— Что ты мне сделаешь, Ворон-защитник? — спросил он с издевкой. — Убьешь, как угрозу разумным? Без суда и следствия? Допустим. Ты имеешь на это право, я вижу по глазам, как ты свирепеешь. Ты — человек-божество, ты над законом. Так я к этому готов. Я знал, что могу попасться. Можешь убить меня, если хочешь. Сам понимаешь, я действовал не в одиночку. До тебя все равно дотянутся, рано или поздно.

— Ты не все обо мне знаешь, — ответил я уже с трудно сдерживаемой яростью и вышел, сделав знак Шандру.

— Забери его отсюда к Паукам в казармы, — процедил я сквозь зубы. — Мне нужно помещение подальше от остальных, с крюком или перекладиной на потолке и с живым камином. Ну или найди жаровню. Пару ножей с тонким и широким лезвием, и отвертку. Заряженный шок бич. Веревку. Соль. Пару парней с крепкими нервами или просто флегматиков, мне одному будет трудновато с ним управиться — тяжелый, сволочь. А, еще на пару визоров, для фиксации допроса.

Шандр смотрел на меня с нарастающим пониманием.

— Тебе… помочь?

— Нечего тебе мараться, — огрызнулся я. — Это я над законом, а не ты. Сам как-нибудь справлюсь.

Он раскололся достаточно быстро — мне потребовалось чуть больше часа, чтобы выжать из него все, что он знал. Поначалу он пытался сопротивляться, но я был очень неумелым палачом, плохо представляя, как болью принудить человека говорить, не калеча его при этом. Крики его были слышны во всем штабе, а от вони паленого мяса одного из Пауков стошнило. Все-таки мы давным-давно отошли от подобного варварства…

Когда я ввалился в кабинет к Роберу, начальнику западного отряда Гвардии, где сидел Шандр, меня тоже слегка пошатывало, но по совсем другим причинам. Швырнув им на стол один из визоров с записью, я потребовал срочно сделать мне письменную расшифровку допроса, переведя звук в текстовый формат. Когда начальник ушел, Шандр долго молчал, пристально вглядываясь в мое лицо.

— Я всегда считал тебя… слишком мягким для такого. Чересчур благородным для Вечного вообще, и для Ворона — в частности.

— Теперь перестанешь? — спросил я, чувствуя, как тошнота от переполняющего меня коктейля из чужой боли и злости подкатывает к горлу.

— Нет. Зато теперь я знаю, что и тебя можно загнать в угол. И что лучше этого не делать. Никому, даже своим.

Пытаясь подавить то, что безумным потоком грозило вылиться из меня наружу, я начал нервно ходить из угла в угол.

— Теперь понятно, каким образом эта тварь разожралась так, что смогла обрести тело, — я мельком увидел свое отражение в окне и понял, что глаза полностью залиты синевой, даже зрачков не видно. — Кровь для Вечного — это еда, — я волевым усилием остановился, открыл окно, чтобы вдохнуть прохладный и влажный ночной воздух. — Кровь и эмоции жертвы. А это… экстаз. Круче, чем когда ты охотишься… Этот тип… как батарейка… а ты — как большой пустой концентратор, впитываешь все, что в тебя льется. Болью тоже можно… питаться. Это… сила… Я этого… не знал.

Шандр налил мне воды, сунул стакан в руки и силой заставил выпить.

— Не поможет, — криво усмехнулся я, трясясь от нервного и физического возбуждения. — Я в процессе дважды терял человеческий облик. Стихийно трансформировался. Обратно — с трудом, словно Ворон уходить не хотел. Его-меня тянуло… еще. И еще. Вейдр от этого и сломался — на меня глядя. Вернее, на то чудовище, что над ним глумилось. Боюсь, эти парни тоже… не совсем в себе. Знаешь, сейчас я полон под завязку, вперехлест, как после хорошей, долгой охоты. Нажрался. Я пьян, Шандр, это сродни опьянению… Нет, не я… Ворон во мне — пьян от крови.

— Полетай, — предложил он. — Успокойся. Полет всегда помогал тебе обрести равновесие.

— Я не хочу оборачиваться, — прошептал я. — Оно там… клокочет. Я хочу… еще. И боюсь…самого себя. Вот так и теряют человеческий облик и превращаются… в тварь. Знаешь что? Убей меня, если я еще раз захочу это сделать.

— Убью, — пообещал он, с силой встряхивая меня один, потом другой раз. — А теперь давай… прекрати истерику и расскажи последовательно, что ты узнал.

Я сжал голову руками, чтобы собраться с мыслями.

