Поднявшись на площадку над летательным аппаратом, Алекс ступил на фюзеляж и произнес:
– Вот мы и на месте, тут будет самое интересное.
Нажав на несколько кнопок, он произнес:
– Следуйте за мной.
Отворился люк, и Алекс спустился внутрь.
– Тут немного тесно, но то, что вы увидите, не станет от этого менее эффектным. Вы, наверное, задумались о том, на каком программном обеспечении работает машина. Так вот, мы совершили удивительное открытие. Ну, само собой, это не совсем наше открытие, об этом знали и до нас, но нам удалось воплотить его на практике.
Отворив дверь, Виктор обомлел. Перед его взором предстал человек, пронизанный сотней мелких проводков. Провода проходили везде, но большее их количество находилось в голове.
– Ну что, впечатляет? Позвольте представить наш первый летательный аппарат. Используя уникальный сплав металлов и органики, мы решили, что этой машиной должен управлять не менее уникальный оператор. Вначале мы пробовали использовать искусственный интеллект. Но его производительности было недостаточно, тогда мы пошли дальше. Как вам известно, человек использует ресурсы своего головного мозга не более чем на четверть. И нам пришла гениальная идея: а что если создать симбиоз человеческого мозга и искусственного интеллекта? Вы только представьте знания и умения искусственного интеллекта и человеческий мозг, задействованный на сто процентов. Это не просто суперкомпьютер – это мегасуперкомпьютер, которому не будет аналогов ближайшие несколько сотен лет. Но тут мы столкнулись с первой проблемой: после слияния оператор становится чем-то наподобие овоща, но даже не в этом трудность. Проблема заключалась в том, что человеческий интеллект начал вступать в противоборство с искусственным интеллектом, в результате чего мозг погибал. На этом аппарате мы смогли отработать наше первое лучшее время, оно составило десять минут, после чего наступила смерть мозга. Вы спросите: а почему мы не заменили оператора? Дело в том, что мозг погиб, а искусственный интеллект продолжил работать, используя оставшиеся ресурсы тела. И мы на основании получаемых результатов проводим соответствующие опыты и получаем новые не менее интересные данные. Но об этом немного позже. Пойдемте к следующему объекту.
Выбравшись из аппарата и пройдя еще несколько пролетов, они оказались у схожей машины, но немного с другим оперением и цветовой окраской.
– На сегодняшний день это наша гордость. На этом аппарате нам удалось достигнуть результата в один час и семь минут. Тут мы приняли уже немного другой подход. Как вы видите, здесь нет оператора, а есть капсульная система и шлем. В эту капсулу помещается оператор, наноскопические электроды проходят к зонам активности, и только после этого происходит слияние человеческого и искусственного разума.
– А что же вы хотите от меня?
– Дело вот в чем: после того как происходит контакт, первый час все идет хорошо, но, если затем не отключить оператора, он погибает, как и на предыдущей машине. Но если вовремя его отключить, он остается жив, однако происходит некоторая метаморфоза. Человеческий разум нарушается, он, как это проще сказать, перевоплощается в другую личность.
– Ну, наверно, это не вопрос биологии или механики, вам тут нужны нейробиологи или психологи. А что происходит, если подключить оператора повторно?
– Вот тут-то и получается самое удивительное: подключение становится невозможным, что бы мы ни предпринимали, мозг блокирует любые попытки повлиять на него извне.
– Ну, тогда вам точно нужен не я, это не моя специализация.
– Не торопитесь, как раз вы и нужны, всех перечисленных специалистов мы уже подключили. Они все проверили и дали рекомендации, большинство из них склоняется к тому, что это связано с перепрограммированием механизмов работы наномитов.
– Что вы сказали? Наномитов?
– Да, да, вы не ослышались, за основу программирования разума мы взяли вашу теоретическую работу по созданию программируемых биологических роботов, или, как вы их назвали, наномитов.
– Но мои труды в этой части были признаны антинаучными, и я был, как бы это мягче сказать, высмеян.
