Наше время, Москва

Дина

Я изменила мужу…

Правда билась в висках, а руки дрожали. Не с первого раза в скважину ключом попала, а дверь в нашу квартиру толкнула осторожно.

– Женя?.. – позвала несмело. Прошла на кухню, в гостиную заглянула, в спальне пусто. Облегчение прохладной волной кожу остудило. У меня появилась отсрочка перед серьезным разговором. Даже представить страшно, что будет, когда он узнает. Вчерашний скандал сказкой покажется.

Я изменилась мужу…

Это даже в голове сложно было уложить. Я истерично рассмеялась и включила телефон: пропущенные, сообщения, голосовые. Нет, так действительно не может дальше продолжаться! Я не вчера поняла, что наш с Женей брак – большая ошибка, но теперь мы вплотную подошли к точке невозврата: ни убавить, ни прибавить. Конец.

Я сбросила платье, в котором вчера из дома убежала, и под горячий душ встала. Вода имела целебные свойства: хотя бы на время заботы уносила, очищала, бодрила, но не в этот раз – слишком серьезно все.

Моя кожа была чиста от поцелуев, запаха, меток другого мужчины, но они мне в душу впечатались, в сердце запали. Давно, очень давно. Я люблю Максима. И всегда любила. Забыть много лет пыталась, да не вышло. Настоящую любовь ни огонь, ни вода, ни медные трубы побороть не в силах.

Зачем живешь с ним? Из благодарности? Зачем, Дина?! Всю жизнь обязанной быть – это слишком долго…

Макс прав. Да, прав. Наверное… Между мной и мужем многое было, разное, а вчера его ревность и маниакальное желание контролировать меня вылились в дичайшую подлость. Но если бы не Женя, не было бы самого главного человека моей жизни. Сына. Он спас ему жизнь. И за это я всегда буду благодарна.

Нельзя уходить молча: вильнув хвостом, не объяснившись. Я обязана сделать так, чтобы мы расстались миром. Чтобы Женя понял меня. Ради Матвея. Мы ведь родители.

– Привет, сынок! – улыбнулась, услышав голос сына. – Ну как вы там? Чем занимаетесь?

– Собираемся с пацанами в футбик погонять. – Десять лет – возраст, когда не престижно гулять в сопровождении взрослых. Все сам. Даже футбол зимой не проблема. —

Ты когда приедешь, мам?

– К вечеру, думаю. – Сначала с Женей поговорим, а потом уже с Матвеем. Не нужно ему быть здесь. – А позови бабушку.

– Диночка, привет.

– Здравствуйте, Вера Петровна. Я Матвея вечером заберу, ничего?

– Да что ты, дорогая. Хоть завтра. Нам с ним хорошо. Самостоятельный! Помощник!

Свекровь у меня золотая. Добрая и мягкая женщина. Поэтому никогда не понимала, почему муж вечно недоволен матерью. Она буквально на цыпочках перед ним, и все равно ему не так.

– Спасибо, Вера Петровна.

Я оделась и нашла ключи от своей квартиры. Девушка, которой сдавала однушку, как раз неделю назад съехала, а новых жильцов пока не нашлось. Теперь и не нужно: с сыном будем жить. Его подготовить нужно.

Максим признал, что любит меня. Что все еще любит. Что хочет. Хочет не как любовницу для ничего незначащей интрижки, а как свою женщину. Несмотря на мой брак, ребенка и гору глупостей, которую мы оба совершили когда-то. Но простит ли мне последнюю и самую большую ошибку? Будет ли любить, когда узнает мою тайну? То важное, что скрыла от него. Чего лишила. Этого я не знала, поэтому боялась открыться и довериться. Пока рано. И Максиму знакомиться с Матвеем. И Матвею говорить про Максима.

Я решилась поехать прямо в клинику к мужу. При возможных свидетелях вероятность скандала будет меньше. Он только дома не сдерживал свой диктаторский характер. Сейчас особенно. Женя чувствовал перемены во мне и всеми правдами и неправдами старался не допустить их. Нет, больше я не поддамся на манипуляции и шантаж. Да, я всегда буду благодарить его за то, что сделал, но нечестно заставлять меня класть на алтарь этого долга мою жизнь и мое счастье.

