— Но и не простым, — вставила Лехтэ. — Варианты типа «Рене», «Истимэ» или «Калимэ» сами по себе звучат неплохо, но с ней совершенно не сочетаются.

— Согласен, — подтвердил Курво и вновь поглядел на дочь: — Хочешь пить?

Малышка, совсем недавно поужинавшая, от предложенной воды отказалась, поэтому отец вновь поднес ее к окну, приподняв так, чтобы ей был виден кусочек сада и усыпанное звездами небо.

Куруфинвиэль вглядывалась, и на лице у нее ясно читался восторг. В глазах отражались звезды, и Атаринкэ заметил:

— Кажется, словно на саму вечность смотришь.

Он вздрогнул от пронзившей сознание мысли и посмотрел на жену. Та отложила инструмент в сторону и поглядела на мужа.

— Айринэль, — прошептал он, глядя любимой в глаза. — Так ее теперь будут звать.

— «Вечность», «роса» и «звезды»? — расшифровала Лехтэ и одобрительно кивнула. — Что ж, так у нас еще никого не называли. Да и звучит красиво.

— Благодарю, — ответил Курво и вновь не удержался от довольной ухмылки. — Рад, что ты одобряешь.

Он посмотрел за окно, туда, где, укрытые ночными тенями, виднелись поля, и ему вдруг показалось, что он воочию видит, как их с Лехтэ дочь, уже немного подросшая, легко бежит, рассекая грудью травы и обгоняя ветер. Она становится все старше и старше, свет в небе меняется, делаясь сиреневым, и уже совершенно взрослая Айринэль поднимается на скалу, и ее окутывает густое серебряное сияние. Она сама в этот момент становится похожей на звезду, взошедшую на небосвод.

Искусник шумно выдохнул, возвращаясь мыслями в покои, и Лехтэ спросила:

— Ты что-то видел?

— Возможно, — ответил муж.

С минуту он молчал, собираясь с мыслями, а после начал рассказывать. В конце концов, он просто распахнул осанвэ и показал все любимой воочию.

— Кто знает, правда ли это, — тихо проговорила в ответ она, — или просто наши мечты. Но если да, то тем более интересно будет посмотреть, какой она вырастет, наша дочь.

— Ты права, — кивнул Курво. — Мы просто подождем.

Лехтэ встала, убрала инструменты в ящик, и вся семья отправилась гулять в сад. Куруфин шел, любуясь игрой света в листве деревьев, и думал о том, что лучшее, что он создал, это все-таки не защитная установка, не Эльмен Сарриндэ, а дети.

«И это правильно», — подвел итог размышлениям он и, обернувшись к любимой, поцеловал ее.

— Сколько весен прошло с тех пор, как отплыл Арафинвэ?

— Кажется, сорок девять. Но я не уверена. Я теперь ни в чем не уверена, атто, — тихо произнесла телерэ.

Эарвен и Ольвэ стояли у основания длинной песчаной косы и, не отрывая глаз, заворожено наблюдали, как море раз за разом накатывало на берег, оставляя после себя пышные белые шапки. Окутавшее их молчание казалось весомым и каким-то тягучим. Наконец, дочь снова заговорила:

— Есть какие-нибудь новости из смертных земель?

— Да, — подтвердил отец. — Народ квенди начинает собираться у Эльмен Сарриндэ. Города и села, построенные Перворожденными, пустеют. Вот-вот переправится через Врата первая группа воинов, потом отправят обозы, следом пойдут мастера, а после настанет черед нисси, нэри и детей. Скажи, ты действительно решила навсегда расстаться с Арафинвэ?

Эарвен вздрогнула ощутимо, всем телом, и посмотрела на отца острым, немного больным взглядом. Тот безжалостно продолжал:

— В Амане останется очень мало эльфов— не более полусотни нолдор, около ста телери вместе со мной и Эльвэ, да ваниар, которые не мыслят свою жизнь без песен у тронов валар. Но и они не все — часть их во главе с Ингвионом и его женой все же отправились в Белерианд.

— А сам Ингвэ?

— Он не покинет Аман. Теперь его сын предводительствует народу золотоволосых. Но Ингвион не король королей — он принес клятву верности Тьелпэринквару.

— Вот как? — глаза Эарвен округлились от удивления.

— Да. Он сказал — заслуги их несравнимы. Он склонил голову перед тем, кто сделал квенди несравнимо больше.

Из груди дочери Ольвэ вырвался шумный вздох:

— Что же теперь будет с Аманом?

