— Керс, хватай его! — рявкает Атрай, — Да поднимай же, дубина! У нас совсем немного времени, надо утащить его в лазарет!

Горбун, всё это время молча наблюдавший за происходящим, неуверенный подходит к нам, без труда берёт Рафта на руки и идёт к выходу. Опираясь на трость, профессор ковыляет за ним, но в дверях оборачивается.

Я впервые вижу его настолько злым. Глаза превратились в чёрную бездну, губы без единой кровинки, сжаты в тонкую линию.

— А ты, Слэйт… — выдыхает он. — Сиди здесь и жди, пока я не вернусь. У нас с тобой будет очень серьёзный разговор.

Мысли о том, что Вильгельм может умереть, крутятся в голове, не переставая. Это же надо было так подставиться! Да, у меня не было выбора, я сделал первое, что пришло в голову, чтобы защититься, но…

Всегда есть какое-то хррашево “но”!

Теперь меня ждут большие проблемы и, что весьма вероятно — новая встреча с Трибуналом… Как с ними объясниться на этот раз, я даже не представляю.

Я использовал ментальную магию. Воздействовал на разум человека, другого мага! Не уверен, что такое короткое заклинание оставит хоть какие-то следы, однако как ситуация не повернётся — придётся объясняться…

Умрёт Вильгельм — и на меня насядут с вопросами о том, как это случилось. Останется жить — наверняка сам подаст прошение на разбирательство. Да ещё и профессор Атрай так странно смотрел… Он наверняка всё понял!

Сидя в пустой аудитории и гоняя эти мысли по кругу я всё глубже и глубже погружаюсь в себя. Поэтому не замечаю, как проходит один колокол, а затем и второй. Не замечаю оживлённых голосов студентов, проходящих по коридору и обсуждающих занятия. Лишь на третьем колоколе внимание привлекает его звон и становится понятно — что-то очень уж долго за мной никто не возвращается...

Я рискую выйти в коридор. Там пусто, занятия уже закончились. Понимая, что Хромой вряд ли будет лечить Вильгельма самостоятельно, делаю вывод — его что-то задержало. Но торчать в классе до завтрашнего утра совсем не хочется. В любом случае, если грозит разбирательство — меня найдут. Или, хотя бы, попытаются.

В голове проскальзывает гнилостная мысль сбежать, пока есть возможность. А почему нет? Рецепт эликсира у меня есть, книга, которая обучает магии — тоже. Могу продолжить совершенствовать магические искусства где угодно…

Подумав об этом, качаю головой. Куда там! Оставшиеся деньги рано или поздно закончатся, а мой побег приравняют к признанию вины… Мама будет убита горем. По репутации семьи будет нанесён сильнейший удар. Изабель останется в неведении, куда я пропал, а мне совсем не хочется рушить то, что между нами только-только зародилось! Конечно, если меня казнят, лучше не станет — но вряд ли она когда-то простит беглого малефиция.

Ялайский пепел! Это всё проклятая книга! Беренгар, чтоб его! Это он показал мне ментальное воздействие! А я ведь знал, знал, что такая магия запрещена!

С другой стороны, Вильгельм с его ледяными заклинаниями не оставил мне выбора…

Проклятье!

Нет, бежать нельзя. Нужно хотя бы узнать, как себя чувствует этот идиот. Если сбегу вот так, бросив всё и всех — никогда не прощу себя за трусость!

Глупо? Совершенно точно. Но меня воспитал Кристиан Слэйт и трусость я презирал.

Решив вопрос с самим собой, я иду в ближайшее отделение лазарета. И сталкиваюсь на входе с дежурным лекарем. Милая девушка с собранными в хвост волосами и в белой мантии приветливо улыбается, сидя за высокой деревянной стойкой перед входом в пропахшие лекарствами помещения лечебницы.

— Ого! Это что, боевая раскраска степняков?

Вот ведь! За своим беспокойством я и думать забыл, что моё лицо выглядит как отбивная...

— Я… Нет, это пустяки. Я по другому поводу. Профессор Атрай принёс сюда моего друга. Хочу узнать, как он.

— Ха, а я думала, что хотите привести своё милое личико в порядок, — улыбается девушка и встаёт с места. — Давай посмотрю...

Она подходит вплотную, внимательно изучает меня и кивает:

— Ничего страшного.

