А затем шок и негодование в его глазах исчезли. Я точно знала – эти чувства направлены совсем не на меня. Приложив ладонь к груди, он склонил голову.

- Газаль, дитя мое, все закончилось. Ты в безопасности.

Я недоверчиво сжалась. Кто-то передал незнакомцу белый плащ, который он, оттолкнув Кемаля, опустил на мои плечи, осторожно придерживая за руку.

- Я шейх Асир Аль Мактум. Здесь больше никто не посмеет причинить тебе вред.

Отец Кемаля. Я ощутила, как ужас отступает, но он же грозит принести вместе с собой слезы. Я не могла разрыдаться на виду у всех. Правда, тем, кто желал моей боли, уже было не до меня: они склонили колени, опустив головы вниз.

- Когда я учил тебя воевать с женщинами, сын? – шейх повернулся к Кемалю, и его голос задрожал от негодования. – Ты оскорбил традиции нашей семьи. Ты заставил дочь уважаемого рода терпеть боль, чтобы сломить ее дух? Хвала Аллаху, что Давуд нынче в ином мире и не видит, как жестоко ты обошелся с его дочерью!

- Отец, я был вынужден. Клянусь, я сам не хотел этого. Но ты знаешь закон…

- Я знаю, что ты даже не в силах защитить женщину, которую поспешил присвоить. Ни от своих подданных, ни от себя самого! Благо, я почувствовал неладное и поспешил приехать, едва утихла буря. Мне грустно думать, что, явись я днем позже, ей бы уже никто не смог помочь!

- Она унизила меня перед людьми, - голос Кемаля стал сухим. – Ты знаешь, что я не мог этого так оставить.

Шейх не слушал его. Я закусила губу. Аллах милостив. Возможно, Асир Аль Мактум не знал о намерениях своего сына, и я покину это ужасное место, как только приду в себя.

- Газаль, милая, я не могу оставить тебя здесь. Мы отправляемся в мой шатер. А ты, Кемаль, - шейх сощурился, - Сделаешь все, чтобы пояснить людям, кто эта женщина, и что ее благородное происхождение и разум стоят сотни таких, как они. Ты можешь считать ее пленницей, но каждый будет относиться к ней с уважением и почётом. Иначе я задумаюсь, не поспешил ли, признав наследником тебя, а не твоего младшего брата.

Не замечая боли, как будто тёплое участие Асира развеяло ее, вложила дрожащую ладонь в его руку и позволила увести себя прочь. Под тревожное и покаянное молчание тех, кто еще недавно жаждал моих унижений мы пошли вглубь поселения. Огромный белоснежный шатер с богатой отделкой мог принадлежать только вождю. Внутри было столь же роскошно. Кемаль, видимо, предпочитал спартанскую обстановку в своем жилище.

Женщина в голубом платье склонила голову, на ее лице появилась улыбка. Но она погасла, едва она увидела меня. Качая головой, не дожидаясь приказа Асира, она подошла ко мне, помогла сесть на диван и протянула чашу с водой.

- Здравствуй, Амира, - шейх тепло улыбнулся. – У нас гостья. Это Газаль бин Зареми. Дочь покойного Давуда Аль-Махаби. Ей понадобится твоя помощь, наверняка ты знаешь, что произошло на площади.

Амира кивнула, с сочувствием глядя на меня.

- Я сделаю настой из трав и найду мази, которые снимут боль. И велю приготовить ванную на женской половине шатра. Приготовить постель там же?

Асир кивнул.

- Полагаю, да. Принцессу утомила опасная дорога, и я ни за что не оставлю ее сейчас со своим сыном. А пока что вели налить нам кофе и забить кальян. Газаль, как твое самочувствие?

Меня все еще мелко трясло, но это уже напоминало откат. Опасность миновала. Боли я почти не чувствовала, если не прижиматься спиной к креслу.

- Шейх Асир, - мой голос дрожал. – Мне не хватит слов, чтобы выразить вам благодарность за вашу доброту. Пусть Аллах дарует вам долгих лет жизни!

- Если ты утомлена, я могу проводить тебя. Прости старика за то, что так пристально тебя разглядывает. Ведь ты должна была стать моей невесткой. И что бы ни случилось между мной и твоим отцом, ты всегда будешь для меня почетной гостьей. Считай, почти дочерью, которой у меня никогда не было.