— Он выдал тех заговорщиков, кого знал, здесь и в Эксере. Все имена. Кое-что из мотивов, но немного. Кое-какие свои соображения и наблюдения. Несколько имен из шпионской сети анг-миртовцев, раскинутой здесь, но их действительно мало

— Список, как я понимаю, сейчас будет, — спокойно сказал Шандр, цепко держа меня за плечо, словно боясь, что я совершу что-нибудь безумное. — А мотивы?

— У него — чисто меркантильные. Деньги, власть. Ему обещали твое место, — усмехнулся я. — Не Амира. У Вагабра с Кинэном, по его словам, был проект нового миропорядка и новой структуры объединенных земель, в которую вошел бы и Анг Мирт. Они заключили союз с тамошней партией войны, на самом деле планируя массированную атаку на Ар Соль. Цель — слить Анг Мирт с одной из земель. Для этой цели поначалу рассматривали Ар Элес, хлестали по ней размыкателями, чтобы истончить разделяющую земли Грань и выработать тактику борьбы с нашими защитными отрядами. Но потом пространственники Кинэна, а за научную часть отвечал именно он, стали подозревать, что при такой большой площади соприкосновения Граней, как у Элезии с Анг Миртом, слияния земель может не получиться — мощностей не хватит на полноценный разрыв. И они переключились на Ирнан, где протяженность общего участка Грани самая маленькая.

— Да, почти все последние атаки — по Ирнану, — кивнул Шандр. — И все — с резаками. Хорошо еще, джмаровцы научились с ними справляться.

— Нападение на Элезию планируется для отвода глаз и оттяжки сил. Битву за Ар Соль мы должны будем проиграть, — продолжил я, — а Анг Мирт под угрозой повторной атаки на наши тихие мирные земли, давно разучившиеся воевать, потребовал бы включения их в состав Ар Соль на равных правах. При стирании Грани эти две земли слились бы в одну… Если бы им удалось охватить размыкателями и гранеедами всю площадь соприкосновения Ирнана с Анг Миртом, возможно, даже силы Ворона не хватит, чтобы быстро запустить обратный процесс. Но меня к началу атаки планируется убрать — подчинить, держать в шкуре или, если ни то, ни другое не удастся — уничтожить носителя.

— Роль Нигейра? Его хотят поставить управлять новым объединенным Ирнаном?

— Да. И не только. После расширения территории бывших союзничков из партии войны хотят убрать, а новые земли — подчинить Эксере. У Анг Мирта немало технологий, ворованных с Основы, на реализацию которых не хватает ресурсов, а с нашей стороны — понимания реалий образа жизни анг-миртовцев, близкого к образу жизни Старой Земли. Для этого им был нужен полноценный, вошедший в силу Нигейр, желательно — с Основы. Но — управляемый. Их устраивала и полная сознательная поддержка, и бездумное подчинение. Но что-то у них с Алексом пошло не так, в нем начали сомневаться. Почему — Вейдр не знает, так глубоко его не посвящали.

— В чем состояла его собственная роль?

— Он пространственник, и неплохой, хоть и не лучший. Он частично участвовал в разработках по уничтожению Грани. Его надо трясти дальше, чтобы выколотить все научные подробности, но мне точно нельзя — свихнусь.

— Дожмем, — пообещал Шандр кровожадно. — Тобой теперь можно всех недовольных пугать. Слухи полетят быстрее арл-стрел…

— В его обязанности входили сбор информации, слежка за мной и за всеми нашими делами — за успехами в борьбе с Анг Миртом во время прорывов, за научными разработками в этой области. От него требовалось обеспечивать Зеркалами с наших мастерских, оказывать помощь с шеадрами, ведущими в Анг Мирт. Прикинь, у них уже семь шеадари, хотя мы нашли только два! Он дал все координаты, которые помнил. Но сам он ставил далеко не все. Первые два — не те, что мы нашли, а более старые — появились еще до того, как он пришел, и он не знает, чья это работа. У него есть интересная догадка, что работа по установлению контактов с Анг Миртом началась не в этом столетии, а гораздо раньше… Мне уже приходила в голову эта мысль, когда я стал анализировать возникновение в наших мирах веры в Единого. Кстати, про то покушение на меня, — я опять затрясся, вспоминая брошенное мне в лицо вместе с кровавым плевком "жаль, что некому было отрезать тебе голову", — именно он и следил за мной через Зеркало в тот день. Он знал о проблеме в Северном Аскареме и уточнял у тамошнего мастера, когда у нас с ним назначена встреча. Тот, естественно, ничего не заподозрил. Он очень много обо мне знал… О моих привычках, характере, о людях, с кем я чаще всего общаюсь… Он знал, какими путями я буду возвращаться…