Аудмунд уже догадался, что он услышит дальше.

— Замуж за меня пойдешь? — оправдал его ожидания тот.

Дальше слушать князь не стал.

— Я пока к себе, — сказал он другу.

— Мы скоро будем, — отозвался тот.

Взбежав по лестнице, Аудмунд толкнул дверь и вошел в покои. Балдахин все еще был задернут.

Подойдя к кровати, он заглянул внутрь и увидел, что Ретта все еще спит. В груди потеплело, и все заботы и тревоги сразу отступили на второй план. Наклонившись, он осторожно провел пальцем по щеке жены, а потом наклонился и поцеловал ее.

«Не всем оборотням везет найти свою истинную пару, — подумал он. — Мне посчастливилось. Никуда от тебя не уеду, если только обстоятельства не вынудят».

Впрочем, эти самые обстоятельства при желании можно и нужно контролировать. Помимо меча в арсенале правителя есть еще старые добрые политические интриги, а уж стремления и возможностей у него хоть отбавляй. Им ведь и так очень мало отпущено вместе! Сколько лет проживет любимая? Семьдесят? Восемьдесят? Для оборотня это еще не возраст — он по-прежнему будет молод, когда останется один. Поэтому теперь, пока жена с ним рядом, терять драгоценные года на войну вдали от нее он не намерен.

Подойдя к столу, Аудмунд взял перо и бумагу и написал записку: «С добрым утром, родная, обнимаю и целую. Ты так сладко спала, что я не решился тебя потревожить. А вот мне дела задерживаться в постели, увы, не позволяют. Если я не вернусь к тому моменту, когда ты проснешься, то ты найдешь меня в кабинете. Люблю тебя. Твой муж».

Пройдя в гардеробную, он помылся, привел себя в порядок и переоделся в рубаху и котту. Вернувшись в спальню, оставил послание на своей подушке, где Ретта его наверняка найдет, и, полюбовавшись женой еще несколько минут, вновь задернул полог и вышел из покоев.

К приходу Кьярби нужно обязательно успеть прочесть почту, а еще неплохо было бы поесть. Завтрак он благополучно проспал, однако в подобных случаях еду ему всегда приносили в кабинет.

Поприветствовав кивком вставшего ему навстречу секретаря, худого, вечно сутулящегося мужчину лет сорока, он прошел к себе и обнаружил на столе поднос, а на нем хлеб с холодным мясом, яблоки и стакан молока.

— Благодарю вас, — сказал он, выглянув в приемную.

Секретарь с достоинством кивнул, а князь закрыл плотно дверь и, с комфортом устроившись в кресле, соорудил себе внушительной толщины бутерброд и принялся за еду.

На столе ждала своей очереди стопка бумаг, однако два конверта лежали отдельно. Присмотревшись, Аудмунд заметил имя Теональда, брата Ретты.

«Значит, наследник прочно обосновался на троне Месаины, — понял князь, — раз официальные послания подписывает именно он. Что ж, тем лучше — он толковый парень, а молодость не порок. С ним можно иметь дело».

Однако подобное письмо требовало сосредоточенного чтения, именно поэтому Аудмунд сперва решил закончить с завтраком. Доев хлеб и мясо, он с аппетитом съел сразу два яблока и запил стаканом своего любимого молока. Довольно облизнувшись, он отодвинул поднос и взял ожидающие его письма. Одно, впрочем, предназначалось Ретте, поэтому он сразу убрал его в карман, чтобы после передать, и принялся с интересом читать второе.

«…В первую очередь позвольте вас поздравить с вступлением на престол и со свадьбой, — писал Теональд. — Признаюсь откровенно, второе событие не удивило меня. Я хорошо понимаю, что ваш брат с самого начала не подходил моей сестре. Я знаю, какие мотивы побудили отца дать согласие, и все же считаю, что его поступку нет оправдания. В то время как вы иное дело. Надеюсь и верю, что с вами Ретта будет счастлива.

Теперь о делах. От всей души благодарю за своевременную информацию. Я подозревал, кому могла быть выгодна война между Вотростеном и Месаиной, но не имел доказательств. Ваша помощь позволила избежать новых ненужных жертв. Я казнил Валерэна. Его жена и дети оставлены пока под негласным надзором, однако официальных мер против них я решил не предпринимать…»

Аудмунд дочитал письмо до конца и отложил его в сторону. Ответ необходимо будет составить сегодня же. Разумеется, Ретта тоже наверняка захочет приложить свой конверт.

