– Понятно, – проговорил Хол и с нарочито скучающим видом оглядел это царство старых и пыльных книг. – А можно я побуду снаружи? Хочу посмотреть на картины, которые рисуют на площади.

– Да, конечно, – улыбнулся дядя Нэт. – Художник художника видит издалека.

Хол тоже улыбнулся.

На улице он сначала постоял пару минут перед картинами художника, потом медленно отошёл в сторону и спрятался за людьми, которые перебирали книги, разложенные на столиках. Там достал письмо, несколько раз перечитал, но никакого кодового слова в нём не обнаружил. Он перевернул лист, на обратной стороне тоже ничего не было. Хол посмотрел бумагу на просвет, надеясь увидеть водяные знаки, и опять ничего. Он даже попытался прочитать некоторые слова задом наперёд, и снова никакого результата. Хол вздохнул и хотел уже убрать письмо обратно в карман, но тут его взгляд упал на уличного художника. А что, если…

Фантастическая мысль пришла ему в голову. А что, если посмотреть на текст как на картину? Проступит ли между строк и пробелов какой-либо рисунок? Держа письмо на вытянутой руке, Хол всматривался в письмо до рези в глазах, но всё было напрасно. Он уже опускал руку, когда вдруг снова поднял её. Всё письмо состояло из пяти абзацев, каждый абзац начинался с заглавной буквы, а все вместе они составляли одно и вполне читаемое слово…

Хол ещё шевелил губами, когда стукнула дверь магазина и дядя Нэт вышел на улицу. В руке у него была толстая книга, он оглядывался по сторонам, ища взглядом племянника. Хол спрятал письмо в карман и не заставил себя долго ждать. Как минимум одна загадка была уже разгадана. Он знает кодовое слово! Осталось лишь выяснить, какое прошлое скрывает дядя Нэт и что его связывает с бароном, который зачем-то использовал это слово в письме.

На Восточный вокзал Парижа Хол и дядя Нэт прибыли, уже купив еды для ужина. Но поезд ещё не подали, и, решив перед посадкой перекусить, они заняли в зале ожидания пару свободных кресел.

Хол всё ещё чувствовал себя неуютно. Во-первых, из-за тайком взятого письма, а во-вторых, из-за дяди, который впервые повернулся к нему довольно странной и незнакомой стороной. Ведь в том ресторане он вообще послал его в туалет, поскольку у него предстоял какой-то взрослый разговор с бароном. Так что сейчас, словно бы в отместку, Хол тоже решил вести себя с дядей по-взрослому.

– Как вы себя чувствуете, дядя? – участливо спросил он. – С вами всё в порядке, ничего не болит? Мне кажется, что в последнее время вы выглядите каким-то подавленным и… ну типа уставшим.

– Уставшим? Возможно. Я просто… – Он не договорил.

– У меня есть ощущение, – продолжил Хол, – что это наше путешествие будет немного не похожим на все остальные.

– И это тоже возможно, – уклончиво ответил дядя, а потом вздохнул и признался: – Да, ты прав, Харрисон. Для меня это путешествие очень непривычное. Ведь раньше я сам покупал билеты, сам выбирал маршрут, бронировал гостиницы. А тут даже не знаю, – он растерянным жестом поправил на носу очки, – совершенно не представляю, что нас может ждать впереди. Всё это как-то необычно. С другой стороны, барон мой старинный друг, и я не мог отказать ему в помощи, насколько бы рискованной ни складывалась ситуация. Единственное, о чём я жалею… Нет, даже не жалею. Я клятвенно обещал твоей матери, что с тобой ничего не случится. Не знаю… – И тут он опустил голову. – Возможно, я вот прямо сейчас совершаю роковую ошибку.

– Не думаю, что это ошибка, – уверенно произнёс Хол. – Как раз наоборот. Нас двое, а значит, мы можем удвоить усилия, чтобы помочь вашему барону. Ну, дядь! – И Хол нагнулся, вывернув шею, чтобы заглянуть дяде в глаза. – Ну вы чего? Вы что-то от меня скрываете, да? Не надо. Я же на вашей стороне.

