Почему природа – такая? Сильнейшее впечатление от увиденной впервые ситуации уже никогда не повторится в дальнейшем. Психиатры, изучающие подобное психосоматическое формирование девиаций, представляют себе механизмы возникновения парасексуальных зависимостей. А сами-то? Знакомо ли им явление лично? И ещё никогда не ответят, видимо, на вопрос: а сколько похожего? Все тайные страсти так и умирают вместе с человеком или все желания остаются существовать в метафизическом пространстве, вселяясь в души новых поколений?

«Аффтар, твоему Одному Из прямая дорога к Артуру Янову на “праймал” в Санта-Монику. Как и многим другим таким же», – даёт совет продвинутый интерактивный читатель. Кто вам сказал, что от травм детства все хотят избавляться обязательно с помощью терапии? Все события детства – кирпичики, из которых построена личность. Стоит выбить что-то из фундамента, лишиться хотя бы одного, даже, казалось бы, незначительного, ненужного эпизода – жизнь, может, и станет проще, но это будете уже не вы.

Описанное событие настолько изменило весь внутренний мир Одного Из, что подспудно обернулось пожирающей разум самоцелью. Именно в том возрасте он прочитал у Ницше: «Человек навсегда прикован к прошлому: как бы далеко и быстро он ни бежал – цепь бежит вместе с ним». И ещё: «Опыт. Теперь ты знаешь, как надо и как не надо. Ты идёшь навстречу своей цели. Запомни – не всё сразу». И он представил: да, можно ведь и такую цель поставить.

А в жизни, как это часто бывает, произошёл облом. Ситуация почти как в бессмертном фильме Динары Асановой «Не болит голова у дятла». Отца одноклассницы командировали на несколько лет в далёкую латиноамериканскую страну что-то там строить. И он забрал с собой семью! Когда первого сентября Один Из пришёл в класс, выяснилось, что его любимая девочка больше с ним не учится. Сильный удар по психике. Один Из несколько месяцев тосковал и был подавлен.

Честно признаюсь, что описание столь пронзительного момента детства срисовано с другого человека, картинка приписана этому самому «Одному Из». Он ведь лишь несколькими фразами поделился с Мариной воспоминаниями о переживаниях молодости, а она ещё более скудно – со мной. Но показалось очень похоже на то, о чём я уже слышал. И почему, собственно, надо думать, что у него самого было как-то по-другому? Ведь запросто могло быть именно так.

Жизнь дала Одному Из богатейшие возможности для полной самореализации в сфере желаний. И он их использовал. Но вот осталось оно, детское впечатление, которое волновало, требовало; надо было закрыть вопрос, рассчитаться, реализовать. Он надеялся найти нечто такое, что залечит и компенсирует его подростковый излом. Без всякого вмешательства людей, компетентных в психоанализе. Сильный человек привык доверять во всём только самому себе.

Его теневой кадровик получил задание. Он неспешно выбирал, встречался. Его подстёгивал возраст. Да, проявить мужскую полноценность пока ещё можно, но, очевидно, недолго. Закат активности не столь уж далёк, а он с детством ещё не рассчитался. Ну, и принял он решение, увидев фото Марины.

Как там говорится? Если в детстве у вас не было велосипеда, а потом вы настолько разбогатели, что купили велосипедный завод, то это всё равно означает, что в детстве у вас не было велосипеда. Не годятся все красотки и возможности, весь доступный сексуальный калейдоскоп, любое пёстрое разнообразие интимной жизни. Ему нужно именно то, что вызвало когда-то наисильнейший оргазм.

Я так представляю себе этого человека: нервный, впечатлительный, не чужд эстетики, зависим от своего имиджа. Придумал какую-то хитрую схему, обеспечивающую доход. Наверняка парадоксальную и извращённую. Причём действует не в составе какой-то организованной группы, а на свой страх и риск, всего и всех боится. И тоже идёт на риск, не считаясь с затратами, чтобы реализовать заветную мечту.

И вот – их встреча. Она его увидела, а он – её.

