А сказать мне было что…

Я хотела ему сказать, что он — слабак! Что он боялся тех чувств, которые испытывал ко мне и именно поэтому делал все это. Подавлял и обижал.

Только вот голос внутри меня громко смеялся и говорил о том, что он поступал со мной так, как считал, что я этого заслуживала. Ни больше ни меньше.

Я всегда буду косой, кривой и какой-то не такой. Даже если в лепешку разобьюсь, он не оценит. Сегодня я постаралась. Нет, через себя я не перешагнула, я действительно хотела побыть с ним вместе. Провести время. Но зачем стараться, если исход одинаков.

Лейла плохая? Фу-фу-фу.

Лейла хорошая? Тогда, но-но-но.

Залетев на кухню, я схватила стеклянную банку с соком и начала пить его прямо с горла. Плевать на приличия. Я бы предпочла, чтобы в этой банке было что-то покрепче, но пришлось довольствоваться соком.

Я так справлялась с нервным напряжением. Мне нужно было что-то делать.

Значит так он решил строить наше будущее? Значит так отреагировал на мою попытку наладить отношения?

Злость застилала глаза. Я жаждала выбросить адреналина, иначе я бы натворила глупостей.

Я уже остановила себя на том месте, когда почти решилась подняться в его кабинет и послать его на все четыре стороны, при этом было бы круто сделать какой-то яркий жест. Например, запустить в него чем-то. Довести до бешенства. Заставить разбивать кулаки о стену. Заставить хоть на процент испытывать то, что сейчас испытывала я.

Но это бы было слишком. Даже находясь в таком состоянии, я это понимала.

Выглянув за окно, я увидела, что снаружи шел дождь. Не знаю почему, но он казался каким-то спокойным и умиротворяющим. Возможно поэтому мне до ужаса захотелось выйти на улицу. Захотелось охладиться хоть так. Немного прийти в себя и отрезвить свои мысли.

Направившись к двери, я все так же сжимала в руке стеклянную банку с соком. Просто задумалась и забыла вернуть ее на место.

И, конечно же, я была бы не я, если бы не произошло следующего… Стоило мне практически дойти до двери, как в следующую секунду я увидела молнию, осветившую темное небо яркой вспышкой. Раздался громкий гул — раскат грома.

Настолько оглушающий, что я от ужаса закричала и моя рука, дернувшись, резко поднялась вверх. Словно я пыталась защитить себя от кого-то или чего-то. Пальцы разжались и полупустая банка с соком полетела в сторону.

А после….

Мои глаза распахнулись настолько, что я не могла моргнуть. Стеклянная емкость летела в сторону коллекционной вазы… А я только и могла, что наблюдала за происходившим как в замедленной съемке.

Надоедливая горничная меня чуть не прилюдно обругала, когда я случайно ее задела. Прошипела, что та стоит целое состояние.

И вот эта ваза на моих глазах пошатнулась и упала на пол, превратившись в огромную груду осколков. Как раз в этот момент у меня перед глазами все начало плыть.

Меня вышвырнут. Теперь меня точно отсюда вышвырнут.

Я как зачарованная стояла на месте и не могла отвести взгляд. Не верила до последнего в то, что произошло.

— Какого хрена ты опять натворила?! — злой голос Османа раздался со второго этажа, выводя меня из ступора. Прошла буквально секунда, и после я услышала его шаги. Они становились все ближе и ближе.

Сердце упало в пятки от страха. В голове как на зло ни одной мысли.

Дальше был только инстинкт самосохранения.

Увидев мужчину на лестнице, я поняла, что он был в недоумении.

Осман впился взглядом в осколки разбитой вазы, и я услышала, как хрустнули его пальцы, сжавшиеся в кулаки.

— Ты совсем страх потеряла?!

Видимо, он подумал, что я разбила ее нарочно… На его месте любой ты так решил, я тоже.

Я не стала дождаться пока он спустится и начнется мое наказание. Я ринулась вперед. Настолько быстро, что, зацепившись домашним тапочком за ковер, потеряла тот самый тапок, но останавливаться было нельзя.

Я понеслась дальше.