Дядя Нэт слабо улыбнулся, однако ничего не сказал. Но и Хол не торопился признаться, что кое-что уже выведал. Вместо этого он предложил свой план:

– Знаете, в замке ведь ещё будут дети. И никто нас не заподозрит, если мы будем играть и где-то бегать. И скрывать от меня тоже ничего не будут, потому что мы типа все родственники. А поскольку мы с вами не верим в предрассудки и существование ведьм, то кто бы ни убил Александра Кратценштайна, он неизбежно где-нибудь проколется и обязательно себя выдаст. Логично?

– Логично, – теперь уже широко улыбнулся дядя Нэт.

Хол обрадовался. И тут же сделал новый заход.

– Тогда вам лучше ничего от меня не скрывать, а сразу рассказать всё. – Хол интонационно выделил последнее слово.

Дядя посмотрел на племянника с таким удивлением, как будто видел впервые. А потом вдруг хлопнул ладонью себя по лбу и сказал:

– Ну какой же я идиот!

А вот этого Хол не понял. Тем более что за восклицанием ровным счётом ничего не последовало. Хол вынужден был продолжить:

– Вы вовсе не идиот. Вы мой дядя и ещё знаменитый писатель-путешественник, но вы также мой друг и партнёр по расследованию преступлений. А мы их расследовали уже три. Короче, нам лучше работать вместе, в одиночку у нас ничего не получится.

– Правильно, – сказал дядя Нэт, и Хол снова приготовился слушать. Как минимум он хотел узнать, что значат буквы П-А-Л-А-Ч, которые стояли вначале каждого абзаца письма, если читать их по очереди сверху вниз. Но разговора о кодовом слове никак не получалось.

Дядя вдруг привстал и показал на информационное табло, на котором появилась строка об их поезде:

– Поезд подали, Хол. Давай доедай свой сыр, и пошли садиться. Нас ждёт Германия!

Хол, конечно, опять сильно расстроился из-за того, что дядя продолжал скрытничать, однако с удовлетворением заметил, что лицо у родственника заметно просветлело да и в глазах появился какой-то азартный блеск.

Трансъевропейский экспресс Париж – Москва представлял собой длинный серый поезд с большими красными буквами на каждом вагоне. Дядя сказал, что это кириллица и что это русские буквы РЖД, но как ни старался Хол, так и не сумел отделить одну от другой.

В коридоре вагона была расстелена красная ковровая дорожка, вот только пройтись по ней им практически не довелось. Дядя сразу увидел нужное купе и отодвинул в сторону дверь. В купе имелось четыре спальных места, два справа и два слева. Их места были верхние. Дядя достал из своего чемодана все нужные ему вещи и книги, коричневый конверт с вырезками из редакции, чёрную папку от барона Эссенбаха и лишь затем засунул чемодан в большую нишу над дверью. Хол кинул свой рюкзак на другую верхнюю полку.

Потом они сидели за столиком у окна напротив друг друга. Дядя Нэт полистал путеводитель под названием «На поездах по Европе», а затем спросил Хола, не хочет ли тот познакомиться с предстоящим маршрутом. И развернул книгу так, чтобы племяннику было хорошо видно.

– Вот смотри, это Северная Франция. Из Парижа мы сначала едем до Страсбурга, он находится на границе, там у нас проверят паспорта, а следующий город будет уже в Германии. Это город Кель. Пока мы будем спать, наш поезд проедет Франкфурт, потом Эрфурт, а проснёмся мы на подъезде к Берлину. – Он перевернул страницу. – Там мы сойдём, а поезд поедет дальше, в Москву. Кстати, когда он проедет Польшу, на границе ему предстоит довольно долгая остановка. Там вагоны будут приподнимать на домкратах и менять под ними вагонные тележки, потому что в России более широкая железнодорожная колея.

– И люди на это время останутся в вагонах?

– Да. Они почти ничего не заметят, – улыбнулся дядя Нэт.

– Хотел бы я съездить в Россию, – задумчиво произнёс Хол.

– Большая страна, – сказал дядя и опять улыбнулся. – Неделями можно всё ехать и ехать и не сходить с поезда.

Словно услышав это, их поезд тронулся и сразу довольно резво побежал, будто застоявшийся конь. Когда Хол снова глянул в окно, там уже мелькали пригороды Парижа.