Ференц решил, раз я не предлагала ничего “интересного”, значит предложит кто-то другой?

— Вы ничего не съели, — сказала девушка, которая приносила и уносила еду. Помогала сменить повязку, и все такое… по мелочи.

— Я не голодная, — я была очень голодной, но решила устроить бойкот. А как еще мне привлечь его внимание? Если Осману обо всем докладывали, значит и об этом сообщат. Может он хоть тогда соизволит меня навестить.

Пока я прозябала в комнате, задыхалась от тоски и скуки. Не знаю, чем руководствовался муж, но мне не дали телефон или ноутбук.

Я читала пока не уставала, а когда уже было совсем не вмоготу, то, наплевав на распоряжение врача, разрабатывала ногу. Аккуратно наступала, стараясь сделать так, чтобы ходить можно было, не ощущая боли.

— Почему ты не ешь? — дверь в мою комнату резко распахнулась, и Осман уверенно зашел внутрь.

— Потому что так хочу, — я стояла к нему спиной и не думала поворачиваться.

— Почему ты не в постели? — градус накалялся с каждым вопросом. Видимо, у него было очень много претензий и это было только начало. Впрочем, у меня тоже. Накипело, аж сил терпеть больше не было.

— А почему ты не…

— Не тебе говорить, что мне делать, — он оборвал меня так резко, что я не успела даже закончить.

— Значит, и не тебе, — я наконец повернулась.

— Ешь, — глядя мне прямо в глаза и нагло игнорируя сказанное, мужчина практически швырнул на столик, разделявший нас, тарелку. Но я не посмотрела в ее сторону. Краем глаза лишь отметила, что часть содержимого оказалась на столе, но это меня не волновало.

Куда больше беспокоило его отношение. Непонятное. Словно Османа подменили. Либо же, словно он опять стал таким же черствым и бесчеловечным как раньше.

— Не буду, — упрямо стояла на своем.

— Не будешь? — переспросил, хоть и прекрасно расслышал мой ответ, — не надо. Но тогда больше ты от меня ничего не получишь…

Ференц как-то слишком быстро взял себя в руки и скандал прекратился еще не начавшись.

— Что…? — я даже толком поправиться от шока не успела. Невысказанный вопрос застрял в горле, когда муж развернулся и вышел из комнаты. Громко хлопнул дверью. И последнее, что я услышала:

— Из комнаты не выпускать!

— Да пошел ты! — закричала ему вслед, окончательно не выдержав и запустила тарелкой в стену, оставляя жирные маслянистые разводы на обоях.

— Придурок, — всхлипнув, я зажала рот рукой, только бы не разрыдаться, — принципиально не выйду отсюда, даже если ты попросишь, — пообещала сама себе. Тогда я даже представить не могла, что вскоре нарушу данное самой себе слово.

Как назло, ночью мне захотелось есть на столько, что я проснулась от того, как крутило живот и не могла уснуть. Говорят, об истинном голоде свидетельствует желание съесть простое яблоко… Так вот, я была согласна даже на огрызок.

Гнуть свою линию и дальше мне было мучительно голодно, поэтому я решила незаметно прокрасться на кухню, тайно надеясь, что ночью меня никто не будет охранять. Во всяком случае, я слышала, что в прошлые разы охранники уходили. Видимо, они не рассчитывали на то, что я буду в состоянии сама что-то сделать. А именно пойти против приказа Османа.

Только сейчас меня волновало его мнение ровно на столько, на сколько его волновало мое.

Осторожно ступая так, чтобы не скрипел пол, я приоткрыла дверь. К счастью, моя догадка была верна и в коридоре было пусто.

Я старалась идти как можно тише и радовалась в те моменты, когда на моем пути встречались ковры. Они прекрасно поглощали звук шагов. Я даже усмехнулась, потому что недавно уже проделывала нечто подобное и теперь охота за едой в этом доме становилось моей традицией.

Особенно осторожно я шла мимо кабинета Османа. Видела, что сквозь не плотно прикрытую дверь виднелась полоска света, поэтому решила, что мужчина мог быть внутри.