- Я вряд ли усну… - призналась я. – Мне нужно прийти в себя. Если вас не утомил путь, я бы хотела выпить кофе с вами.

- Я наслышан о твоих достижениях и восхищен ими, - просто признался шейх. – Когда-то я и сам увлекался тригонометрией. Я знаю, что нам сейчас необходимо, - он подошел к столу черного дерева и достал большой футляр, раскрыв его перед моим лицом.

- Шахматы! – потрясенно охнула я.

- Если тебя не сильно одолевает боль, не откажешься сыграть со мной партию? Я всю жизнь, наверное, ждал достойного противника. Я и подумать не мог, что им станет дочь Давуда!

Куда делось мое нервное потрясение и то и дело рвущиеся слезы? Я перестала чувствовать даже боль в спине. Может, Кемаль действительно сделал шоу для обезумевшей толпы и бил так, что боль была кратковременной – но скорее всего я просто ощутила подъем сил в родной стихии.

Шахматные фигурки были настоящим произведением искусства – из лакированного дерева, черного и почти белоснежного, инкрустированные сапфирами и изумрудами. Шейх Асир предложил мне сыграть белыми.

В компании шейха было уютно и тепло. Я подсознательно увидела в нем отца, таким, которым никогда не знала своего собственного. В тот момент я поверила, что это тот, кто спасет меня, заберет из лап своего свихнувшегося сына. Но кидаться в его ноги и умолять об этом сейчас мне не позволила совесть, ведь Асир проявил ко мне уважение и радушие гостеприимного хозяина. А еще мне очень хотелось сыграть с ним партию. Мужчины моей родной страны вряд ли даже допустили бы женщину к столь интеллектуальной игре, несмотря на все ее научные достижения. Отец Кемаля же был рад принимать гостьей меня, хотя я обладала умом, оскорбляющим других, и была дочерью его врага.

Партия захватила нас. Даже стресс и незавидное положение не могли убить мою логику. Время остановилось, шейх проявил себя сильным противником. Когда он сделал ошибочный ход, я покачала головой:

- Вам следует подумать, может, вы хотели пойти ладьей?

- Скорее, я хочу дать тебе отдохнуть, а от смены хода в этой партии уже ничего не зависит. Ты обыграла меня по всем фронтам, Газаль. О твоем разуме ходят легенды, и теперь я вижу – совсем не безосновательные. Помню, твой отец никогда не мог меня побить. Может, именно поэтому он стал уклоняться от партий.

- Что произошло между вами с отцом, господин Асир? – все же не выдержала я, убирая шахматы с доски, чтобы расставить их снова.

- Ты даешь мне отыграться, дитя? – он тепло улыбнулся. – Пожалуй, я попробую, но если ты утомлена, это совсем не обязательно.

- Я все же хочу понять, что произошло между вами и моим отцом, поскольку всегда знала лишь то, что мне пояснили. Но я приучена никогда не смотреть с одной стороны пирамиды. Наверняка у вашего сына были причины так со мной поступить, и возможно, зная его мотивы, мы сможем замять этот инцидент. Ну а как, если не за столь восхитительной игрой, говорить о подобном?

Амира принесла нам кофе, душистый чай бедуинов и сладости. Асир сделал первый ход, покачал головой.

- Когда-то мы с твоим отцом были как братья. Еще на заре становления эмирата. Не было ничего предосудительного в том, что мы заключили ваш с Кемалем союз путем договоренности. А затем Давуд поступил очень жестоко, истребив родственное нам племя, которое всего лишь оказалось на пути его торговли женщинами и оружием. Более того, на нашу семью пала тень от его деяний. В той кровавой резне погибло много достойных воинов, и я поклялся никогда больше не проливать крови на своей земле. Мы отыскали месторождение алмазов, и это стало известно твоему отцу. Именно тогда, когда я пресек его попытку завладеть этими территориями и тем самым не позволить транзиту идти через эти земли, между нами разразилась война. Междоусобная, не знающая пощады, потому как мы считали это лишь нашим личным делом и не посвящали власти в ее ход…

Я забрала пешку Асира. Нет, его слова меня не удивили и не возмутили. К сожалению, я очень хорошо знала, на что был способен мой покойный отец. Наверняка его ослепил блеск алмазов настолько, что он, не задумываясь, приговорил бы и Асира и его сына к гибели.