— Стой, ненормальная!

От его крика я только ускорилась. Целью было бежать вперед. Не важно куда. Важно подальше и быстрее.

Я не сразу поняла, что ногу пронзила невероятная боль. Наверное, от страха мои ощущения были притуплены.

— Лейла, остановись!

И я остановилась. Только не сама. От адской боли я не смогла вовремя переступить порожек и, зацепившись, кубарем полетела вниз.

Все, что я помнила дальше, так это то, что перед глазами все резко потемнело…. И до того, как потерять сознание я почувствовала, как Осман подхватил меня на руки.

— Откуда ты только взялась на мою голову? — готова была поспорить, что этот вопрос он задавал сам себе далеко не первый раз. А сейчас, наверное, высказав его вслух не ожидал, что я на него отвечу.

— Сам взял, — прошептала, борясь со слабостью. Все тело будто ватное стало, а боль сконцентрировалась в одном месте.

— А ты сама согласилась, — если бы по голосу можно было определить улыбается человек или нет, то я бы сказала, что Осман меня передразнивал. Вот только по суровому лицу утверждала бы, что он не просто меня не жалел, а еще бы и добавки добавил.

У нас получался какой-то совсем странный диалог, особенно, если учесть, что в сознание я пришла у него на руках. Как раз в тот момент, когда мужчина поднимался на второй этаж и нес меня в комнату.

Это на столько было не похоже на правду, что я долгое время сомневалась в том, произошло ли этот разговор на самом деле, потому что вскоре меня снова накрыло темнотой.

То ли у меня болевой порог такой низкий, то ли организм уже просто был на финишной прямой и ему требовался хотя бы такая передышка.

В следующий раз я открыла глаза и увидела перед собой смутно знакомую комнату. Вроде узнавала ее, но не могла понять откуда.

Вслед за этим пришло ощущение тупой боли. Горения в теле, сконцентрированном в одном месте.

Приподнялась резко на кровати, чувствуя опасность. Перед глазами все немного поплыло от резкой смены обстановки, но даже так я поняла, что находилась в помещении одна.

В комнате. Его и моей. Нашей.

Не раздумывая, я хотела соскочить с кровати, пока в сознании билась только одна мысль “бежать”.

Осознание “куда” и “зачем” пришло чуть позже. Почти в тот же момент, когда мои ноги коснулись пола и я не своим голосом взвыла от боли.

Правая нога как будто разрывалась на части. Перед глазами звездочки, по телу разносились разряды тока. Я рухнула на кровать и стала извиваться змеей.

На мои крики, казалось, сбежался весь дом. Топот ног снаружи доказывал, что здесь было не менее оравы, а на глаза за последние несколько дней мне попались от силы пять человек.

Под дверь сбежались все, а внутрь вошел только один.

Взгляд сумасшедший. Глаза расширены. Дыхание сбито… я бы сказала, что он испугался, только таким людям не ведан страх.

— Ляг и успокойся, — холодный приказной тон контрастировал с тем, как выглядел Осман Ференц.

Вместо ответа я только взвыла.

— Хотела снова сбежать? — не спрашивал. Знал наверняка, потому что и так сумел меня хорошо изучить, — ну, будет тебе наука на будущее как от мужа бегать. Мне даже наказывать тебя не пришлось. Никому не нужно. Ты сама себе беду на голову найдешь такую беду, что спасать приходится…

А мне больно и обидно на столько, что и возражать не хочется.

— Не двигайся, — он посмотрел мне прямо в глаза, приближаясь к кровати.

Медленно стал коленом на матрац и корпусом мощного тела подался в мою сторону.

— Как будто это так просто, — процедила сквозь зубы. А сама не знаю, то ли от боли, то ли от раздражения.

— Конечно, не просто, — он хмыкнул и только в тот момент я заметила, что все это время муж держал что-то в руках, — с таким-то ушибом нужно быть на голову отбитой, чтобы…, - он не договорил, едко буравя меня взглядом, — … впрочем, мы же о тебе говорим. Тут ничему не удивишься.

Я уже было хотела ответить, но Осман подтянул меня к себе поближе. За здоровую ногу.