– Что ж, ты дал свой совет. А теперь оставь меня одного.

«…И чтоб глаза мои сегодня тебя больше не видели», – добавил Элмин про себя. Любые попытки переговоров с болотниками обречены с самого начала. Это знает каждый, кто сталкивался с ними достаточно близко. Раст – не сталкивался, ему подобные речи простительны. Он не знает Матиаса и его людей, потому и тешит себя надеждой.

Сквозь оставшийся приоткрытым вход в шатер проник солнечный свет. Казалось бы, то же самое солнце, что светило вчера, и позавчера, и одиннадцать тысяч дней до этого.

Действительно ли то же самое? Или это как с людьми: опыт прошедшего дня не оставляет прежним, и каждый раз, проснувшись, глаза открывает кто-то совершенно новый, не знакомый даже себе самому?

Одиннадцать тысяч раз Элмин просыпался в своей жизни. На один больше, чем его отец. Гораздо больше, чем старший брат, лица которого уже почти не вспомнить. Они были достойны такой удачи, не он. Но их нет, а значит…

Жаль, Сауле нет рядом. Она бы сказала, что на этот счет думают ее Духи. Элмин усмехнулся этой нелепой мысли. Глупо полагаться на помощь тех, кого не можешь даже увидеть. Это удел слабых.

«Но ведь ты тогда пришел в храм», – подсказала услужливо память.

«Вовсе не оттого, что верю», – спорить с самим собой оказалось весьма занимательным времяпрепровождением. – «В Духов верят мои воины, а это куда важнее».

И не только его воины. Если бы не это, если бы не было храма – кто знает, может и не было бы никакой войны.

Элмин смахнул фигурки со стола, прогоняя ненужные сожаления. Каменный всадник покатился по полу прямо к ногам Элмина. Остальные «воины» остались лежать неподвижно, будто на поле боя. Все до единого.

Такова их судьба.

Решив не устанавливать фигурки обратно на позиции, Элмин одним махом сгреб их в холщовый мешочек. Так всегда происходит после. Уже не важно, кем ты был в этой жизни. Она – только для живых.

Обычный шум едва просыпающегося лагеря вдруг показался чересчур громким. Радостные возгласы, которые слышались только после очередной победы, которых в последнее время становилось все больше.

– Сауле! Сауле!

– Духи с нами!

Прокатилось эхом по лагерю, но не стихло, как можно было бы ожидать. Удивленный Элмин направился к выходу. Нескольких шагов сделать не успел, как в шатер буквально влетела…

– Сауле?! – только и смог выдохнуть он, когда она бросилась на шею. – Что ты здесь делаешь?

– Я нашла тебя, нашла! – уткнулась лицом ему в грудь и чуть слышно всхлипнула.

– Но как, зачем? – Элмин отодвинул ее от себя, заставив посмотреть в глаза. – И почему ты не осталась во дворце, как просил?

«С воинами куда проще», – с досадой подумал Элмин. Достаточно приказать, и они будут выполнять все, что угодно. Сауле – другое дело. Смотрит на него, снизу вверх, а в огромных янтарных глазах блестят слезы.

– Потому что больше это не твой замок.

Всего несколько слов – будто удар под дых. Элмин решил, что ослышался. Наверняка ослышался. Или Сауле решила так изощренно его проучить за то, что в этот раз не захотел взять с собой?

– И как это понимать? – Элмин глядел на нее, не моргая, в ожидании объяснений.

– Они… Болотники… – Сауле сделала глубокий вдох, прежде чем продолжить. – Они пришли. Ночью, так тихо. Захватили замок, а я успела убежать. Теперь хозяйничают там.

Пальцы сжались сами собой, а в следующий момент разбитый о стол кулак заныл от боли.

– Этого не должно было случиться.

«Но ты прекрасно знал, что рано или поздно произойдет подобное», – напомнил Элмин себе. С самого детства знал. С того момента, как брат рассказал о болотниках, а спустя два года не вернулся из битвы, и Элмин убедился в этом окончательно. Беда всегда приходит в дом, когда этого меньше всего ждешь.

– Теперь нам обоим некуда возвращаться, – Сауле отвела взгляд, и пришлось ухватить ее за подбородок, чтобы вновь развернуть лицом к себе.

– Не вздумай так больше говорить.

Ее губы показались горькими на вкус. Такими же горькими, как несказанные слова.