Человек, который вошёл к Марине в комнату в съёмной, как она поняла, квартире, был в чёрной маске. Она невольно занервничала. К этому времени её плодоовощная фея уже была выпровожена из помещения молодым парнем, который готовил встречу. Мадам успела напутствовать подопечную фразой: «Ничего не бойся. Всё схвачено».

Человек в маске заговорил с ней мягким, спокойным голосом. И Марина успокоилась. Она сидела на диванчике, наряженная в беленькую новую маечку и свои единственные джинсики, а в кресле расположился очень взрослый дяденька в весьма презентабельном костюме, который весь, казалось, излучал добро и благодушие.

Марина очень редко чувствовала, что она как человек кому-то интересна. Не понимала, что дело вообще не в ней как личности. Принимала участие всего лишь в кастинге на роль девочки из детства, первый этап которого она прошла как раз по внешней схожести. Теперь надо искать общее в характерах. Та девочка была безропотной, покорно принявшей порку отца. И в классе – тихой и незаметной. А эта? Светло-русые прямые волосы, очень худенькая, глазки с прищуром, губки полные.

Брови белёсые, без косметики такие не видно. Ресницы светлые. Нос среднестатистический, чуть вздёрнутый. Лицо обыкновенное. Разговорить и расположить к себе для умного и невероятно опытного человека несложно.

Марина даже не поняла, почему почувствовала к нему столь безоглядное доверие и рассказала всю свою историю, начиная с опеки сумасшедшей бабули и иголок в попку. Она говорила очень эмоционально и была готова заплакать. Ей необходима защита, в окружавшем жестоком мире никого близкого и надёжного не было. Она подумала, что сможет заинтересовать своей честностью этого человека, чтобы он помог ей остаться здесь, в Москве, что-то делать, где-то работать. И повергла своего слушателя в мрачное раздумье.

Эффект оказался обратный. Опытный Один Из тут же озаботился её болтливостью. Она может встретить какого-нибудь другого доброго человека и тоже всё ему рассказать. Но уже про него. Девочка после контакта никуда ведь не денется, она станет носителем чрезвычайно опасной и неприятной для его жизни информации. Однако есть такие люди, которые рождены, чтоб сказку сделать былью. Или болью. Которые продумают все шаги до мелочей. К тому же ему была нужна всего лишь одна.

И Один Из решился. Но информация не осталась в тайне хотя бы потому, что историю узнал я. Видимо, молчание было золотом тогда, когда оно было условием выживания и инстинктивно выполнялось: не навредить себе своим языком. Не поверят, не защитят, вернут в так называемую семью – будет месть от сестрички с парнем. Детдом ещё хуже.

Эпизоды с поркой, которую осуществлял Ромик, мужчину очень сильно заинтересовали. Он стал расспрашивать более подробно: «Когда тебя порют, ты о чем-нибудь просишь?»

«Нет, молчу. Только всхлипываю».

«А в какой позе Ромик это делает?»

«В основном стоя, опершись руками о стол. А часто там… в лесу, опершись о дерево».

«Голая?»

«Нет. Только трусы спускает. Он ведь боится. А вдруг кто зайдёт или догадается за стенкой, что происходит? Если бы он меня порол голой, то… сразу ему хана. А так – можно всё списать на воспитание, и все поймут! У нас там всем достаётся. Даже не поругали бы его».

«И что, не сопротивлялась, не просила? Не защищалась руками?»

«Нет. Просто я знала, что он не закончит раньше, чем захочет».

«Всхлипываю», «опершись руками о стол», «не закончит раньше». Вот они – истоки девиации. Вот её самые мощные корни. По ним привносится из окружающего мира то, что питает сверхценную идею. Увиденное им действие в отношении одноклассницы трансформировалась в ярчайшую картинку, которая подкрепилась не только постоянным воспроизведением образов в сознании, но и привязанными к этим образам словами. Слово крепится к образу, составляет с ним пару. Произносится кем-то слово – провоцируется образ.

Наши решения, да что там – судьбы! – порой зависят от слова. Да, просто от одного слова. И всё. Круг замкнётся. Началось со всхлипываний и вернулось опять к началу. Именно соответствующие пары «слово – образ» перекрыли для Одного Из все другие впечатления от Марины и собственный голос разума, призывавший к осторожности.