Ее отец с печалью во взоре покачал головой:

— Я не обладаю даром предвидения, но здесь могу сказать. Очень скоро лишь те земли, что озарены светом возрожденных Тельпериона и Лаурелин, станут пригодны для жизни, а это не так уж и много — Тирион и Валимар. Только свет Древ будет поддерживать гармонию и связывать квенди со своей землей. Все, кто покинет их пределы, быстро истают и станут тенями, как и сказал Тьелпэринквар.

— Удручающая картина, — вздрогнула Эарвен.

— Верно. Поэтому подумай еще раз, дочь, согласна ли ты отречься навсегда от своего мужа и провести бесконечно долгий остаток собственной жизни в заключении двух городов. Эльвэ говорит — у второго народа замужняя женщина принадлежит роду мужа, а не отца, как у нас, и это правильно. Теперь я это очень хорошо понимаю. Моя дорогая, здесь и сейчас говорю — я отпускаю тебя. Я разрываю нашу родовую связь. Теперь ты сама по себе. Решайся. Завтра из Лебединой гавани отправляется последний корабль в Белерианд.

Эарвен прижала руки к груди и устремила взгляд вдаль. Туда, где покачивалось у опустевшего причала маленькое суденышко. И именно оно было той последней ниточкой, что еще связывала ее с мужем и могла изменить судьбу.

«Решайся», — звучало у нее в ушах.

В памяти всплыла далекая свадьба, казавшаяся теперь почти что сном, и боль в глазах мужа при прощании. Сердце дрогнуло неровно от мысли, что она его больше никогда не увидит, а фэа пронзила острая игла тоски.

— Я еду! — не раздумывая больше, крикнула она, и Ольвэ одобрительно кивнул. — Я еду…

— Тогда пойду, скажу об этом капитану. И собирайся, дочь, у тебя остается мало времени.

====== Глава 140 ======

— Как пусто, — тихо, немного растерянно пробормотала Эарвен и обвела внимательным, ищущим взглядом город.

Яркие золотые лучи стоявшего в зените Анара освещали перевернутые вверх дном лодки, вытащенные на берег корабли, закрытые ставнями окна. Налетавший порывами западный ветер гнал по мраморным плитам пожелтевшие, пожухлые листья. Не было слышно ни голосов эрухини, ни лая собак, ни ржания лошадей. Казалось, жизнь ушла из Бритомбара окончательно и бесповоротно, словно и не было ее тут никогда. А, может, так оно и было, и все рассказы о фалатрим, что часто слышала Эарвен в родном Амане, были только сном…

Эльфийка поежилась и обхватила себя руками за плечи.

— Все жители побережья давно уехали, леди, — ответил капитан доставившего ее судна, — а с ними владыка Кирдан и его семья. Да и севернее, в землях нолдор, вы не встретите теперь никого. Лорд Финдекано с леди Армидель и родителями отправились с полгода назад, а лорд Эрейнион со своей супругой, принцессой Индилимирэ, и вовсе перебрался в Химлад несколько лет назад. Владыка Туор с принцессой Итариллэ, принц Эарендил с женой Келебриан — все они последовали зову молодого нолдорана и увели за собой своих верных. Леса Белерианда также опустели, ибо авари не захотели оставаться наедине с отрекшимся от своего народа миром. Вы поздно прибыли, леди, если хотели увидеть красоту смертных земель во всем их великолепии. Но если намереваетесь догнать мужа — также можете опоздать.

— Вы так считаете? — Эарвен вздрогнула и поглядела пытливым взором на охотно кивнувшего капитана.

— Да. Задерживаться здесь, в Бритомбаре, нельзя ни в коем случае. Впрочем, делать долгие остановки в пути тоже. Сейчас мы вытащим корабль на берег, выведем коней и отправимся в путь. А дальше только от вашей выносливости будет зависеть, увидите вы когда-нибудь лорда Арафинвэ или нет, ибо он отправится одним из первых, вместе с мастерами нолдор.

— В таком случае я обещаю поторопиться! — Эарвен гордо выпрямилась и решительно сдвинула широкие брови.

— Хорошо, — кивнул в ответ капитан.

Хотя телери не надеялись когда-либо впредь воспользоваться своим кораблем, однако просто бросить его на произвол судьбы все же не могли. Они вытащили его на берег и, сняв все необходимое, тщательно укрыли. Не успел еще Анар склониться к закату, когда со всеми хлопотами было покончено, лошади поседланы, а сами всадники, подкрепив силы лембасом и свежей водой из ближайшего родника, пустились в дорогу так быстро, как это было возможно.