– Ничего подобного. Просто сказал, что, если Танкред желает оставаться королем Сицилии, ему придется заплатить.

По губам Ричарда пробежала хищная улыбка.

Комнату заполнил звонкий женский смех.

– Ну, брат, это трудно назвать выбором.

– Я подсластил снадобье, предложив стать его союзником. Хочешь не хочешь, нам предстоит зимовать на Сицилии – едва ли Беренгария успеет приехать до Нового года. И если мы будем заодно с Танкредом, жить станет гораздо проще. Если бы я его оттолкнул, он бы проторил дорожку Филиппу. Они и так вели тайные переговоры, если верить моим лазутчикам. Но теперь этому конец.

– Танкред дает тебе золото. А что получает взамен?

– Одна из его дочерей, когда войдет в возраст, выйдет замуж за моего наследника.

– Но Джон уже женат.

– Я не о нем.

– А о ком? – спросила она недоуменно.

– Ах, малышка! Я же совсем позабыл, как далеко занесло тебя от дома. Джону нельзя доверять.

– Мне он запомнился милым пухлощеким мальчиком, – промолвила Джоанна, нахмурившись.

Я попытался скрыть усмешку, а Ричард фыркнул:

– Может, так и было давным-давно, но с тех пор этот щенок сильно изменился. По этой причине и по многим другим мой наследник – не он, а Артур Бретонский.

– Сын нашего брата Джеффри? – Дождавшись кивка, Джоанна продолжила: – Ему ведь года два или три от роду?

– Три.

– Дитя. Джона твое решение явно не обрадовало, ведь он – взрослый мужчина.

– Он получил до моего отъезда щедрое возмещение. Я пожаловал ему четыре графства и еще много чего. Но хватит про Джона.

Она кивнула:

– Вполне понятно, что выиграет Танкред благодаря брачному союзу. Имея твою защиту, он может не бояться семейства Гогенштауфенов и их намерений захватить остров. А что этот союз принесет тебе?

– Помимо двадцати тысяч унций золота?

Джоанна скроила гримаску.

– Не забывай, что германского императора твои действия совсем не порадуют. Как ни крути, Констанция – законная наследница трона.

Как ни странно, сама Джоанна не имела прав на престол Сицилии.

– Меня мало заботит, что думает Барбаросса. Полагаю, что и ему до меня дела нет. Если между нами возникнут разногласия, мы разрешим их в Утремере.

Фридрих уже находился на пути в Святую землю.

– Тем не менее дочь Танкреда не чета твоему наследнику, Ричард.

– Такие брачные союзы нечасто доводятся до конца, а Артуру всего только три года. А вот я скоро женюсь. Даст Бог, не пройдет и года, как у меня появится собственный сын.

– Очень жду этого дня.

Вопреки сказанному, лицо Джоанны омрачилось. Ричард коснулся ее руки:

– Тебе, должно быть, хочется иметь детей.

Она кивнула:

– Мы с Вильгельмом жили счастливо. Как жаль, что у меня не осталось на память о нем сына или дочери.

– Воистину это жестоко. Но для тебя не все еще потеряно.

– Только не выдавай меня замуж прямо сейчас! – Впервые за ее внешней уверенностью проступила хрупкость. – Ричард, мы не виделись четырнадцать лет, и я не вынесу, если вскоре нам снова придется расстаться.

– Не переживай, малышка! – обнадежил ее король. – Беренгария поедет со мной. Но мне придется часто оставлять ее ради войны с сарацинами. Мне пришло в голову, что вы с ней могли бы неплохо проводить время. Если ты не против, конечно.

– О большем я и не прошу.

На глазах Джоанны выступили слезы счастья.

– Ну вот и договорились, – удовлетворенно произнес Ричард.

Государь не заметил моей радости, в отличие от де Бетюна.

– Поосторожнее, Руфус, – шепнул мне рыцарь на ухо. – Она ведь сестра нашего короля.

Я изумленно посмотрел на него:

– Неужели по мне все видно?

– Король не замечает, он занят Джоанной. Как бы он ни любил тебя, ему может не понравиться, что ты питаешь чувства к его сестре.

Я кивнул и попытался придать лицу настолько невозмутимое выражение, насколько смог. Увы, мое намерение не замечать Джоанну долго не продержалось. Вскоре Ричарда отвлекло срочное послание из Мессины. Извинившись перед сестрой, он уединился с де Бетюном в боковой комнате. Оставшись почти наедине с Джоанной – придворные дамы, вот незадача, держались поблизости, – я был охвачен радостным возбуждением, но совершенно не знал, о чем говорить.