«Не нужно было уходить». Элмин знал об этом без напоминаний, но иначе не мог. Никогда не умел.

– Мы обязательно вернем свой дом. Веришь мне?

Вопрос был излишним. Сауле молча кивнула и крепко прижалась к нему. Конечно, верит. Понять бы только, кому больше: ему или своим Духам?

– Изничтожь их, – тихо, но с неожиданно холодной яростью в голосе произнесла она. Элмину на миг показалось, что его милую робкую Сауле подменили. – Всех, до последнего. Чтобы они больше не оставляли на земле следов.

– Кто-нибудь еще выжил? Там, в замке? – только и смог спросить он, догадавшись о причине такой перемены.

Сауле пожала плечами.

– Я не видела. Не успела, убежала. Одна.

Видимо, никто. И представлять не нужно, слишком хорошо Элмин помнил, что оставляют после себя болотники. Горы бездыханных тел, которые не всегда удается даже, как положено, предать огню.

Тех, с кем он прожил много лет бок о бок.

Больше он их не увидит. Никого из них.

– Они должны за это ответить, – озвучила Сауле его мысли, а в глазах полыхнул огонь. Элмин невольно вздрогнул.

– Не сомневайся, непременно ответят, – заверил он, придя в себя. Обнял Сауле, и прошептал ей на ушко: – Кто причиняет нам боль, испытают ее вдесятеро сильнее.

– Как это, «вдесятеро»? – Сауле так забавно сморщила свой курносый носик, что удержаться от улыбки было невозможно.

– Это вот так, – положив ладонь Сауле на свою, Элмин приподнял ее тоненький пальчик. – Наши беды, – прижал обе ладони друг к другу, как что Сауле пришлось сцепить их вместе. – А вот то, что получат они. Теперь лучше расскажи, как нашла дорогу в лагерь? Так далеко. Хотя, чему удивляюсь, тебя наверняка Духи вели.

– Зря посмеиваешься, – Сауле обиженно насупилась. – Они и привели, да. Не совсем они, но кое-кто… Кое-кто, ими посланный в помощь. Нам всем, я же так их молила. Блуждал во тьме, не ведая истины, но Духи показали ему путь, а он покажет его нам, вот увидишь.

Тараторила быстро-быстро, и с каждым словом все вдохновеннее, будто и впрямь верила своим странным речам. Хотя, почему «будто»? Все было бы иначе, усомнись она в силе Духов хоть на минуту. Ее бы здесь попросту не было.

– Иногда кажется, ни за что не смогу тебя понять, – только и смог произнести он, когда Сауле, наконец, смолкла.

– Это оттого, что не желаешь услышать. Но глазам своим поверишь, всенепременно. Пойдем, скорее!

Не успел Элмин возразить, а она уже приглашающе отворила выход.

Походная жизнь шла своим чередом. Никто из воинов еще понятия не имел, что произошло. Одни перешучивались, сидя вокруг костра, другие отрабатывали мастерство владения оружием. Двое вернулись с охапкой сушняка для костра.

Будто ничего особенного, будто впереди ждет самый обычный день.

Не обычный.

Это стало ясно, стоило заметить стоящего чуть поодаль человека. Среди воинов в просторных, песчаного цвета одеяниях, он выделялся особенно. Чужак, но и на болотника не похож. Слишком чистый, слишком аккуратный, будто шел на дворцовый прием, да случайно заплутал и оказался на поле битвы. С брезгливым выражением на лице смотрел, как один из воинов целится из огнепала в нацарапанный на стволе круг.

Щелчок, грохот, облако дыма заволокло воина. Элмин даже не успел рассмотреть, кто именно стрелял, но зато прекрасно видел промах. Ничего удивительного, к новому оружию всем еще предстоит привыкнуть.

Наблюдавший парень цокнул языком, покачал головой.

– Сам бы попробовал, – возмутился стрелявший. Дейкор, без всяких сомнений. Завелся с полоборота. Подошел к незнакомцу, сложившему руки на груди. – Давай же. Или хочешь пойти, шантары наши чистить? Ходить и глазеть просто так негоже.

Несколько мгновений незнакомец смотрел на протянутый ему огнепал, потом осторожно взял его в руки, покрутил перед собой.

– Туда? – кивнул в сторону дерева с кругом.

– Хоть в ту сторону пальни, уже молодчиком будешь.