Целитель медленно проводит рукой, касаясь мягкими пальцами моего лица. Я чувствую жар, а затем — приятное покалывание под кожей.

— Так гораздо лучше, — улыбается девушка. — Только вам бы умыться.

— Спасибо, — искренне благодарю я. — Но вы можете всё-таки подсказать, как там мой друг?

— Как его зовут?

— Вильгельм Рафт.

Девушка возвращается за стойку, заглядывает в журнал и хмурится.

— Хм… Должно быть, вы что-то перепутали, юноша. Сегодня к нам не поступал пациент с таким именем. Может, с вашим другом ничего серьёзного не произошло, и профессор оказал ему помощь самостоятельно?

— Может, — удивлённо отвечаю я, хоть и сильно сомневаюсь в этом. — Простите, что побеспокоил.

Неужели Хромой утащил Вильгельма в другое отделение, подальше? Но какой в этом смысл?

Умывшись при входе в лазарет, за следующие полколокола я обхожу ещё три таких отделения. Рафта нет ни в одном из них, а у меня на душе начинают скрести кошки.

Может, он умер по дороге? Вряд ли бы профессор Атрай стал тащить его через всю академию к тем отделениям, что находятся на другом её конце… Нет, что-то не сходится. Если бы Вильгельм умер — меня бы сразу задержали. В стенах академии запрещены магические дуэли, если только они проходят не по правилам и в специальном зале. Убийство одним студентом другого поставило бы на уши весь преподавательский состав и всех студентов.

Не придумав ничего лучше, я решаю отыскать Хромого и узнать о судьбе Рафта от него. Поэтому направляюсь в лабораторию профессора. Найдя её слышу внутри уже знакомую ругань. Сглотнув слюну и подозревая худшее, несколько раз стучу, а затем толкаю незапертую дверь.

— Кого там принесло?! — Хромой, засучив рукава, стоит за столом, заваленным неизвестными мне магическими приборами. На его глазах толстые очки. — А, Слэйт. Чего тебе? Я занят!

Услышав его голос, я вдруг чувствую неладное.

— Простите что отвлёк, господин Атрай. Я хотел узнать, что… что с Вильгельмом?

— С кем? — отложив какой-то кристалл, переспрашивает Атрай.

По коже пробегает неприятный холодок.

— С Вильгельмом Рафтом.

Хромой раздраженно смотрит на меня, затем щёлкает пальцами.

— Второкурсник? Школа Воды, Факультет стихий? А что с ним?

Услышав это, я впадаю в ступор. Проклятье, проклятье, проклятье! Он не помнит о нашей стычке! Не помнит о том, что тащил ублюдка в лазарет! Тут же вспоминается, что также вёл себя Тормунд. Неужели… Неужели это связано?!

— Ничего, — выдавливаю я из себя. — Я… Простите, я ошибся.

— Тогда вон отсюда и не отвлекай меня! — рявкает Хромой и ковыляет к двери. — Проклятье, студенты совсем охамели! Сначала разносят тут всё, потом не являются на отработку наказаний! Теперь вообще приходят без причины и врываются в лабораторию во время опытов! Это тебе что, таверна?! Пошёл прочь!

Он выталкивает меня из лаборатории и я слышу, как запирается дверь. В полном недоумении я стою в коридоре, пока не слышу шаркающие шаги. Они выводят меня из ступора и в этот момент из-за поворота выходит горбун, толкающий перед собой тележку с какими-то металлическими обрезками.

— Керс! — выйдя из состояния оцепенения, я подскакиваю к нему. — Керс, стой!

— А? — он поворачивает голову, тряхнув спутанными нечёсанными волосами.

— Керс, скажи… пожалуйста — где тот парень, которого вы вели в лазарет?

— А?

Он смотрит на меня так, будто не понимает, о чём речь! Точно также, как и Атрай! Ялайский пепел, да что происходит?!

— Парень, с которым вы нашли нас в пустой аудитории! — повысив голос и чётко, медленно произнося слова, пытаюсь втолковать я горбуну, — Он бился в конвульсиях, изо рта текла пена! Ты понёс его в лазарет вместе с Артаем! Ну?

Керс издаёт недоуменный возглавил.

— Не, — говорит он, задумчиво почесав свой длинный нос. — Ты пута-шь чёт. Кой парнь? Кая пена? Я никго не нёс. Мы тут, — он тыкает пальцем в сторону лаборатории. — Работем. Важные иии-слеее-двания!