Визит к врачу был назначен уже на следующий день. Женя сам отвез меня, сопровождать хотел, но я попросила остаться его в машину. Одна хочу побыть, себя понять и услышать. В клинике «Мать и дитя» меня приняли бесплатно и быстро. Врач средних лет, приятный, выглядел опытным.

– Так, посмотрим, – он очень осторожно ввел меня стержень с датчиком, внимательно изучая монитор. – Ага, вот и плодное яйцо. Срок недель шесть.

– Гранатовая косточка, – вслух произнесла я. Так легче. Это не ребенок, а семечка.

– У семечки нет такого, – Дмитрий Вячеславович нажал на кнопку, и я услышала что-то. Ритмичное, размеренное, живое.

– Сердце.

Я сглотнула. Стук сердца никак не прибавлял решимости.

– Самый легкий вариант с учетом срока – медикаментозный аборт, – сказал, когда я озвучила свое намерение. – Это безопасно и без дополнительных рисков репродуктивной системы.

– Я уже пила таблетку, не помогло, – проговорила я. – Кстати, почему?

– Бывают случаи, когда экстренная контрацепция на срабатывает: если в момент полового акта была овуляция. Оплодотворение уже произошло, а Постинор – не таблетка для аборта.

– Понятно… – Как такое могло произойти? Случайная неслучайность. Звезды сошлись. Или еще что-то мистическое. Если бы я была романтичной натурой, то решила бы, что это судьба. – Я должна буду просто выпить таблетку?

– Нет, это курс: вы будете принимать препарат, который постепенно вызовет отторжение плодного яйца с последующем вымыванием из матки. Могут быть боли как при менструации или чуть сильнее. Кровотечение.

Я остановилась на словах «отторжение плодного яйца». У него ведь уже сердечко билось… А малышу больно не будет? То есть

косточке, конечно, гранатовой косточке. Он ведь уже пол имеет: интересно, кто там внутри меня поселился?

– Спасибо, Дмитрий Вячеславович. Я… я, наверное, подумаю еще…

Женя ждал меня у белого внедорожника «Mitsubishi». Руки на груди сложил, взгляд выжидающий – каких новостей ждал? Да или нет?

– Как дела? – спросил, открыв мне пассажирскую дверь.

– Я решила оставить ребенка, – просто ответила. Не смогу пойти на это. Сердце противится. Только как жить дальше, не ясно. На что малыша поднимать? Ипотеку платить? Подработки теперь противопоказаны.

– Дина, – Женя ко мне повернулся, за руки взял, – знаю, так не делается, но… Ты выйдешь за меня замуж?

Я ошеломленно глаза распахнула. Что? Но как же? Неожиданно очень. Я ведь беременна от другого…

– Женя, – я сжала его прохладные пальцы, – не нужно. Ну куда мне замуж? – улыбнулась печально.

– Я люблю тебя. Ты ведь знаешь. Тебе хорошо со мной будет, – и к себе меня притянул, к губам настойчиво прижался. Я не сопротивлялась, дала возможность попробовать, а вдруг? От него приятно пахло свежестью леса, а язык умело приглашал станцевать в ритме страсти, но я не чувствовала огня, не сжигало меня от желания. И он, наверняка, чувствовал то же самое. Нас испепелять должно, искрить и коротить. А ровно как-то. Ножка не поднимается, и туфелька не падает.

– Женя, – я прервала поцелуй, – ты должен быть с женщиной, которая тебя любит. Ты этого достоин. А я уж как-нибудь.

– Как-нибудь… – сухо повторил и на дорогу посмотрел. – Позволь помочь хотя бы. Мы ведь друзья.

Я позволила, потому что друзья мне были просто необходимы. Мне даже предположить сложно было, сколько стоить будет эта дружба…

Прошлое

Женя

– Ну зачем? – запротестовала Дина, когда грузчики занесли в коридор несколько тяжелых коробок и вышли. – Я не могу это принять.

– Конечно, можешь. Тебе рожать скоро, а кроватки нет. Сегодня еще коляску привезут.

– Я и так должна тебе, а тут еще и это.

– Ничего ты мне не должна.

Должна, конечно, должна. Только мне нужны не деньги.

– Я так до китайской пасхи долги тебе буду отдавать! – эмоционально взмахнула руками, но глаза улыбались. – Не расплачусь до старости.