Но так даже было интереснее. Я чувствовала себя каким-то добытчиком-шпионом и на секунду эта мысль меня немного развеселила, заставив забыть о том, что я хотела расцарапать ему лицо.

Вот только это дурацкое забвение продлилось ровно до того момента как я услышала:

— Вся эта ситуация вокруг меня уже достала, — я слышала его шаги. Мужчина нервно расхаживал по кабинету, разговаривая по телефону, — сто раз об этом пожалел. Пора с ней что-то решать. Эти игры мне надоели…

Даже если бы мне по-прежнему хотелось есть, то аппетит был отбит напрочь.

Осман жалеет… решать собрался что-то. Со мной? Он же ко мне относится как к малолетке. Что, если речь действительно шла обо мне? Что если я только что услышала то, что не должна была?

И что дальше? Как он собрался все решать…

Не заметила, как в комнату зашла. Долго не могла в себя прийти. Сидела, замерев на кровати, и смотрела в одну точку.

Жадно воздух глотала, но все равно казалось, что задыхаюсь. Накручивала, взвинчивала себя пока тело не пробил озноб. Несмотря на погоду укуталась в одеяло и завалилась на кровать.

И пока мне хотелось спрятаться от всего мира, пока я пыталась судорожно понять, что делать дальше, предугадать будущее, сама не поняла, как уснула.

Мозг перестал соображать, а потом просто выключился.

— Осман! — проснулась утром от собственного крика. Поняла, что ощупывала его половину кровати, но его все равно не было рядом.

Мне всю ночь снились кошмары. Несколько долгих мгновений я пыталась прийти в себя, а потом резко соскочила с кровати и направилась в сторону двери.

— Нельзя выходить, — сразу же мне перегородил дорогу охранник, — зайдите в комнату.

— Мне нужно поговорить с мужем, — не обратила внимание на его “боевой настрой”, и решила протиснуться между мужиком и дверным проемом.

— Приказано. Нет, — словно команду отдал собачонке.

— Ты правильно говорить вообще умеешь? Слова, например, в нормальные предложения складывать? — во-первых, мне действительно показалась странной манера общения, а, во-вторых, хотелось его немного взбесить, чтобы мужик бдительность потерял.

Вопреки моим провокациям, меня словно мебель задвинули обратно в комнату и просто закрыли дверь. Пока я стояла как вкопанная. Приходила в себя от произошедшего.

— Мне нужно поговорить с Османом, — орала через дверь и стучала по ней что есть силы, — откройте.

— Господин Ференц уехал ночью и до сих пор не вернулся, — прозвучало в ответ.

А дальше все, гробовая тишина весь день. Никто мне и слова больше не сказал. Даже девушка, приносившая мне еду, не решалась поднять глаз, как только ступала в комнату.

— Что же, блин, происходит?! — я была в панике. На грани срыва. Все больше и больше добивала себя тем, что этой ночью Осман говорил про меня. Иначе с чего бы подобное отношение? — мне нужно поговорить с Османом!

Я уже не просто просила, я орала в очередной раз, как только дверь открывалась и возник поднос с едой. Я кричала на девушку, которая его принесла, я кричала на охранника. Мне было плевать. Прошли практически сутки. За окном глубокая ночь. И поэтому мне было на столько все равно, что я дожидаться не стала, а в сердцах подошла и запустила тарелку в стену. Потом вторую. Третью.

— Успокойтесь, — не выдержал охранник и вбежал в комнату. Вырвал из моей руки стакан и сам отшвырнул его в сторону. Видимо, этот придурок подумал, что в моих руках, да в таком состоянии, это могло стать подобием оружия.

И это натолкнуло меня на мысль.

— Или ты звонишь своему хозяину, преданная псина, или после того, как закроется дверь, я самостоятельно приложусь о все твердые поверхности, — я усмехнулась, даже не думая в этот момент блефовать. Терять-то мне было нечего, — а когда спросят, скажу, что это ты… “успокаивал” меня так. Камер тут нет. Твое слово против моего. Раскинь остатками мозгов: кому поверят, а? Тебе или мне?

Хорошо, что у бугая сразу мозгов хватило поверить в мои слова. Потому что практически сразу он достал из кармана брюк телефон и набрал какой-то номер.