Я проехала в арку дома на Новом Арбате и заняла последнее парковочное место. Судя по количеству машин, суббота выдалась продуктивная. Вошла в просторный сверкающий холл: оба администратора были заняты клиентами – ладно, дорогу к кабинету знаю. Поднявшись на второй этаж, коротко постучала и дверь открыла. Пусто. Возможно, у него пациент? Женя ведущий специалист в области стоматологии и имплантологии, главный врач центра. Он лечил только высокопоставленных пациентов, поэтому я очень осторожно заглянула в рабочий кабинет мужа. Тоже никого.

Ладно, зайду в ординаторскую, потом позвоню. Я достала телефон и завернула за угол: дверь была приоткрыта и явственно слышался женский смех. Я сбавила шаг – не хотелось врываться. Коллектив я знала, на корпоративах часто бывала, но все же не хозяйка здесь, каковой меня, не смущаясь, представлял муж. Ведь все что он делает – делает ради меня. И сына, конечно. Так он всегда говорил.

– И чего ты хочешь? – услышала голос Жени, мурчащий и довольный.

– Тебя… – нежно ответила женщина.

Я прижалась к стене, замерла, только сердце оглушительно билось, кровь в ушах звенела. Что происходит вообще?! Осторожно выглянула и увидела своего мужа: в одной руке кружка, которую я дарила, а он называл любимой, другой держал за задницу молоденькую ассистентку Тому. Она буквально висела на нем и вызывающе терлась бедрами.

Я медленно выдохнула и включила камеру на телефоне. Мне не нужен скандал. Мне нужны козыри в рукаве.

– Женечка, любимый, так соскучилась по тебе. И день, и ночь с тобой быть хочу… – она целовала его, а он только смотрел с холодным превосходством во взгляде.

– Евгений Борисович, – властно поправил и задрал белый халат, рукой лаская ее между ног. – Ко мне через десять минут, поняла?

– На ковер? – игриво дразнила Тома. Меня чуть не вырвало. Больше снимать не стала. Осторожно отступила к двери, развернулась и бросилась из клиники, пока контролирую себя. Могу сорваться и не разнести здесь все в пух и прах, а это слишком опрометчиво. Нужно подумать и подготовиться. Мой муж мастер из черного делать белое. Вывернет все наизнанку, а я клинической идиоткой останусь. Нет уж!

В машине я судорожно втянула воздух, дрожащими пальцами за руль схватилась, противный ком в горле проглотить попыталась. Мой муж мне изменяет. Женя мне изменяет?! Выходит, не одна я такая пропащая.

– А-ха-ха, – громко рассмеялась я. Ревность, контроль, одержимое желание держать меня рядом. Обвинения и подозрения, совершенно беспочвенные до определенного момента. Неужели это все маркеры его измен?! Когда это началось? Сколько длится? И чем должно закончиться, по его мнению?

Телефон неожиданно завибрировал. Муж звонил. Что же, отвечу.

– Дина, мать твою, где ты была всю ночь? Почему телефон выключила? Где ты сейчас? – рычал он.

– Да пошел ты! – и отключилась. Теперь мы будем говорить по-другому. Теперь я точно смогу забрать у него сына!

2007 год, Москва

Макс

Какие у нее глаза… Синие, большие, чистые. Слезы на ресницах висели, во взгляде мольба, хрустальная пелена из отчаяния. Так искренне играла. Какая актриса погибла в гимнастке!

– Поверь мне! – Дина снова кинулась мне на грудь. – Я клянусь: ничего не было!

Да ладно! Я брезгливо оторвал ее от себя, но тонкие пальцы продолжали цепляться за толстовку.

– Ты нахрена приехала? – я психанул и с силой сжал тонкие запястья. Хотел оттолкнуть, но не выходило, наоборот стискивал жестче. Не сломать бы. Потаскушка Дина заслуживала только презрение, это ее максимум от меня. Противно. – Тебя кто звал?