому и рискнул.

По бледной щеке скатилась слеза, хотя девушка никак не изменилась в лице, точно капля дождя упала на фарфоровую маску.

– Вы выбрали себе не ту подругу, – холодно произнесла горничная. – Уверена, однажды вы пожалеете, что не оставили меня в том подвале.

– Да что ты такое несешь? – снова перешел на «французский», что обычно бывало в моменты сильнейшего душевного потрясения – проще говоря, воспылавшего седалища.

Ответить не успела – скрипнула дверь, и в комнату под эскортом гвардейцев в плащах вальяжно вплыла цесаревна, прячась от солнца под широченной шляпой.

– О, вы тут трапезничаете, – Анна прикрыла улыбку черным непроглядным веером. – Оставьте нас.

Охрана с поклоном удалилась, а незваная гостья села рядышком со мной. Облокотилась на стол вопреки всем правилам приличия, подперла кулаком подбородок и с подозрительным любопытством посмотрела в глаза.

– Я запросила отчет о ваших недавних похождениях. Дело засекречено, но кто посмеет отказать дочери императора? – Анхальт ухмыльнулась. – Знаете, я весьма впечатлена. Настолько впечатлена, что выбрала именно вас для королевской встречи.

Видимо, Анна имела в виду традицию, согласно которой невеста идет на «свидание» с негласным победителем испытания.

– Завтрашний день мы проведем вдвоем. И я рассчитываю на столь же яркое приключение, как и у вас в той проклятой усадьбе.

Принцесса ушла – по ее словам, готовиться к приключению, и вернулась под вечер, когда солнце не палило дотла даже людей. Роскошное платье сменили узкие белые брюки с лампасами, подпоясанные алым кушаком. Вместо блестящих от бриллиантов босоножек темнели потертой кожей кавалерийские сапоги до середины бедра, а венчал форму двубортный камзол с острыми и длинными, как у фрака, фалдами.

На плечах золотились щеточки эполетов, на груди покачивалась веревка аксельбанта, а на поясе – кобура с тяжелым револьвером и ножны с рапирой. Волосы Анна собрала в тугой хвост на затылке, а длинные музыкальные пальчики стянули перчатки с металлическими вставками на костяшках. Я едва узнал ее высочество в новом облачении, и принял изначально за гвардейца.

– Вы готовы, сударь? – Анхальт ехидно ухмыльнулась.

– Всегда готов, – ответил кислой улыбкой и направился к воротам, где собралась немаленькая такая толпа из фрейлин, служанок, солдат в кителях и телохранителей в шляпах и плащах.

– Я думал, мы поедем вдвоем, – с удивлением насчитал добрую дюжину спутников.

– Все верно, – цесаревна ловко запрыгнула в мужское седло. – Вы и я – а это так, прислуга.

Ну да, с чего бы вдруг августейшей особе считать челядь за людей? Меж тем свита, также одетая по «походному», также запрыгнула на лошадей и выстроилась у ворот почетным караулом. Я же повертел головой, но не заметил поблизости ни одного свободного коня и уже успел грешным делом подумать, что придется лезть к кому-нибудь на круп, как вдруг невеста ахнула и прижала пальцы к губам.

– Какая досада – вам не на чем ехать, – произнесла с наигранным раскаянием. – Прошу простить сию оказию, я немедля прикажу вывести вам самого лучшего скакуна. Эй, конюшие! Подать сюда Ангела!

Четверо крепких вампиров распахнули дубовые створки и скрылись в длинном каменном ангаре. Пару минут спустя из темноты послышалось ржание, больше похожее на утробный драконий рык, и квартет силачей выволок наружу здоровенную зверюгу со встопорщенной, как ирокез, смоляной гривой, налитыми кровью глазами и пеной на длинных острых клыках. Я понятия не имел, бывают ли животные-кровососы, но эта рычащая тварь выглядела как порождение Моргота и самого Сатаны.