Обязательно расплатишься. Никуда не денешься. Почти пять лет жду, и дождусь, не отпущу.

– Для начала напои меня чаем. Сборщик должен подъехать в течение часа, подожду с тобой, можно?

– Конечно, пойдем, – за руку меня взяла и повела в гостиную, которая и спальня, теперь еще и детская. Далась ей эта халупа у черта на рогах! Ехать из центра час и это без пробок. Я ведь замуж предлагал: заботу и любовь, но Дина все за свою самостоятельность цеплялась. За мораль и принципы. Где, интересно, ее мораль пряталась, когда в ночных клубах отплясывала? Или когда залетела от бывшего? Мне, кстати, так и не удалось выяснить, кто он. Красавица моя молчала, как партизан.

Дину я не винил в случившемся, только этого козла. Ну и тлетворное влияние так называемых друзей. Особенно этой Насти. Шалава та еще, с первого взгляда понятно. Не нравилось мне это общение. Оно плохо на Дину действовало. Напрямую сделать замечание я не мог, но это пока. Придет время, и я всю шушару поганой метлой вымету.

– Я пирог испекла, попробуешь?

– Конечно, – улыбнулся я. Дина отвернулась к шкафчикам, чашки доставать начала, а я тело ее жадно изучал. Со спины и не скажешь, что девятый месяц пошел: ноги длинные и стройные, задница крепкая, темные волосы стали гуще и длиннее, кутая в блестящий ночной плащ.

Растить чужого ребенка в мои планы не входило, но ради Дины готов. Я хочу ее и обязательно получу. Сейчас это сделать даже легче. Теперь она зависит от меня. Ее декретные ушли на погашения платежей по ипотеке, а я великодушно предложил материальную помощь. Она частями возвращает, но это все такие глупости. Скоро Дина поймет это.

– Ну как? – спросила, когда я прожевал кусочек пирога. Дерьмо.

– Очень вкусно, – вслух произнес. Моя жена должна уметь готовить. Обязана просто. Ну ничего, научится. Бросит тренерскую работу, о танцах, естественно, больше и речи быть не могло. Начнет семьей заниматься, и мозги сразу на место встанут.

– Я, кажется, соды переложила, – скривилась Дина. – Не мучь себя.

– Нормально. Я и похуже ел, – руку тонкую поймал, к губам прижал. Смущенная улыбка скользнула по лицу: такая нежная, стыдливая, а в глазах, в самой глубине, столько чувственности. Не зря говорят, что беременные охочие до секса. В Дине это тоже было. Я бы трахнул ее прямо здесь, несмотря на огромный живот и нашу так называемую дружбу. Но мне не нужен случайный перепихон: Дина назовет его слабостью и уйдет в глухую оборону. А я ее всю хочу, целиком и полностью. Чтобы всегда рядом была: покоренная, верная, любящая и только моя. Моя.

– Как там Алла? Слышала, ей программу новую ставят, чемпионскую.

Я принялся пересказывать, что мать говорила. К Алкиным успехами я давно остыл. Интерес проснулся только благодаря молоденькой наставнице. Меня Дина с первого взгляда привлекла: грациозная, женственная, с мягкой и нежной красотой. В первый же день разузнал о ней все, что мог: про родителей, учебу, подработку. Ночью отправился в «Hanters»: смотрел на нее до четырех утра, не пропустил ни одного движения, улыбки, взмаха волосами. За минуту до конца выступления уходил на приват: дикое возбуждение снимал. У меня в голове не укладывалось, как такая милая девушка днем, ночью превращалась в порочную красотку. Выступления фонтанировали эротизмом и сексуальностью. У меня колом стоял, и ни одна стриптизерша не сумела довести до развязки. Под утро только удалось спустить в постели безотказной подружки.

Конечно, я недвусмысленно дал понять Дине, что интересуюсь ею и… Она мне отказала. По-доброму, вежливо и мило. Но четко и однозначно. Зеленая пигалица из периферии, трясущая жопой в сомнительных клубах и снимающая комнату в обшарпанном общежитии, объявила, хлопая длинными ресницами, что я хороший, но не более. На языке плясал десяток уничтожающих заявлений, но я принял отказ достойно, как и положено мужчине из интеллигентной семьи. Да и желание заполучить красотку не делось никуда. Только стратегия изменилась.