Она облегчила мою ношу, попросив рассказать еще раз о штурме башни. Мы вышли в сад, взгляды дам упирались нам в спины. Одна предложила прогуляться с нами, но Джоанна отмахнулась. Я воспарил, почти напрочь позабыв о предупреждении де Бетюна. Галерея с колоннами тянулась вдоль всех четырех стен сада, украшенного цветочными грядками и фруктовыми деревьями. В середине его располагался колодец.

Для начала я упомянул о том, что Ричард заприметил башню еще до того, как в ней появилась нужда.

– Он с детства был искусен в ведении боя, – сказала Джоанна.

Не желая показаться хвастуном, я пропустил те первые минуты, когда мы входили в башню. Улыбнувшись, она остановила меня и велела поведать все целиком, а не только часть. Слегка смущенный, я повиновался.

– Ты спас ему жизнь.

– Я бы так не сказал, мадам. Я помешал королю попасть под вылетевшую арбалетную стрелу.

– Не пытайся меня обмануть! С такого расстояния она вполне могла бы сразить Ричарда наповал.

Я признал ее правоту, и она укорила меня, но ласково, потом велела продолжать.

Рассказ о том, как король стоял надо мной, пока я вылезал из люка, рассмешил ее. Как и наше с де Бетюном приключение, когда мы вывалялись в дерьме и моче – этих слов я, понятное дело, не стал употреблять.

– Вы настоящие братья по оружию, – сказала она, когда я закончил. – Ты, король и остальные рыцари двора.

– Так и есть, мадам, – с чувством подхватил я. Но про себя добавил: «Кроме Фиц-Алдельма и де Гюнесса».

– Как давно служишь ты моему брату?

– Одиннадцать лет, мадам.

– Долгий срок. Можно спросить, сколько тебе лет?

– Тридцать, мадам. В августе исполнилось. – Я помялся, потом отважился: – А вам?

– Двадцать четыре. – Она искоса посмотрела на меня. – Ты женат, сэр Руфус?

– Нет, госпожа. Пока еще не встретил подходящую даму.

– А как ты поймешь, что эта встреча произошла?

Взгляд ее был вызывающим, но при этом игривым.

Я с трудом выдержал его. Она была так близко, только руку протяни, и мы вели речь о любви и желании.

– По правде говоря, госпожа, я и сам не знаю.

– Нерешительность – верный путь к поражению, когда дело касается женщин, – со смехом промолвила Джоанна.

– Может быть, госпожа, но так безопаснее.

Я вообразил свое унижение, если я попробую взять ее за руку и получу отказ.

– На поле боя тебе приходится идти на риск, сэр Руфус.

– Разумеется, госпожа. – Я в замешательстве посмотрел на нее. – На войне иначе не бывает.

– В любви то же самое.

Мне показалось, будто щеки у нее слегка порозовели.

Нашу беседу прервал Ричард, разобравшийся со своим делом. Он громогласно обвинил меня в похищении сестры. То была шутка, конечно, но я обрадовался тому, что король не пригляделся ко мне пристальнее. Совет де Бетюна крутился в моей голове, но я отмахивался от него. Я мог думать только о Джоанне и о том, когда случится наша следующая встреча.

Кольчуга звякнула на мне, когда я затопал ногами, стараясь разогнать кровь. Стояло раннее утро, и в вымощенном камнем коридоре дома де Муэка было зябко.

– Пальцы онемели? – шепнул с противоположной стороны входа в часовню де Бетюн. – Мои как каменные.

– Король, наверное, совсем окоченел, – отозвался я.

– Возможно. Зато он ближе к Богу.

Наши взгляды обратились на дверь. За ней, распростершись перед алтарем, нагой, как в день появления на свет, лежал Ричард. Он пришел недавно, чтобы понести епитимью за свои грехи. Мы стояли на страже, не пуская никого, кроме церковников.

Де Бетюн только что рассказал мне, как подобным же образом приносил раскаяние брат Ричарда, Молодой Король, много лет назад. Это был крайний способ испросить прощения, который казался мне не слишком подобающим для монарха. Но я напомнил себе, что нельзя было и представить, в какой разгул пустится король после взятия Мессины. Ричард всегда любил вино и, когда взгляд его западал на какую-нибудь из них, женщин. Однако в те дни дело обстояло хуже, чем когда-либо. Ночь за ночью он напивался до бесчувствия. Ему приглянулась одна красивая служанка, наполовину сарацинка, и он проводил с ней ночи напролет в своей опочивальне.