– Да, вы правы, ваш труд признали ненаучным, но кто был судьей? Кто сам в этой жизни не смог создать чего-то более или менее значимого. А мы относимся к любым предложениям и разработкам очень серьезно. И по возможности стараемся их отслеживать. Так вот, когда я увидел ваш труд, он показался мне очень интересным. Да, признаюсь, я и сам поначалу посчитал, что это все нереально и не может быть реализовано, но в процессе создания нового летательного аппарата нам стали открываться доселе невиданные знания, и вот тогда я увидел ваш труд в другом свете, я понял, как и что нужно делать. Вдохновленный вашими идеями, я смог создать прототип первого наномита. Мы смогли продвинуться далеко вперед. Я с удовольствием поделюсь с вами нашими достижениями, но от вас требуется помощь, мы сейчас в тупике, не понимаем, где допустили ошибку в расчетах. И поэтому я вас прошу присоединиться к нашей программе и, как первооткрывателю данной теории, помочь нам решить эту непростую задачу. Что вы скажете?
– Даже не знаю, что вам ответить. Сказать, что я удивлен, – это не сказать ничего, я поражен до глубины души. Конечно, я с удовольствием соглашусь стать частью вашей команды, но боюсь вас разочаровать, так как эта работа была давно мной заброшена, и я, если честно, старался выкинуть ее из головы, чтобы не вспоминать о неудаче.
– Спасибо за согласие, я уверен, что вы быстро наверстаете упущенное. Кроме этого, в вашем распоряжении будут неограниченные ресурсы, вы можете проводить любые, даже самые негуманные, эксперименты. Забудьте об ограничениях и законах, которые вас сдерживали ранее, все, что вы захотите, будет вам доступно. Позвольте, я пожму вашу руку в знак благодарности и начала нового витка развития.
– Да, конечно.
– Ну, что же, а сейчас я не стану вас задерживать, завтра предстоит насыщенный день. А у меня есть еще неотложные дела. Не прощаюсь, а говорю «до завтра».
– До свидания.
Виктор вернулся в комнату и, сев на кровать, задумался. «Что делать? Меня принимают за великого ученого, но я в этом абсолютно ничего не понимаю. Как в центре удалось сделать так, что мое имя стало известно всему ученому миру? Или, может, это случайное совпадение и они сыграли на том, что я полный тезка другого Виктора? Ладно, не об этом надо сейчас думать, нужно понять, как действовать дальше. Предположим, пару дней можно поиграть в изумленного и ошарашенного, но, если меня спросят про наномиты, что я им скажу? Предположим, попаду я завтра в лабораторию, меня подведут к прибору и спросят: “Виктор, вот, посмотрите, на основании ваших данных мы сделали образец, а он не работает”, а они обязательно спросят, и что тогда я им скажу? Одно неверное движение или слово – и все, я провалился. Нужно хоть как-то подготовиться, почитать, а что же дальше? Надо как-то связаться с центром и сообщить, что я здесь. Но связной находится на станции, а новых вводных я пока не получил. Значит, нужно действовать по ситуации. Первое – собрать максимум имеющейся у них информации о проведенной научной работе и постараться передать эту информацию в центр. Второе – постараться уничтожить летательные образцы и все данные, чтобы отбросить исследования на пару лет назад, это даст нашим ученым возможность подготовиться к появлению нового оружия. План хороший, но как его реализовать? Ну, раз решил ознакомиться с разработками, то и начнем с этого. Нужно быть наглым и напористым, они явно от меня именно этого ждут».
Встав с кровати и подойдя к телефону, Виктор нажал кнопку и стал ждать.
– Дежурный, слушаю вас.
О боже, какой пережиток прошлого – коммутатор, или, наоборот, система максимальной конфиденциальности?
– Слушаю вас, говорите.
– Девушка, мне нужен Алекс Файфер.
– Как вас представить и какова цель обращения?
– Скажите: просит соединить Виктор Ваганов. Цель обращения – желание получить научные труды для подготовки к реализации поставленной задачи.
