— А мы и не встречались. — ответил удовлетворенно кивнувший Александр — Зато от наших экипажей только положительные отзывы о тебе слышал. На БШУ (бомбо-штурмовой удар) машины заводил, как по ниточке. Со стороны Солнца и давая четкие ориентиры. Одно удовольствие было с тобой работать. Многие вообще думали, что ты стандартный ПАН (Передовой авиационный наводчик). Сам летун — минимум. Не то, что некоторые: пара уже входит в боевой разворот, требует от прижатой наземки куда, собственно, наносить удар, и слышит из зеленки: «Я вам рукой помахал. Правее метров триста насыпьте». — Александр аж поперхнулся от возмущения — Помахал рукой вертушкам из зеленки. Правее насыпьте.
— Хорошие учителя были просто. — Вспомнил Виталю и его опыт, впитанный через снятую ментограмму — Впрочем, не будем о грустном. Давайте об армейском грустном, которую офицеры любят больше, чем патриотические песни Газманова. — предложил я и поправил гитару:
Мои друзья — начальники, а мне не повезло:
Который год скитаюсь с автоматом.
Такое вот суровое, мужское ремесло
Аты-баты. Аты-баты.
Афганистан, Молдавия и вот теперь Чечня
Оставили на сердце боль утраты
За всех кого не вывел из-под шквального огня.
Аты — баты. Аты — баты.
Поддержал Александр.
Жена моя красавица оставила меня.
Она была ни в чем не виновата.
Ни дома, ни пристанища — какая ж тут семья!
Аты — баты, аты — баты.
Служил я не за звания и не за ордена.
Не по душе мне звездочки по блату,
Но звезды капитанские я выслужил сполна.
Аты — баты, аты-баты.
Россия нас не жалует ни славой, ни рублем,
Но мы ее последние солдаты.
И значит, надо выстоять, покуда не умрем.
Аты-баты, аты-баты.
Аты-баты, аты-баты.
— Да… — после непродолжительного молчания произнес Александр — Капитанские звездочки я точно выслужил сполна.
— Кстати. — вспомнил я — Есть такой автор песен. Анисимов Николай. Много очень хороших песен. В том числе просто душераздирающая про вертолетчиков в Афганистане.
— Ну да. — подтвердил Александр — Одни «Грачи прилетели» чего стоят.
— Но я бы хотел напомнить про вертолетчиков. — сказал я — Помнишь?
Небес родных голубизна
Мне снится ночи напролёт
Там в Белоруссии весна,
А здесь сам чёрт на разберёт
Увы, всё было не во сне
Войны той шёл последний год
И под Кабулом весь в огне
В ущелье падал вертолёт…
Начал речитативом я и был немедленно подхвачен знающим эту песню Александром:
Кабина полная огня
Окончен мой последний бой
В ближайшем будущем меня
Ждёт смерть в стране совсем чужой
Зажат я огненным кольцом
«Мой борт горит!!!» — кричу в эфир
Навек безжизненным лицом
Уткнулся в ручку командир.
И за спиной борттех молчит
Проклятый холодок внутри
А ДШК — тот всё стричит
Да не один — их штуки три.
Во идиоты, что стрелять…
И так горю — уже предел
Мне больше в жизни не летать
Каюк мне здесь. Я… Я прилетел.
А в это время за рекой
Там, где в бою не умереть
У русской матери одной
Вдруг сердце начало болеть
Увы, всё было не во сне
Войны той шёл последний год
И под Кабулом весь в огне
В ущелье падал вертолёт…
Ревёт и стонет вертолёт
Не хочет тоже умирать
Нам с ним сегодня не везёт
Летать ещё бы и летать…
А о себе уж я молчу
Сейчас бы спирта мне — до дна
В последний путь к земле лечу
Ах, эта чёртова страна!..
В ушах радистки слёзный крик:
«Борт 37! Ответьте мне!»
А жизни мне остался миг
Молчу как рыба — весь в огне.