Мысль о жене вновь озарила сердце, словно яркий солнечный луч на пасмурном небе. Закрыв глаза, он от души поблагодарил Тату за то, что она послала ему возлюбленную. Иные оборотни и к семидесяти годам не могут найти ту единственную, запах которой привлечет, и тогда решаются на временный союз ради рождения детей, а ему в двадцать повезло, причем тогда, когда о спутнице жизни он не помышлял вообще.

«Спасибо тебе!» — вновь вознес он молитву богине.

И в этот самый момент в конце коридора раздались шаги.

«Кьярбьерн и Бёрди», — узнал Аудмунд.

Дверь отворилась, и князь встал, приветствуя вошедших советников.

— Рад видеть вас, — кивнул он им в знак приветствия. — С добрым утром, Кьярби.

— С добрым утром, князь, — отозвался тот, по привычке устраиваясь у стола и открывая папку с бумагами.

Бёрдбрандт уселся на тот самый диван, на котором частенько любил сидеть Горгрид, и сердце Аудмунда болезненно сжалось.

Сколь бы много ни прошло времени, подобные утраты не забываются. Когда ушел отец, именно Горгрид помог ему пережить потерю. Но теперь и его рядом нет. А что осталось?

«Не так уж мало, — тут же напомнил он сам себе. — Остался Вотростен, ответственность за будущее которого теперь лежит на мне, и еще есть любимая. И может быть, однажды родится сын».

Конечно, ему безумно хотелось бы, чтобы отец и Горгрид были рядом с ним в минуту радости, когда он женился, и потом, когда появится ребенок. Но что же делать, если боги не позволили? И, как бы ни было тяжело, надо дальше жить.

Князь встал, заложил руки за спину и принялся неторопливо расхаживать по кабинету, слушая доклад Кьярбьерна.

— …Таким образом, миссия увенчалась абсолютным успехом, — закончил тот и закрыл папку. — Магистр Джараак мертв, а народ Фатраина считает, что тот не пережил потерю Вотростена, и его на этой почве хватил удар. Наши постоянные агенты докладывают, что за верховную власть уже сцепились три мага — один некромант и два природных.

Бёрдбранд при этих словах выразительно хмыкнул и, не удержавшись, покачал головой. Аудмунд кивнул, давая понять, что в целом согласен с его оценкой ситуации, и уточнил вслух:

— Это все возможные претенденты?

— Нет, — не раздумывая, ответил глава разведки. — Есть еще двое, однако они пока активных действий не предпринимали.

Князь подошел к окну и посмотрел во двор. Небо хмурилось, грозя разразиться проливным дождем, порывистый ветер, внезапно налетая, клонил верхушки елей.

— Что ж, пусть дерутся, — в конце концов сказал он. — А мы будем внимательно наблюдать. И в случае необходимости поможем. Магистром должен стать удобный для нас кандидат.

— Я понял вас, князь, — отозвался Кьярбьерн.

— Ни секунды в этом не сомневался, — заметил тот и добавил: — Да, у меня к вам будет еще одна просьба. Пожалуйста, постарайтесь выяснить, откуда в семье покойного лорда Валерэна взялся наделенный столь необычными способностями сын. Жена ли его изменяла мужу или в постели одной из прабабок побывал какой-нибудь маг. Пока нам эта информация, конечно, не пригодится, но кто знает, что может случиться в будущем. Никогда не помешает иметь лишний козырь в рукаве.

— Конечно, мой князь, — ответил Кьярбьерн. — Я все выясню.

— Благодарю вас, — ответил Аудмунд и, встрепенувшись, прислушался.

В дальнем конце коридора послышались легкие, торопливые шаги жены и более тяжелые Берисы. Лицо князя осветила улыбка.

— Ретта проснулась, — сказал он, и оба советника торопливо поднялись, чтобы приветствовать княгиню.

Дверь распахнулась, и Аудмунд бросился вперед к вбежавшей супруге.

— С добрым утром, родная, — прошептал он и поцеловал ее лучащееся счастьем лицо.

========== Эпилог ==========

Медленно поднимающееся на небосвод солнце золотило верхушки деревьев и вересковые поля.