А здесь угрюмые места
В ущелье падать глубоко
Хоть схоронили б — во мечта
Да наши где-то далеко…
А в это время за рекой
Как будто свет вокруг погас
У русской матери одной
И слёзы капали из глаз
Увы, всё было не во сне
Войны той шёл последний год
И под Кабулом весь в огне
В ущелье падал вертолёт…
Судьба здесь видно не причём
Хоть не такого ждал конца
Я не жалею ни о чём
Вот жаль лишь маму и отца
А говорят пред смертью в раз
Перед глазами жизнь пройдёт
И надо ж было сбить им нас
И борт наш вряд ли кто найдёт
Так неохота умирать
В огне я вспомнил здесь о ней
Я так хочу её обнять
И жить охота — хоть убей…
Я вспомнил тот осенний вечер…
Под грохот пуль — горох о стенку
Я вспомнил даже нашу встречу
Я вспомнил всё! Ах, Ленка!…
Отвернувшись в сторону, успел увидеть полные слёз глаза Мары, которые девушка торопливо смахнула. Эко как пробрало. Подавшиеся вперед абордажники тоже сжимали кулаки. Не! Обстановку надо разряжать! Оглянувшись по сторонам, ударил по струнам:
А как известно, мы народ горячий
И не выносим нежностей телячьих,
Но любим мы зато телячьи туши,
Любим бить людей, любим бить людей,
Любим бить людей и бить баклуши.
Мы раз-бо-бо-бо-бойники,
Разбойники, разбойники,
Пиф-паф, и вы покойники,
Покойники, покойники,
Пиф-паф, и вы покойники,
Покойники, покойники.
А кто увидит нас, тот сразу ахнет,
И для кого-то жареным запахнет.
А кое-что за пазухой мы держим,
К нам не подходи, к нам не подходи,
К нам не подходи, а то зарежем.
Мы раз-бо-бо-бо-бойники,
Разбойники, разбойники,
Пиф-паф, и вы покойники,
Покойники, покойники,
Пиф-паф, и вы покойники,
Покойники, покойники.
Глава 24
Забавно, но песни из советских мультиков народ Содружества особенно порадовал. Не было здесь ничего подобного. В смысле, песен для детей, отдельной киноиндустрии для детей, игрушки, разве что. Да и то, это были планшеты, домашние искины с программной надстройкой для ребенка и т. д. Развитие ребенка через развлечения шло по определенным лекалам, разработанными тысячелетия назад. Чуть ли не Джоре, а то и Сеятелями, судя по тому, что сами Джоре выращивали новых членов общества, загнанных в определенные рамки. И родителям в этой программе место отводилось — минимум. Всё отдавалось на откуп машинам.
Иногда программу обновляли за счет «диких», но… Всё взрослое население Содружества — это люди без детства. Уткнувшиеся в свои коммуникаторы. Сопровождаемые роботом-нянькой. Хотя, куда им детей сопровождать-то? Честно говоря, эту сторону жизни Содружества я не особо изучал, да и не стремился. И без этого проблем хватало. Зато стало немного грустно, что подобное начало насаждаться и успешно насадилось и на Земле.
Вспомнился ролик, так называемой «социальной рекламы», когда молодые парень и девушка идут навстречу друг другу по узкой улице, уткнувшись в смартфоны, общаясь в чате и ничего не видя вокруг. Сталкиваются. Выбивают гаджеты из рук и… Думаете смотрят в глаза друг-другу? Хрен там. Поднимают устройства и расходятся в разные стороны, одновременно набирая сообщение: «Прикинь, какой-то урод\дура сейчас в меня врезался\врезалась». И только после этого останавливаются, и оборачиваются друг к другу.
Так что, не побоюсь этого слова, гениальные произведения из «Бременских музыкантов» и «Песня о мечте» из мульта «Летучий корабль», скинул слова Маре, которая подыграла немного, зашли на «ура». Та самая, которая «маленький домик, русская печка».
— Послушайте, Александр… — начал я, когда мы переместились в каюту капитана в сопровождении Алекса после завершения концерта.
— Давай попроще, Стас. — попросил Александр — На «ты» и «Саша». Ну и производные. А то чувствую себя, как на партсобрании. Тем более, мы в каком-то смысле коллеги.
